"Посмотрите, как алкаши и наркоманы могут!" Как в наркологической больнице Петербурга появился собственный театр
Режиссер Михаил Боровков, оказавшись в больнице для зависимых от алкоголя и наркотиков в Санкт-Петербурге, создал в этой больнице театр. Осенью 2021 года Боровков сорвался, начал вновь употреблять алкоголь и погиб. Но актеры-самоучки, которые с помощью театра боролись с зависимостью, продолжают выходить на сцену
Актовый зал с невысоким помостом без закулисья, телевизор на зеленой стене. Белый искусственный свет не выключается даже во время выступления. Актер Михаил Боровков объявляет: "Людмила Улицкая. "Бронька". Это премьера спектакля в Городской наркологической больнице (ГНБ) Санкт-Петербурга. На сцене – пациенты.
Режиссер этой труппы Михаил Боровков почти 20 лет прослужил в Рижском театре русской драмы, играл в кино и исполнил эпизодическую роль в британском триллере 2005 года "Архангел" с Дэниелом Крэйгом в главной роли. Пациентом "нарколожки" Боровков стал весной 2020 года. И вскоре, немного восстановившись после госпитализации, предложил консультантам и врачам клиники организовать в ней курсы театрального мастерства.
"Был врач, который насторожился и сказал: "Был у нас уже режиссер – плохо все кончилось". Иногда над нами откровенно смеялись, но были и сотрудники, давшие нам шанс", – рассказывает один из пациентов ГНБ, присоединившихся к театру.
"Я поддержала идею: театр похож на метод психодрамы в психологии, он создал пространство, где зависимые, часто эмоционально "замороженные", могли раскрыться, – говорит клинический психолог и координатор реабилитации Александра Сивак. – Я проговаривала: выздоровление – на первом месте, и предлагала: "Закончили лечебную программу – дальше можете погружаться в театр!"
"Многим консультантам казалось, что театр отвлекает пациентов от реабилитации, – продолжает Александра Сивак. – Но Михаил был идейным, жил театром. Он не был сильно вовлечен в программу "Анонимные алкоголики" – выздоравливал через театр, ради которого и оставался в больнице. Получалось, что он использовал ее для проживания. Приходилось напоминать: "Миша, не забывай, что это больница – мы тут лечением занимаемся". Он отвечал: "Да-да-да" – и бежал дальше".
Сначала пациенты устраивали в отделении поэтические вечера, потом стали готовить первую постановку – спектакль "Во здравие живых" к 9 Мая. Стихи для выступления Михаил Боровков восстанавливал по памяти и диктовал под запись участнику труппы. С помощью пациентов и консультантов собрали простой реквизит – две гитары, цветы и армейские пилотки.
"Всю жизнь я носил маски". Как пациенты стали актерами
"Михаил Саныч предложил выучить к 9 Мая текст – стихи, из которых складывался наш первый спектакль. Отчасти я хотел просто убить время, в больнице было скучно, и решил поучить, – рассказывает Самир. – На роль нас было трое, я на подстраховке. Никак не планировал, что дойдет дело до выступления".
Когда Самиру было 10 лет, он участвовал в самодеятельности подросткового клуба, играл в мюзикле и по настоянию родителей пел в хоре. Было это в девяностые – и с началом взросления закончилось.
"Тогда не кружки в моде были – круто было быть плохим", – говорит Самир.
Стихи к 9 Мая он учил, гуляя во внутреннем дворике наркологической больницы: "У нас внутри дворика было асфальтированное кольцо и дорожка вокруг – ходил там по кругу и заучивал".
"А через две недели выяснилось: из нас троих текст знал только я – пришлось выступать. На сцене почувствовал подъем, эйфорию. После спектакля в зале врачи и пациенты плакали, аплодировали. Мне понравилось".
"Я всю жизнь носил маски, всю жизнь я – актер, – говорит Самир. – Был такой образ жизни: утром выходил в костюмчике и рубашке, чтобы воровать кошельки, а через два часа сидел в подвале на Дыбенко со шприцем в руке. И никто не должен был знать о второй, тайной стороне жизни – мне приходилось притворяться. К тому же, если наркоман не будет убедительным, он не получит своего. Театр этот печальный опыт превращал во что-то действенное".
"Суть не в том, что мы показывали, а в том, кто это делал: посмотрите, как алкаши и наркоманы могут! – смеется Самир. – Конечно, одним театром выздоравливать не будешь, но возможность нести добро людям, занимать голову полезным, творчески выражать себя и получать печенюшки в виде аплодисментов и слез зрителей – это дополнительная поддержка".
С каждой программой труппа выступала дважды: первый раз для врачей, второй – для пациентов больницы.
"Я даже немного обомлела: выступление получилось очень проникновенным, – вспоминает премьеру клинический психолог Александра Сивак. – В том, как читал стихи Миша, чувствовалось, что он профессиональный актер. Но я увидела немножко с другой стороны и своих пациентов, многие из которых сидели в тюрьме или стали жертвами насилия, о чем я как консультант знаю. Я видела, как они раскрываются, могут чувствовать и проживать. Одна девочка, скованная и замороженная в жизни, так здорово Беллу Ахмадулину читала".
Увидев этот спектакль, пациентка ГНБ Марина тоже решила рискнуть и выйти на сцену: "Я забитая, стеснительная, не верящая в себя отличница по жизни. Таких среди зависимых много. Когда на реабилитации появился дядя Миша, я была еще в очень плохом состоянии. А потом они с ребятами поставили к 9 Мая спектакль, который получился очень стоящим и настоящим. Еще до ГНБ я написала несколько стихов и только самым близким их зачитывала. Черновиков с собой не было, поэтому, взяв ручку и бумагу, я стала стихи восстанавливать по памяти. И все вспомнила. Потом подошла к дяде Мише, прочитала их и сказала: "Возьми меня к себе".
К поэтическому вечеру Марину "одевали всей ГНБ": "Нужно было сценический образ создать, а там ведь кто в чем лежит. Кто-то одолжил платок и бусы, потом нашли босоножки на каблуке. Они были на два размера больше, поэтому прикрывали их длинным сарафаном". Выходя на сцену, Марина думала только о том, как не запутаться во всем и не упасть. А за сценой (это она потом увидела на записи концерта) волновался Михаил Александрович, всей мимикой и жестами выступал вместе с каждым артистом. "Когда закончила выступление, бросилась в его объятия – я вся от страха дрожала. Это было сильное преодоление себя. А от усиливающихся в конце аплодисментов было просто хорошо – это как внутренний нектар счастья", – описывает впечатления Марина.
"В ГНБ – в основном молодые, поэтому мы с дядей Мишей сошлись по возрасту. Я могла зайти за ним в палату – или он за мной, и мы выходили по вечерам поболтать. Он был очень начитанным, было интересно с ним разговаривать. В общем, сдружились, но и ругались тоже. Он – настоящий режиссер: топал, кричал на репетициях. Орал: "Я вижу в тебе потенциал нераскрытый!" Один раз даже сильно поссорились, стали молча проходить мимо друг друга по коридору. А потом я узнала, что дядя Миша заболел. Поняла, что переживаю, хоть и была обижена на него. И начала собирать по больнице мед и бананы".
У театра пациентов появилось название – "Башмаки", в честь стоптанных башмаков с одноименной картины Ван Гога. "Башмаки" классно подходили: наш коллектив – люди с непростой судьбой, которых жизнь измотала", – считает Марина.
Она стала одной из героинь спектакля "Бронька" по повести Людмилы Улицкой. Его планировалось ставить в двух частях. Марина играла еврейку-уборщицу Симку. "После спектакля мы с девочкой, которая тоже играла, пришли в палату и выдохнули. Вдруг вошел дядя Миша и принес каждой, кто играл, по маленькой живой розочке. Даже не знаю, как он их во время карантина в ГНБ достал и кого для этого подговорил".
Вторую часть "Броньки" труппа только начала репетировать, но поставить ее не удалось. А последним сыгранным в ГНБ стал спектакль по детскому рассказу Николая Носова "Фантазеры". Его актеры отрепетировали и показали в подвале больницы. "На премьере были консультанты и работники больницы. Но не врачи, а санитарки и сестры. Вот они точно очень любили нас!" – говорит Самир.
"Я была на всех спектаклях в стенах реабилитации, – вспоминает пациентка и зрительница Валентина. – Больше всего понравились "Фантазеры" – я люблю позитивное. Сидела и просто неконтролируемо смеялась. Даже говорили: "Потише, мы же записываем", – но я не могла остановиться, смеялась от души со слезами на глазах".
"Где мы, алкоголики и наркоманы, – а где сцена?" Театр выходит из больницы
"Во время лечения у нас был обычай – бесплатный Питер по выходным. Мы собирались компанией и шли вместе на какое-нибудь бесплатное мероприятие, – рассказывает Самир. – Однажды нашли спектакль в "Страннике" (Санкт-Петербургский православный драматический театр – НВ), где предоставляли площадку непрофессиональным коллективам. Михаил Саныч после спектакля сказал мне: "Запиши телефон, возможно, мы выступим на этой сцене, когда выйдем из ГНБ". Я посмеялся и, естественно, никакой телефон брать не стал. Подумал: "Где мы, алкоголики и наркоманы, – а где сцена?"
Многие участники труппы, как и Самир, были уверены, что после выписки из ГНБ театральная жизнь закончится. Но через год после первого сбора труппы, весной 2021 года, театр нашел себе новое место для репетиций – благодаря Елене Рыдалевской, директору благотворительного фонда "Диакония". "Когда после ГНБ Михаил Боровков стал воспитанником нашего Центра социальной адаптации, мы предоставили театру пространство для репетиций, помогли со сбором реквизита и канцтоваров", – рассказывала Рыдалевская.
"Ребята успели восстановить спектакль "Во здравие живых" и несколько раз его отыграли. Очень хороший спектакль про войну, который был лишен победобесия и, наоборот, содержал личное и сочувственное высказывание, посвященное всем погибшим, потерявшим близких и осиротевшим. В конце Михаил Александрович зачитывал последнее письмо своего деда, погибшего за несколько дней до Дня Победы. Семья получила это письмо, но близкие не сразу узнали, что, несмотря на Победу, дед Михаила Александровича погиб. С этим спектаклем труппа выступала в Центре учета и помощи бездомным, где жил 90-летний ветеран. Он был очень тронут", – вспоминала директор "Диаконии". (В декабре 2021 года Елены Рыдалевской не стало, у нее случился инсульт на фоне тяжелого заболевания).
Самир и Михаил Боровков восстановили еще один заготовленный в больнице спектакль, по мотивам рассказа "Бычье сердце" Григория Ряжского. С этим спектаклем их пригласили участвовать в Пасхальном театральном фестивале – в том самом "Страннике", где Самир и не надеялся вновь побывать.
"Я был удивлен и до мурашек счастлив, увидев, как Бог ведет нас за руку в работе: то, к чему я легкомысленно отнесся, случилось – буквально через два месяца мы выступали на той самой сцене".
Новые люди, которых актеры встречали в группах реабилитации и во время лечения, присоединялись к труппе. Алла вместе с Михаилом Александровичем посещала группу "Анонимных алкоголиков".
"Я знала его совсем недолго, – рассказывает Алла. – В один из дней попросила у него сигарету, зашли в кафе неподалеку, пили кофе. Михаил Александрович много рассказал про жизнь и работу в Риге, про театр в ГНБ и свое желание нести искусство для людей, ведущих трезвый образ жизни. Он искал людей, в том числе человека для администрирования работы театра. Меня все сильно вдохновило, я спросила, смогу ли чем-то помогать. Михаил Александрович обрадовался и ответил: "Конечно, да!"
Вадим присоединился к труппе, когда проходил адаптационную программу в "Доме на полдороги" – реабилитационном приюте для людей с зависимостями благотворительной организации "Ночлежка". "Самир – мой друг. Он сказал, что театру нужны люди, предложил поехать с ним на репетицию. Я согласился".
"Для меня, человека с ощущением собственной ущербности и никчемности, выход на сцену, к людям дал сильный заряд, – рассказывает Вадим. – Я еще был и без зубов – они сгнили в употреблении, поэтому выходить на сцену было страшно: что подумают люди, как они на меня посмотрят? Но меня приняли, и я получил освобождающий опыт."
Марина продолжала лечиться в ГНБ, когда труппа играла в "Страннике". В день премьеры ее отпустили из больницы, и она, "нарезав из бумаги целую корзину цветов", поехала поддерживать друзей-актеров. На фестивале актеры "Башмаков" стали лауреатами в номинации "Горящие сердца" как лучший социальный проект.
"После этого спектакля дяде Мише предложили летнюю работу, на которую он уехал и, к сожалению, не вернулся, – рассказывает Марина. – Перед отъездом дядя Миша задал нам кучу заданий, сказал читать Мольера и готовиться к репетициям в сентябре. Я записалась в библиотеку. Летом мы были на связи. Дядя Миша рассказывал, как поставил "Маугли" в пионерском лагере. Все за него сильно радовались: он получал зарплату, работал с детьми, а это – благодатная почва для выздоровления. Когда последний раз разговаривали в августе, даже предположить не могла, что он сорвется. Но когда рассказала врачу-наркологу про наши успехи, он, конечно, обрадовался, но сказал: "Вина на юге много, а [реабилитационных] групп нет, и это опасно".
На юге Михаил Боровков стал снова употреблять алкоголь и 12 сентября 2021 года умер. Ему было 64.
"Все было не зря". Театр без дяди Миши
Через шестнадцать дней актеры театра, друзья и сын артиста Федор, актер ТЮЗа в Нижнем Новгороде, собрались на церемонию отпевания Михаила Боровкова. Для многих эта потеря стала потерей в новой, трезвой жизни. Воспринималась она остро.
"Первой реакцией была злость. Я швыряла вещи, материлась и думала: "Ну и сука ты, дядя Миша, что ж ты наделал?" Потом пошла в родную ГНБ. Мне сказали, что это нормально и злость – первая стадия принятия горя. Потом начались торги: может, я была невнимательна, может, звонить нужно было чаще? Сегодня чувствую обиду: разве здесь дядя Миша нас должен был собрать?!"
Марина вернулась в больницу на несколько недель, когда узнала о смерти Михаила Александровича. Многие пациенты-актеры тоже оказались в угнетенном состоянии, двое были близки к срыву. И теперь, через много месяцев после выписки Боровкова, его и театр в ГНБ хорошо помнят.
"Он много позитива принес в эти стены, где, кроме работы по программе, мы ничего не видели. Это правильно в больнице, но концерты очень нас наполняли. От Миши веяло энергетикой, харизмой. Ребята с удовольствием бежали к нему, – вспоминает Валентина. – Со мной в палате лежала подружка, которая никогда не имела отношения к театру, но после его спектаклей заинтересовалась. На полочке у нее всегда лежал текст, а она металась: "Нет, не пойду, у меня не получится". Потом снова: "Нет, мне очень хочется".
"Я не могу никому, кроме близких, сказать, что у меня алкоголизм, – говорит Алла. – В глазах окружающих это ставит на мне крест и как будто означает, что закончу я или в тюрьме, или на улице, или в притоне. Но я пришла в проект не потому, что зависимая, а потому, что идея у театра была потрясающая, а Михаил Александрович был невероятным человеком. Именно он меня вдохновил. Когда мы говорили о Франсуа Вийоне – и он вдруг прямо в кафе начал мне его по памяти читать с актерским выражением, я поверила: театр не провальная идея. И театр правда может помогать".
Вадим покинул "Дом на полдороги" несколько месяцев назад, начал самостоятельно снимать жилье и работать промышленным альпинистом.
"В первый месяц был страх, что я не заработаю на жилье, – колбасило от этой мысли. Но справился. В 30 лет я первый раз в жизни снимаю жилье и живу один. Я лет до 17, наверно, подтянулся во взрослении. Театр стал для меня очень сильным источником ресурсов – на "приходе" после выступления я мог долго ехать. Этот опыт заставил повзрослеть и научил с меньшим страхом жить среди людей".
Самир занят поисками нового режиссера и места для репетиций театра. В конце декабря 2021 года труппа впервые собралась на несколько прогонов и сыграла спектакль для людей, проходящих реабилитацию в "Доме на полдороге". Самир объясняет, почему не хочет бросать театр, так:
"За тридцатилетнее употребление мои чувства заморозились: с помощью препаратов я от них бежал. Многое легко воспринимаемое обычными людьми стало для меня закрытым: например, способность плакать под трогательное кино или радоваться от души. Я стал полностью сосредоточен на себе, а театр помог сфокусироваться на людях. Не просто так говорится – "служить в театре". Зависимому важно начать отдавать".
"Театр может быть одной из тех вещей, ради которых стоит выкарабкаться, потому что это воодушевляет, и театр – значительная часть жизни любого играющего в нем. Михаил Александрович поменял жизни людей, игравших в спектаклях, мою жизнь, жизнь Самира. Все не зря как минимум поэтому. Я очень ценю, что хоть и так поздно, но познакомилась с Михаилом Александровичем. И я не хочу, чтобы идея умерла вместе с ним, – решила: буду помогать чем смогу", – говорит Алла.
Читайте далее
"Трезвость сохранят не все, кто-то от наркотиков умрет". Репортаж из реабилитационного центра под Псковом
"Говорили: "Безнадежный". Как помочь бездомному, зависимому и потерявшему веру в себя – репортаж из Петербурга
Драма актеров с синдромом Дауна. Как Театр простодушных чуть не погиб после смерти основателя и кто его восстанавливает
Мы – телеканал "Настоящее Время". Мы делаем яркие видео, рассказываем о важных новостях и злободневных темах, готовим интересные репортажи и передачи – смотрите нас на спутнике, в кабельных сетях и в интернете. Каждый день мы присылаем дайджест всего, что нужно знать, одним письмом, а также превращаем цифры в понятные истории.
© 2022 Настоящее Время. Все права защищены
