В Турции объявили победителя президентских выборов. По данным Высшего электорального совета Турции, им стал Реджеп Тайип Эрдоган. По последним данным, он набрал чуть более 52% голосов, а его соперник Кемаль Кылычдароглу – почти 48%. Разрыв между ними очень маленький, что говорит о поляризации общества.
Кылычдароглу предлагал довольно прогрессивную повестку и выиграл, например, в самых крупных городах страны – Стамбуле, Анкаре, Измире. В третьем по численности населения городе разница вообще очень большая: за оппозиционера проголосовали почти 70%.
Еще до оглашения официальных результатов Эрдоган объявил себя победителем этих выборов. Он сказал, что турецкий народ на ближайшие пять лет передал ему и его администрации ответственность за управление страной, и назвал результаты "праздником демократии". Единый кандидат от оппозиции Кемаль Кылычдароглу назвал голосование "самым несправедливым избирательным процессом за последние годы", из Стамбула передает корреспондент Настоящего Времени Камилла Валиева:
Оправдаются ли надежды граждан Турции, которые говорили о том, что ждут экономического роста после этих выборов? Об этом мы спросили директора Центра изучения новой Турции, востоковеда, автора одноименного ютуб-канала Юрия Мавашева:
Эрдоган как-то не спешит примирить одну часть общества с другой
– Не экономист. Я тут больше делаю акцент на политической составляющей, на политическом измерении. Я обратил внимание на тот не очень приятный, как мне кажется, аспект, что, несмотря на свою победу, президент Эрдоган как-то не спешит примирить одну часть общества с другой, а ведь это же нужно сделать – фигура президента должна быть такой объединяющей.
Дело в том, что, когда есть такая демократическая традиция, например, в США, мне кажется, это правильная традиция, когда президент приходит к власти, когда его приводят к присяге, он кладет руку на Евангелие, он много и очень часто говорит о том, что он будет президентом для всех американцев. Тут, скажем так, этой риторики мы не видим и не слышим, а без нее, мне кажется, говорить о какой-то экономической составляющей сейчас довольно трудно.
Эрдоган очень рассчитывает, что инвесторами будет принято решение о создании EastMed
Единственное, что мне кажется, Эрдоган очень рассчитывает, что в 2023 году все-таки будет принято решение инвесторами о создании до 2027 года восточно-средиземноморского трубопровода EastMed. Я напомню, что это трубопровод, который должен соединить месторождения, находящиеся в акватории Средиземного моря, неподалеку от Израиля и Кипра с Европой, через Грецию, через остров Крит. Турция очень надеется на то, что все это пойдет через нее. Я думаю, что эти надежды небезосновательные. Я думаю, в этом случае они поправят положение в экономике, во всяком случае, явно они делают на это ставку, явно они на это рассчитывают, пусть даже и не говорят об этом очень много.
Поэтому когда мы слышим и читаем про газовый хаб, все время пишут, что Россия и Турция создают газовый хаб. Тут мне кажется, немножко российские СМИ выдают желаемое за действительное, поскольку под газовым хабом Турция имеет в виду несколько иное: возможность самой решать, сколько газа, на каких условиях, по каким маршрутам пойдут, соответственно, через ее территорию, например, в Европу. Поэтому тут мне кажется, что совершенно явный расчет на это есть. Поскольку все-таки те месторождения, которые были обнаружены в Черном море, и то, о чем Турция очень громогласно заявила, еще очень много времени пройдет, прежде чем они сумеют это поставить вот так на поток и на потребности своего рынка. То есть понятно, что даже экономистом быть не надо в этом смысле, что отрицательный баланс у Турции, то есть эта проблема с энергетикой связанная. Она заставляет обращаться так или иначе к Кремлю: вот эта история с АЭС "Аккую" – все это, в общем, по большому счету вещи взаимосвязанные.
А так, может быть, еще обращу внимание, если говорить об экономическом блоке по касательной, что специалисты, которые были вместе с Эрдоганом кадровые, например Али Бабаджан, который теперь в оппозиции, кстати, один в группе шести, он же не с Эрдоганом. И многие интеллектуалы, полезные для страны люди, которые могли бы выстроить экономику так, как надо, они не в рядах сторонников Эрдогана.
– Хочу вернуться к вашему утверждению о том, что не звучит от Эрдогана призывов к объединению. Правильно ли я понимаю, что произошло это классическое, пожалуй, разделение, когда большие города в основном поддержали оппозиционного, более, наверное, проевропейского кандидата, а сельское население – правящую власть?
– И да, и нет. Процесс сложный. Дело в том, что вы абсолютно правильно затронули и ощутили это именно применительно к Турции в вашем вопросе. Нюанс в том, что Эрдоган действительно изначально делал ставку на деревенское население, это правда, которое он потом, соответственно, переселил в города. То есть в Стамбуле очень много некоренных стамбульцев, причем таких некоренных, что появились там лет 10-15 назад, кто-то пять лет назад, то есть прямо такой конкретный исход. Чем-то, кстати, похоже на историю с Москвой отчасти. Есть элементы очень похожие, я бы даже сказал, много оговорок.
Так вот за это время, конечно, они были благодарны Эрдогану, то есть их уровень жизни правда улучшился, они ощутили себя в большом городе, мегаполисе. Но проблема заключается в том, что в городе совершенно другие возможности, но и цены. Как только экономика Турции стала в смысле инфляции удивлять неприятно, то, конечно, это привело, в общем, к тому, что это разочарование. И к 2019 году это разочарование уже было отчетливым, почему в 2019 году, вспомните, победила оппозиция на местных выборах: Имамоглу – мэр Стамбула и Мансур Яваш – мэр Анкары. Вот это как раз был первый звоночек, и он очень серьезный. То есть получается сейчас 50/50, отвечая на ваш вопрос. То есть какая-то часть города, та, что поддерживала Эрдогана, действительно разочаровалась в нем, да. И, кстати, это та тенденция, которая делает нестабильной и зыбкой все-таки эту победу.
Зачем Эрдоган победил и зачем ему это было нужно?
У меня даже были такие мысли и предположения, что Эрдоган намерен передать кому-то власть, он не досидит до конца срока. Потому что он действительно очень плохо выглядит. Посмотрите, там в эфире было ему плохо. На самом деле на нем, не скажу, что лица нет, но вообще, если всматриваться в это лицо, мне кажется, специалисты еще больше могут сказать об этом лице. Но это лицо нездорового человека, это очевидно. А зачем он победил и зачем ему это было нужно? Потому что с позиции того, что он сейчас контролирует власть, гораздо лучше выстраивать диалог и сдавать ее будет проще. А вот кому он ее сдаст, тут уже по Конституции какое-то время это будет один из вице-президентов, в общем, там были некоторые изменения. Поэтому у меня есть некоторые сомнения, досидит ли он до конца все-таки. Я в этом не уверен.
– А что думаете тогда о Кылычдароглу, ему чего ждать?
Я не вижу за Кылычдароглу никаких перспектив
– Кылычдароглу действительно многих разочаровал, и это уже было очень точно сказано в начале сюжета, потому что все-таки, если бы он покинул пост председателя Народной республиканской партии, это был бы красивый шаг и правильный во всех смыслах. Во-первых, он уже достаточно долго возглавляет эту партию, его партия ни разу за это время не победила. Исключением был 2019 год, но, опять же, там молодая кровь, Экрем Имамоглу, молодые лица какие-то появились. Но это имеет отношение к Кылычдароглу весьма относительное. Все, что мог Кылычдароглу сделать, чтобы отодвинуть подальше Экрема Имамоглу, в общем, сделал. То есть в этих условиях ты участвовал в президентских выборах впервые, ты проиграл. И мне кажется, что здесь было бы логично сложить с себя полномочия, дать партии немного раздышаться. Этого не было сделано.
Мне кажется, что как раз поэтому "шестерка", грубо говоря, и бунтует, без него – "пятерка". Хотя в самой партии недовольны уже Кемалем Кылычдароглу, все-таки серьезный кризис в партии намечается. И, по-моему, это уже просто совсем-совсем некорректное поведение. Поэтому я не вижу за этой фигурой никаких перспектив, скажем так, их просто нет. Он ведь и сам прекрасно понимал, что он, скажем так, такая временная фигура, или если сам не понимал, то понимали другие, кто на него ставил, что он будет временным. Его задача была в том, чтобы вернуть республику к парламенту, чтобы республика снова стала парламентской, это вся его задача.
