Глава фонда BYSOL, белорусский правозащитник Андрей Стрижак в 2013-2014 годах был наблюдателем в Украине на событиях Евромайдана, а в 2015-м организовал инициативу "Гуманитарный маршрут Беларусь – АТО" и в течение пяти лет поставлял гуманитарную помощь на Донбасс. Созданный им фонд BYSOL с 2020 года помогает белорусам, которые были арестованы или были вынуждены уехать из страны из-за политических репрессий, а месяц назад также начал поддерживать украинских военных и беженцев. Стрижак, который много лет занимался расследованием военных преступлений, рассказал Настоящему Времени, с какой целью их совершают российские военные в Украине.
"Речь идет не об отдельных случаях, когда кто-то из российских военных использует запрещенные методы ведения войны. Командование российской армии осознанно использует эти методы для того, чтобы уничтожить волю к сопротивлению, для того, чтобы посеять панику, страх и истерику среди мирного населения, – подчеркивает он. – Основная установка такая, как она была: и уничтожение гражданского населения, и мирной гражданской инфраструктуры".
– Вы были на Майдане, потом работали на востоке Украины. У вас огромный опыт фиксации там военных преступлений, вы занимаетесь этим уже много лет. Сейчас вы принимаете в этом участие?
– Я сейчас занимаюсь дистанционным консультированием своих коллег. К сожалению или к счастью, у меня нет сейчас возможности выезжать в полевые миссии, в последний раз я был в миссии в 2020 году. Но вся моя экспертная составляющая сохранилась, и это все еще очень свежо.
– Скажите, изменились ли преступления, которые вы фиксируете в Украине, и как они изменились за это время?
– Безусловно, масштаб увеличился.
Во-первых, мы видим использование тяжелого вооружения против заведомо мирных объектов, которые являются защищенными международным уголовным правом. Если мы говорим об использовании, например, авиационных бомб ФАБ-500, ФАБ-1000 и ФАБ-3000, о чем сейчас заявляет украинская сторона, то это, конечно же, непропорциональное использование военной силы в достижении тех военных целей, которые ставит перед собой российская армия.
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ: Ответить за Бучу. Как расследуют военные преступления в Украине – и будет ли за них наказана РоссияВ соответствии с международным уголовным правом война может производиться, убивать на этой войне можно, это специфическая сфера деятельности человечества. Но она должна быть чем-то ограничена. И на войне, например, нельзя убивать безоружных людей, нельзя убивать мирных людей, нельзя ни в коем случае их насиловать, грабить и уничтожать их имущество.
Однако то, что мы видим, как себя ведет российская армия сейчас, – это доктрина, основанная на военном преступлении, такая моя оценка. Потому что здесь речь идет не об отдельных случаях, когда кто-то из российских военных использует запрещенные методы ведения войны. Мы видим, что командование российской армии осознанно использует эти методы – для того, чтобы уничтожить волю к сопротивлению, для того, чтобы посеять панику, страх и истерику среди мирного населения.
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ: "Скоро будет официальный термин "российский нацизм": их поведение абсолютно бесчеловечно". Михаил Подоляк – о Буче и КраматорскеЯ думаю, что это потому, что оно воюет с демократической страной. В демократической стране очень большую роль играет влияние людей на политические процессы, на демократически избранных лидеров. Я думаю, что такая цель у российских войск есть, и именно поэтому они настолько жестоки и настолько безобразно чудовищны в своем поведении на оккупированных территориях.
– Вы считаете, что таким образом они пытаются запугать украинское население? Какого давления в демократическом обществе они планируют достичь?
– Я вижу, что основная цель и основная линия поведения российских оккупантов здесь такова, что они пытаются количеством мирных жертв, мирных граждан, количеством разрушений гражданской инфраструктуры вынудить украинское руководство пойти на мир на тех условиях, которые предъявит Украине Россия. Я думаю, что такой план изначально и был: стремительный мощный удар с большими ошеломляющими результатами – вот такого приблизительно блицкрига хотел Путин в самом начале своей войны.
Однако мы видим, что война затягивается, санкции усиливаются, снабжение украинской армии западными союзниками передовым и мощным оружием увеличивается. И поэтому ситуация совершенно не так выглядит, как хотелось бы это Путину. Однако основная установка у армии такая, как она была: и уничтожение гражданского населения, и мирной гражданской инфраструктуры.
– Вы говорили о военных преступлениях и упомянули изнасилования. Есть информация о нескольких десятках украинских женщин, которые были изнасилованы российскими военными. По вашему опыту, почему эти факты сложно расследовать?
– Это отдельное очень большое направление работы в сфере военных преступлений, потому что здесь пересекаются преступления, которые бывают и в мирной жизни, с преступлениями, которые происходят в военное время.
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ: "Дочь видела, как насиловали маму, мама – как насиловали дочь". Правозащитница – о преступлениях, которые совершают российские военныеЕсли говорить об изнасилованиях на войне, то они несут за собой не только удовлетворение низменных похотей преступника, которое, например, имеет место быть, когда происходит изнасилование в мирное время. Это еще и особое значение в виде унижения и подчинения гражданского населения, демонстративного осквернения и унижения гражданского населения, которое должно также действовать на армию противоборствующей стороны.
То есть опять-таки это такой элемент ведения неконвенциональной войны. Очень многие эксперты сходятся во мнении, что российские солдаты получают негласные указания вести себя с гражданским населением так, как им заблагорассудится. А как им заблагорассудится – мы видим на примерах Бучи и Ирпеня, Гостомеля, Мариуполя и других городов.
К сожалению, военные преступления, как я уже сказал, – это часть военной доктрины Российской Федерации. И то, что происходит на любой войне, изнасилование – это, к сожалению, такая часть военной жизни. Здесь они просто в больших, чем в любых ожидаемых, масштабах происходят.
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ: "Очень жестокий был. Думала, он меня убьет". Жительница села под Киевом рассказала об изнасиловании российским солдатомЕсть очень большая проблема в том, что сами по себе эти преступления тяжело расследовать – из-за того, что женщины и в мирной жизни не особо-то рассказывают про такие ситуации. Потому что им грозит двойная травма. Люди, которые приходят в полицию и начинают говорить о том, что они сами виноваты в том, что это произошло, – в военное время это усугубляется тем, что, представьте себе, солдат ушел на войну, его жена осталась дома, туда пришел солдат-захватчик, изнасиловал ее, не дай бог еще, она забеременела. Она не пойдет и не будет об этом рассказывать, потому что это воспринимается как стыд.
Хотя я считаю, что любое преступление, а особенно военное преступление, должно быть расследовано. И государство должно создать все условия для того, чтобы эти пострадавшие чувствовали себя максимально защищенными и не боялись давать показания против своих насильников и угнетателей.
– Насколько я знаю, ваш фонд занимается отправкой контрацепции в Украину. Как это происходит и какая еще помощь, на ваш взгляд, нужна Украине?
– На данном этапе мы наладили контакт с феминистскими организациями Беларуси и Украины. Они составили специальный список медикаментов, которые необходимо поставить в Украину, идет сейчас процесс закупки. И там есть еще такая очень необычная статья, которая включает в себя специальные наборы для того, чтобы медики и женщины могли на месте сразу же собрать материалы для улик в случае, если человек был изнасилован. Это очень специфическое направление работы именно феминистских организаций. Мы здесь как структура BYSOL выступаем как площадка для сбора ресурсов и как организация, которая может помочь в закупках. Распределением и определением потребностей по регионам будут заниматься уже наши партнеры в Украине из числа феминистских организаций.
Ваш браузер не поддерживает HTML5
Белорусы, которые уехали из страны после протестов, собирают помощь для украинцев: от джипов до лекарств и бронежилетов
Если говорить о том, какая помощь нужна, – практически все сейчас сходятся во мнении, что достаточно сложная ситуация с поставкой продуктов питания, особенно в зону боевых действий. Не секрет, что российская армия, опять-таки неконвенционально ведя войну, разрушает продуктовые склады, зернохранилища и прочие места, где люди аккумулируют свои продукты. И поэтому вопрос круп, вопрос консервов особенно остро чувствуется в Харькове, Харьковской области и на Донбассе. Многие волонтеры и многие структуры сейчас переориентируются именно на поставку продуктов продовольствия в зону боевых действий.