Владимир Путин предложил президенту Казахстана Касым-Жомарту Токаеву создать союз России, Казахстана и Узбекистана и даже обещал позвонить по этому поводу президенту Узбекистана Шавкату Мирзиёеву. Об этой неожиданной идее Токаев рассказал 28 ноября на встрече с премьер-министром России Михаилом Мишустиным в Москве. Позднее пресс-секретарь Токаева Руслан Желдибай рассказал, что речь идет не о политическом объединении, а о "тройственном газовом союзе", и его целью, согласно идее Путина, является координация действий при транспортировке российского газа по территориям Казахстана и Узбекистана.
Позже идею прокомментировал и пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков. Он подтвердил, что Путин действительно хочет создать некую структуру, а возможно, и "юридическое лицо", которое бы координировало дистрибуцию в Узбекистан и Казахстан российского газа из Восточной Сибири (вероятно, с Чаяндинского месторождения, газ с которого РФ ранее планировала продавать в Китай). Песков заметил, что и у Казахстана, и у Узбекистана быстро развивается экономика и растут внутренние потребности в газе. "Своих возможностей у Казахстана нет. Там есть варианты: или брать газ из России и обеспечивать потребности Северного Казахстана, или тратить огромные десятки миллиардов долларов на то, чтобы туда тянуть новую трубопроводную систему", – сказал Песков.
Через территорию Узбекистана и Казахстана действительно еще с советских времен проложена газопроводная система Центральная Азия – Центр. Через нее сейчас главным образом поставляется газ из Туркменистана в Россию. Основной газопровод включает две ветки, а также несколько разветвлений. Его суммарная мощность – около 50 млрд кубометров газа в год. Но будет ли этот "тройственный союз" развивать именно эту систему? И кому он больше нужен – Путину или Казахстану и Узбекистану? Настоящее Время задало эти вопросы казахстанскому экономисту Айдару Алибаеву.
– Россия хочет втянуть Казахстан и Узбекистан в очередной политический союз? Или же это соглашение, если оно будет реализовано, – это все же про экономику?
– Во-первых, давайте начнем с того, что пока еще никакого союза не существует. Пока было высказано только намерение, и до реального союза еще далеко.
Второе. Конечно, здесь, на мой взгляд, попахивает больше политическими инструментариями, нежели реальными каким-то экономическими необходимостями.
Третий момент: Россия сегодня находится в состоянии войны с Украиной, находится под жесточайшими санкциями и совсем недавно, как известно, Евросоюз объявил Россию страной – спонсором терроризма. Вы прекрасно понимаете, что входить в союзы с государством с таким бэкграундом – это вызывает очень много вопросов.
Уже сейчас, пока только-только разговор о союзе начался и еще нет ничего конкретного, можно обнаружить в казахстанских соцсетях (я специально посмотрел их буквально перед встречей с вами) очень много негативных отзывов и очень много вопросов: зачем Казахстану нужен еще один дополнительный непонятный союз, так называемый газовый союз? У нас хватает союзов с Россией, в рамках которых мы можем решить экономические вопросы, если они действительно являются экономическими. А по этой инициативе, которую выдвинул президент России Владимир Путин, конечно, возникает намного больше вопросов, чем есть на это каких-то реальных, обоснованных и внятных ответов.
– Вы уже выразили беспокойство тем, что Россия воюет в Украине. Я так понимаю, что у вас есть опасения, что новый союз негативно скажется на отношениях Казахстана и Узбекистана с Западом. Какие в этом плане для двух стран есть риски и какие-то в отношении них могут быть санкции?
– Да, этот союз – это дополнительные риски санкций, о которых я еще не говорил. Дело в том, что сегодня многократно выросли объемы экспорта в Россию из Казахстана, и этот факт уже вызывает достаточно много вопросов у самых разных участников.
И в случае возникновения вот таких дополнительных союзов, дополнительных каких-то договоров с Россией, конечно, могут возникнуть самые разные вопросы к Казахстану и Узбекистану. И если на этом фоне, например, такие объединения, как ОДКБ или ЕврАзЭС, существуют уже давно, и худо-бедно мир с ними мирится. Но возникновение на этом фоне, который мы сейчас обозначили, новых союзов с государством, которое находится в очень невыгодном положении в международном смысле, это чревато самыми непредсказуемыми последствиями.
Поэтому я думаю, что при заключении каких-то дополнительных договоров нашему руководству нужно будет проявить исключительную мудрость, вдумчивость. И не надо с этим делом торопиться. Тем более что что-то мне подсказывает, что руководство Узбекистана может отнестись к такой инициативе тоже скептически.
– По отрывку интервью [Касыма-Жомарта] Токаева лично мне показалось, что его застали врасплох и говорит он нехотя, ему словно некомфортно и он вынужден говорить: "Ну мы, в принципе, готовы". На него давит Москва?
– Да, я с вами согласен. Да, на него однозначно Москва давит. И однозначно ему непросто находиться в этой ситуации. Я прекрасно понимаю, в какой ситуации Токаев находится, и его вот этот вот ответ такой, если можно сказать, робкий, он показывает сомнения, которые испытывает наш президент, отвечая на такой вопрос.
Но я все-таки думаю, что дистанция между этим предварительным разговором и какими-то реальными договорами будет достаточно большой. И за это время события могут очень сильно измениться.
– Если рассматривать экономическую составляющую этого союза, то что от него в той или иной степени могут выиграть Казахстан и Узбекистан?
– Вы знаете, на момент нашего разговора я лично не вижу чего-то такого важного, что мы можем приобрести, ради чего возникает необходимость заключения этого газового договора. Все, что нам нужно в экономической части, в том числе и решение вопросов по газу, мы вполне можем решать с Россией, находясь в рамках Евразийского союза.
Если же говорить о присоединении Узбекистана, который не является членом ЕврАзЭС, то я еще раз говорю, что испытываю скепсис по поводу того, что Узбекистан с радостью на него согласится. Надо будет еще посмотреть на реакцию узбекской стороны.
