Драма актеров с синдромом Дауна. Как Театр простодушных чуть не погиб после смерти основателя и кто его восстанавливает
"Вика спрашивает каждый день и каждый час, будет ли репетиция"
Театр простодушных – именно драматический (а не, например, музыкальный, любительский или домашний) театр, где играют актеры с синдромом Дауна. Театру больше 20 лет, он был первым в России. В прошлом году умер его основатель и режиссер Игорь Неупокоев, после этого появились проблемы, и театр оказался на грани закрытия. Возникли трудности с помещением для репетиций, было неясно, как собирать пожертвования, если театр не зарегистрирован юридически. К тому же из-за пандемии коронавируса многие актеры и их родители были вынуждены запереться дома.
Как театру удалось не закрыться и как ему можно помочь, выясняла корреспондентка Настоящего Времени.
"С Игорем я познакомилась в 1998 году в арт-центре на "Марксистской", который был создан при ассоциации "Даун Синдром". Руслан тогда был еще школьником. Игорь привел Сергея Жданова, появилась идея поставить спектакль после "Дюймовочки". Родители очень просили о создании театра", – рассказывает Светлана, мама актера Театра простодушных Руслана Ваняна.
Игорь – это выпускник актерского факультета ВГИКа и впоследствии главный режиссер театра Игорь Неупокоев. Сергей Жданов – один из первых актеров. В декабре 1999-го будущий Театр простодушных (который тогда еще так не назывался) получил возможность репетировать три раза в неделю в актовом зале школы на Шаболовке – разрешил директор. Неупокоев пригласил около 50 семей с детьми с синдромом Дауна и зачитал отрывок из Гоголя.
"Родители думали, что будет сказка, они побоялись, что ребята не осилят. Недовольные так и отсеялись. В итоге образовалась группа – пять-шесть человек. Я водила ребят на репетиции из арт-центра на Шаболовку. Через две-три репетиции пришел журналист The Washington Post. Потом был телеканал НТВ с Русланом Усачевым, которые сделали сюжет".
"Конечно, было трудно, – описывает репетиции Светлана. – Кто-то разговаривал, кто-то нет, кто-то показывал свои капризы. Но Игорь сразу полюбил ребят, ни разу не кричал. Вначале никто не понимал, что он от них хочет. Он терпеливо учил топать, хлопать, поднять руку, чтобы они его слова исполняли. Они заиграли, стали его понимать. Мы, родители, поняли, что дело пойдет, не остались за бортом наши ребята".
"Игорь был главным простодушным". Режиссер театра
Игорь Неупокоев стал основателем, режиссером и главным двигателем этого проекта. Как рассказывает нынешний руководитель театра Дмитрий Чернэ, в конце девяностых Игорь отдыхал в одном из российских санаториев, где увидел ребят с синдромом Дауна, которые "ходили, бродили и скучали". Тогда Неупокоев решил поставить с ними спектакль "Дюймовочка", чтобы "как-то развлечь". На этом режиссер остановиться не смог, так как считал, что в людях с синдромом Дауна скрыт большой актерский потенциал. Название "Театр простодушных" появилось случайно: один из написавших о спектакле "Дюймовочка" журналистов назвал так свою статью – и имя прижилось.
До театра Игорь Неупокоев работал актером, играл военных и солдат, много снимался на "Беларусьфильме". С появлением нового проекта все свое время посвятил Театру простодушных.
"Игорь был необычным человеком, и он является, по сути, главным простодушным. Он сам как они [актеры театра], – рассказывает Дмитрий Чернэ. – Он искренне говорит так, как думает и чувствует".
После "Дюймовочки" Неупокоев поставил отрывок из "Мертвых душ" Гоголя – "Повесть о капитане Копейкине", так как решил, что актерам его театра под силу изобразить гоголевских персонажей, их пороки и подкупающую искренность.
"Игорь был жестким человеком, но с ребятами с синдромом Дауна он искал подход: гладил, был внимательным и поддерживал. "У тебя все получится! Ну, давай", – говорит Дмитрий.
Актеров в Театр простодушных приводило сарафанное радио, телерепортажи и газетные статьи. "Антон родился в лихие 90-е, когда в умах людей рушились идеи, налаженные жизни и были пустые прилавки. Тогда нам сказали врачи: "Ну что вы хотите? Даун и даун". На этом точка", – рассказывает Татьяна, мама актера Антона Хохлова. Она вспоминает, как после трех счастливых лет в начальной школе, где к Антону нашла подход и научила писать и читать пожилая учительница, семье пришлось "уйти в никуда" и обивать пороги школ, куда мальчика не брали.
"Мы услышали, что идет набор в Театр простодушных. Игорь Анатольевич прослушал без восторга, но все-таки взял. У Антона была очень плохая речь", – говорит Татьяна.
"У [Игоря] была система: он записывал кому голосовые [сообщения] с интонацией, кому видео с жестикуляцией – и человек учил дома. Так они и научились, благодаря репетиции и надомной практике, – объясняет Дмитрий. – Он не педагог, не психолог, но он передал им это актерское мастерство, он верил в них". Репетиции и индивидуальный подход давали плоды.
"У Антона появился интерес, постепенно он выучил сначала отрывок из Шекспира "Ужасен вид поруганной царицы", потом роль в спектакле Ремизова "Прения живота со смертью" и, наконец, вельможа в Копейкине и роль в "Лето в Ноане". Антон твердо знал, что если Игорь Анатольевич дает текст, значит, он будет востребован и получит роль", – рассказывает мама актера.
"Он всем говорит: "Молодцы!" – а мне постоянно: "Плохо!" Ученик режиссера
После первого спектакля по Гоголю на театр обратили внимание журналисты и "андеграундная тусовка" Москвы. В начале 2000-х многие не готовы были видеть рядом с собой "других", людей с особенностями. Поэтому в Театр простодушных сначала пришла не широкая публика, а театроведы с "изысканным вкусом" и студенты.
"Театр трогает. Ты приходишь на спектакль с предубеждениями, но после меняется твое мировосприятие. Многие мне говорили, что уходишь совсем другим человеком. Потому что ты видишь в этом себя, свои пороки, грехи. Или видишь невероятную чистоту в актерах и думаешь: "О боже! Кто я вообще? Как я живу?" – рассуждает Дмитрий Чернэ.
Мама Дмитрия, Ксения Чернэ, не смогла пройти мимо проекта Игоря Неупокоева. Она занялась административной работой и поиском помещений для репетиций и выступлений Театра простодушных: актеры "прогоняли" свои постановки все время в разных местах, от подвалов до больших залов театров, – у Игоря была принципиальная позиция не платить за аренду. Он считал, что театр не должен "выпрашивать" внимание: наоборот, такой проект должен быть популярным, уважаемым.
Дима с 11 лет ходил в театральную студию Неупокоева, которая существовала параллельно с "Простодушными" и в которой занимались обычные дети. Но, конечно, мама брала сына на спектакли театра и даже на рабочие встречи. Дмитрий говорит, что у него никогда не возникало отторжения к актерам с синдромом Дауна, а только восхищение их игрой и вопросы в голове: "Что же это за люди такие? Они что, рождены для того, чтобы быть актерами?" У Чернэ нет профессионального актерского образования – всем приемам его обучил Игорь, который стал наставником и мэтром. Из театральной студии Дима перешел в Театр простодушных, но это далось ему нелегко.
"Это он ребят с синдромом Дауна гладил, со мной он вел себя как обычный театральный режиссер. Я испытывал все негативные эмоции, какие только возможно. Приходил домой и кричал: "Как я ненавижу его! Как я ненавижу этот театр. Почему он на меня кричит? Почему остальным говорит – какие молодцы, а мне постоянно: "Плохо! Плохо!" – делится Дима. – Но он меня выдрессировал, я стал кем-то. Благодаря Игорю я могу назвать себя человеком, который освоил актерское мастерство".
Дима говорит, что в их театре есть правило – прийти играть может любой человек с синдромом Дауна, они найдут для него место, но главное – чтобы было желание. Не каждый человек с синдромом Дауна хочет играть на сцене – как и не каждый человек без синдрома. По словам Чернэ, в большинстве случаев театр раскрывает актеров и удовлетворяет их потребность в общении, получается своего рода реабилитация с помощью актерской игры. На сцене Театра простодушных могут играть и другие люди, без синдрома.
"Людей с синдромом Дауна помогает понять какая-то личная история, ощущение уязвленности в себе – неполноценности или когда тебя все время на последнее место задвигают. Когда в тебе есть такая частичка личного опыта, ты максимально вливаешься в этот коллектив актеров", – рассуждает Дима.
Он вспоминает, как когда-то они ставили "Гамлета" вместе со Сретенским монастырем. Такая инициатива появилась, потому что Неупокоев учился на одном курсе во ВГИКе с Тихоном Шевкуновым (в СМИ его называют духовником российского президента Путина, последний это не опровергал). Как рассказывает Чернэ, Игорю тогда даже приходила ежемесячная зарплата из монастыря, это был жест поддержки со стороны Шевкунова. Но актеры из монастыря не задерживались надолго.
"Многие как будто не замечали потенциала наших актеров. А для меня честь играть с ними. В любом другом театре я могу выйти на сцену и начать импровизировать, если забуду что-то. Но с ребятами с синдромом Дауна ты четко играешь по правилам игры. Они гораздо правильнее, чем я", – признается Чернэ.
"Софиты так отвлекали Витю!" Гастроли и успех
Важная часть Театра простодушных – родители актеров, которые их сопровождают и помогают учить тексты для ролей. Когда двадцать лет назад Неупокоев ставил "Дюймовочку" и только-только решился на проект театра драмы, родители согласились "сыграть в эту рулетку наудачу", как выражается Дмитрий Чернэ. Необычный человек из театра зарядил их своей энергией и предложил что-то новое для их детей, которые до этого в основном занимались с социальными педагогами и почти не выходили из дома.
"Мы гастролировали по России, были в Уфе, Воронеже и еще много где. Всегда только с родителями, потому что это не Москва, незнакомая для них местность, надо быть осторожнее. Они очень подвластны влиянию извне. Было много ситуаций, когда какие-то съемки, контракты – и их обманывают, не платят гонорар или платят меньше, чем нужно. Поэтому родители контролируют, – говорит Чернэ. – Самое сложное в этой истории, если родители умирают: все это становится невозможным, так как ребята уходят в интернат. Поэтому мы должны родителей боготворить. Я им повторяю, что они такие молодцы".
Театр простодушных побывал со спектаклями не только в российских регионах, но и за границей. Например, стал лауреатом международного фестиваля "Орфей" в Париже. Дима вспоминает, как Неупокоев делился восторгом: его актеры с синдромом Дауна из России выступают на сцене королевского Версальского дворца! Больше всего Игоря тогда удивило не внимание самих французов, а русскоговорящих эмигрантов. Они спрашивали: "Это что, в России сейчас так? Это можно?" Потом был фестиваль в Германии.
Неупокоев пошел дальше классических постановок и решил поставить спектакль "Зверь" – антиутопию советских писателей Михаила Гридина и Владимира Синакевича. "Это реконструкция жизни после конца света, история про доброту, человеческую природу, когда они встречают незнакомого им зверя, который оказывается другом, а не врагом, несмотря на свою непохожесть. Это как микрокосмос, когда вся жизнь происходит в этой маленькой семье и ситуации", – рассказывает Чернэ.
За время существования Театра простодушных как минимум у пяти актеров исчезли проблемы с речью, они стали произносить слова четко и понятно. У каждого есть своя особенность и сильная сторона: например, Виктор Бодунов обладает феноменальной памятью и знает роли не только свои, но и всех играющих с ним актеров всех спектаклей. Но так было не всегда, рассказывает его мама Валентина:
"Надо было учить текст, незнакомые слова, которые не сразу выговаривались и запоминались. Приходилось сначала зубрить, а потом появлялись паузы, интонации в нужном месте, смысл. Даже двигаться по сцене естественно оказалось очень трудно. А софиты? Они так отвлекали Витю. А я нервничала, что он уставился на лампы и не следит за действием, – вспоминает она. – Но терпение Игоря Анатольевича и наш родительский труд сделали свое дело. Ребята привыкли, раскрепостились и, получив первые аплодисменты, поняли, что попали в сети искусства".
"Наш самый известный актер – Сережа Макаров, ему 55 лет, он снимался во многих сериалах и фильмах, например в "Старухах". Это достаточно пожилой возраст для человека с синдромом Дауна. У него плохая речь, некоторые моменты не раскроются и не улучшатся никогда – но можно же раскрыть характер и обучить! Ты можешь не расслышать слова, но слыша, как он говорит, ты сразу понимаешь натуру персонажа, – разъясняет Чернэ. – У многих представление, что все люди с синдромом Дауна одинаковые внешне и по характеру. Но когда они начинают играть!.. Ты видишь отчетливо отдельного персонажа в каждом из них".
"Если они меня задвинут, театр закончится". Смерть учителя
"Игра в театре стала такой важной частью жизни, было сложно представить, что когда-нибудь это закончится, – говорит мама Виктора Бодунова. – Игорь Анатольевич дал ребятам уверенность в себе, в своей нужности. С ним они прожили яркую и интересную жизнь, узнали и полюбили театр – и до сих пор верят, что любимый режиссер сейчас войдет и скажет: "Так, друзья, репетируем".
Игорь Неупокоев умер 17 сентября 2020 года. Дмитрий вспоминает, что в последние годы режиссер был "раздавлен жизнью", у него не было семьи и всего себя он "отдал театру", его детьми и детищем во всех смыслах были актеры. У Неупокоева были проблемы с сердцем, он пропускал репетиции, не выходил из дома и ничего не хотел. Последний спектакль "Простодушные" сыграли в 2019 году, тогда же были последние регулярные репетиции. Театр так и не смог найти постоянное помещение и не был никак зарегистрирован юридически, что пресекало возможность собирать пожертвования.
Чернэ занялся похоронами своего мэтра, потом нашел жесткий диск и ноутбук Неупокоева с его дневниками. Сейчас Дима погружается во все записи режиссера, чтобы понять, как дальше работать. Он же взял на себя новую, непривычную роль директора театра. Восстанавливает пять спектаклей, ищет новых актеров и подключает старых, изучает механизм работы НКО, планирует зарегистрировать Театр простодушных, готовит новый сайт, набирает волонтеров и хочет собрать полноценную рабочую команду. Недавно Дима возобновил репетиции и нашел для этого новое помещение – директор фонда "СПИД.Центр" Сергей Абдурахманов предоставил театру 100-метровый зал организации.
"После смерти Игоря, когда вышла статья на "Православии.ру" о том, что театр умер, я такой: "Что вы делаете?!" Эта негативная повестка, которая постоянно крутится, – что ничего не вернуть, что все умерло. Пошли вы в жопу с этой повесткой! Она меня достала. Я столкнулся с полным, тотальным неверием. Я придумывал, как возобновить все. Но для меня главное: в ребятах с синдромом Дауна надежды и веры больше, чем во многих других людях", – говорит Чернэ о периоде после смерти режиссера.
Осенью 2020 года Дмитрий пытался обратиться за поддержкой для своего театра в государственные учреждения, в том числе московский Департамент культуры. Одним из первых вопросов, с которым он столкнулся, стало наличие у него высшего образования. Он честно отвечал, что его нет, но он не понимает, как это может помешать. Тогда чиновники из департамента предлагали "поставить своего человека".
"Но если они меня задвинут, то театр закончится, – уверен Чернэ. – Почему мы никогда не переходили к государству? Потому что государство относится к "инклюзивным" театрам как к странной тусовке, которую нужно воспитывать. На этом все. Это как со многими вещами в нашей стране – для галочки. Если вы реально верите в людей с синдромом Дауна, то вы не будете ставить с ними "Красную Шапочку" и делать поздравительные открытки к 8 Марта".
Главной целью своего театра Чернэ видит разрушение стереотипов и борьбу со стигматизацией "других" людей. Не только с синдромом Дауна, но и с другими расстройствами – всех тех, кто "каждый день борется за свое существование". Дмитрий уверен, что в подобном театре нуждаются города по всей России, где много людей, которыми "никто не занимается". Он вспоминает рассказы своей мамы о том, как Театр простодушных приезжал на гастроли в Уфу, Екатеринбург, Воронеж – и залы были забиты, а зрители встречали актеров доброжелательно и без предубеждения, в отличие от сотрудников в администрациях городов.
"У нас все люди с инвалидностью, с ментальными расстройствами сидят дома. А они нуждаются в духовности и в творчестве! Даже в элементарном человеческом общении. Если с ребятами-актерами разыграться, видеться с ними постоянно, то ты начинаешь чувствовать их любовь, они начинают тебя обнимать, целовать, повторять, что ты их друг", – говорит Чернэ.
"Страх перед будущим, гордость, любовь". Вика ждет спектаклей
Светлана Петрова – мама актрисы Театра простодушных Вики Каразеевой. Она до сих пор с трудом говорит обо всем, что связано с диагнозом дочери: "Я всегда плачу, когда просто думаю об этом. И сейчас тоже. Остается только писать. Вике 32 года, а я так и не научилась жить с этим".
Вика – первый ребенок в семье. Светлана признается, что до сих пор о ее особенностях знают далеко не все в ее окружении: она не делится подробностями жизни с коллегами, "прячет" Вику от некоторых родственников. Работает врачом и считает синдром не "особенностью", а болезнью. Восемь лет назад Светлана привела дочь на репетицию.
"Мне рассказала о театре моя медсестра, которая увидела репортаж о нем. Она единственная из всех моих сослуживцев знала о болезни Вики. Я на эту тему не беседую. И прячу ее даже от родственников. Стесняюсь. Но кое-кто узнал нас по телевизору и сказал, что я герой. Если честно, героем себя ощущаешь меньше всего. Двойственное или даже тройственное чувство: и горечь, и боль, жалость, страх перед будущим, гордость, любовь, зависть чужому здоровью.
Единственное хорошее и светлое в жизни Вики – это театр Игоря. Сам Игорь. Единственные нормальные люди, с которыми ей можно и необходимо общаться, – это актеры театра Игоря. Театр дал нам все: нужные эмоции, движения, даже аплодисменты и цветы. Вика очень добрый и послушный человек, но за цветы душу продаст. Это награда за труд, отражение, обратная связь с этим "нашим" миром.
Но театр дал Вике и серьезный психический сбой. Три года серьезного лечения, наш психиатр не одобряет таких увлечений. Но даже это не явилось причиной для меня как для матери отказаться от театра.
Вика спрашивает меня каждый день и каждый час, будет ли репетиция, пойдет ли она сегодня или завтра на спектакль, звонит мне по многу раз на работу. Она хочет постоянно быть уверенной, как дитя, что репетиция будет".
Читайте далее
Дети с инвалидностью и российская школа: работает ли инклюзивное образование и какой ценой
"Любовь надо воспитывать не плеткой". Как уличный музыкант, историк и школьник собирают и восстанавливают старинные инструменты
"А что ты улыбаешься? Это все, конец твой". Организации, которая помогает ЛГБТ-людям с ВИЧ, грозит статус "иностранного агента"
Мы – телеканал "Настоящее Время". Мы делаем яркие видео, рассказываем о важных новостях и злободневных темах, готовим интересные репортажи и передачи – смотрите нас на спутнике, в кабельных сетях и в интернете. Каждый день мы присылаем дайджест всего, что нужно знать, одним письмом, а также превращаем цифры в понятные истории.
© 2021 Настоящее Время. Все права защищены
