Без передач со сменным бельем и средствами гигиены, без средств для ухода, душа, прогулок, спальных мест – о таких условиях в изоляторах и тюрьмах рассказывают бывшие белорусские политзаключенные женщины после освобождения. В последние 2,5 года власти Беларуси создали в тюрьмах и колониях для заключенных по политическим статьям нечеловеческие условия, в которых даже базовый уровень гигиены удается поддерживать с трудом. Несмотря на это, политзаключенные придумывают, как ухаживать за собой, часто используя подручные средства.
Женщины, освободившиеся из заключения, рассказали правозащитному центру "Вясна", что уход за собой в камере СИЗО или в колонии был для них как психотерапия: "рутина, которая была на свободе, осталась с тобой", "связь с волей и своего рода протест".
Бывшие политзаключенные рассказали "Вясне", как им удавалось ухаживать за собой и соблюдать гигиену в ИВС и ЦИП на Окрестина в Минске, в СИЗО № 1 на Володарского, в ИВС Могилева, в тюрьме № 8 в Жодино и женской гомельской колонии № 4.
ЦИП на Окрестина. "Помыла голову кусочками окрестинского мыла и решила, что лучше вообще этого не делать"
Заключенная [ее имя не названо по соображениям безопасности] удерживалась в Центре изоляции правонарушителей в Минске, печально известном как "Окрестина", в ноябре 2022 года. Ее поместили в двухместную камеру, где одновременно находились от 11 до 18 человек. "Там [в изоляторе на Окрестина] уничтожается все женское", – говорит бывшая политзаключенная.
Никаких средств для ухода не было, кроме местного мыла. Но оно было такого качества, что некоторые девушки в камере не мыли голову и 10 дней, и две недели, рассказала бывшая арестантка "Вясне". "Я не могла столько не мыть голову – через четыре-пять дней у меня начиналась истерика из-за этого. Но когда я пару раз помыла голову кусочками окрестинского мыла, то решила, что лучше вообще этого не делать. Оставалось только ждать выхода".
Из-за того, что в двухместной камере находились 18 человек, девочки спорили, чтобы не мылись сильно, чтобы не было испарения, рассказывает бывшая арестантка. "Но как можно всем не мыться? Я заходила в туалет, брала бутылку с водой, намыливала тело этим несчастным мыльцем на два грамма, а потом обливалась водой. Я старалась постоянно вот так поддерживать гигиену, несмотря на то, что там не было условий".
Медсестры выдавали максимум две гигиенические прокладки на день на человека, но этого было мало.
ИВС на Окрестина. "Зубы мы чистили пальцами. Но это лучше, чем ничего"
Дарью Король, студентку второго курса факультета международных отношений БГУ, задержали вместе с парнем и друзьями в июне 2022 года за участие в акциях протеста после президентских выборов. Сначала она находилась в ИВС на Окрестина, а позже ее перевели в СИЗО № 1 на "Володарку" в Минске. В октябре ей присудили полтора года "домашней химии" и отпустили в зале суда. В течение месяца после приговора девушка покинула Беларусь.
На Окрестина Дарья попала в камеру, в которой одновременно находились 13 женщин. Раз в неделю им выдавали четвертинку хозяйственного мыла: его использовали и для мытья посуды, и для рук, и для стирки. На день выдавали нарезанную туалетную бумагу, но ее было мало, рассказывает Дарья. Большая проблема была с прокладками: как-то на день выдали на трех человек две штуки. И это все, что заключенным выдавали из средств гигиены. В ИВС была горячая вода, но, по словам девушки, это не сильно спасало.
Одной из девушек в камере, где удерживалась Дарья, была Виктория Навицкая, сестра добровольца полка Калиновского. После двух административных арестов продолжительностью 26 суток Виктория не вышла на свободу и была перезадержана по уголовной статье. В октябре девушку осудили на полтора года колонии.
После суток в ИВС Викторию провели в ЦИП. У нее уже были кое-какие вещи из передач, в том числе три тюбика зубной пасты, которой пользовалась вся камера. "Зубы мы чистили пальцами. Но это было лучше, чем ничего. И можно было рот прополоскать зубной пастой, – рассказывает Дарья. – У нас было пару бутылок мыла. Мы мылись по вечерам в этом непонятном туалете этим мылом. Им же мы стирали и вещи. Я несколько раз стирала свою майку, чтобы она приятно пахла. Я ее сушила целый день руками — просто махала ей по камере. Тем мылом и умывались, потому что кожа очень сильно грязнилась и хотелось хоть чем-то очиститься. Нам было все равно, что в камере были видеокамеры, – мы просто хотели помыться".
ИВС в Могилеве. "Врач мне дал марлю и вату. Я их скрутила – и это было моей прокладкой"
Девушка, отбывавшая административное наказание в могилевском изоляторе в ноябре 2022 года [имя не названо по соображениям безопасности], рассказала "Вясне", что сотрудники изолятора не давали ей помыть голову и почистить зубы – просто было нечем. Но когда зубную щетку все же выдали, девушка расчесывала ей волосы – гребня у нее тоже не было.
Стирать приходилось каждый день в холодной воде, а тюремное мыло совсем не вымывало даже пот – вещи приходилось перестирывать. "Когда меня переводили в другую камеру, где есть горячая вода, то я быстро стирала, и за два часа могло что-то высохнуть, как, например, лифчик".
Девушка рассказывает, что прокладки ей не выдавали совсем. "У меня в месяц были два раза месячные из-за стресса. Я просила у сотрудников прокладки, но они сказали, что у них такого нет. Тогда я попросилась к врачу, а тот мне дал марлю и вату. Я их скрутила – и это было моей прокладкой". А мазь календулы врач выдал для того, чтобы смазывать губы, которые сильно трескались.
Тюрьма № 8 в Жодино. "Из дорогого мыла получились отличные сухие духи – мы им промазывали швы изнутри одежды и какое-то время очень вкусно пахли"
Более шести месяцев до суда 57-летняя Наталья удерживалась в жодинской тюрьме. Она рассказывает, что во многом в таких условиях помогают держаться взаимовыручка и поддержка.
"В тюрьму, на "Володарку" и Окрестина попадаешь голый и невеселый, что называется, потому что на этапах забирают все: расчески, резинки для волос, зубные щетки, пасты. Кому как повезет, но, естественно, политическим везет меньше. Девочки делятся всем: прокладками, дорогим душистым мылом и даже бельем. Хозяйственное мыло выдавали в тюрьме, и у девочек был запас, чтобы поделиться с новенькими. Я приехала без ничего. Меня девочки встретили и тоже поделились. Когда выходишь, то нужно оставить все – другим пригодится", – рассказывает Наталья.
По ее словам, самое главное в тюрьме – это средства для ухода. Особенно ценится хозяйственное мыло. "Это простое, почти черное мыло, оказывается, отлично промывает волосы в горячей воде. Хорошо намыливаешь под горячей водой, а потом полощешь в ледяной воде – и волосы становятся блестящими и хорошо расчесываются", – рассказывает Наталья.
Некоторые из заключенных были лишены посылок и передач, и когда, например, не было крема для лица, его заменяли растительным маслом – "если было оливковое – это вообще суперлюкс!". Вместо скраба для тела использовали овсянку или рис.
"Из дорогого мыла получились отличные сухие духи, которые очень вкусно пахли. Мы им промазывали швы изнутри одежды – и какое-то время очень вкусно пахли. Хорошо парфюмированный гель для душа использовали как универсальное средство, в том числе как освежитель для воздуха. Мы разводили его в воде, взбалтывали, наливали в бутылочку с распрыскивателем и брызгали на волосы, одежду, по камере", – рассказывает Наталья.
Декоративная косметика для передач в жодинской тюрьме запрещена, но иногда родные умудрялись передать что-то девочкам, когда тех возили на допросы. Если ничего не было, а хотелось немного отвлечься и накраситься, заключенные использовали фломастеры и карандаши: "Подводили стрелки обычным фломастером. Тени можно было сделать из карандашей для рисования".
В камере ничего не выбрасывали – старались придумать вещи еще какое-то полезное применение. Например, волосы крутили на втулку от туалетной бумаги, а также бабушкиным способом – "на тряпочки".
По словам Натальи, некоторые даже делали депиляцию. "Но это были Марии-искусницы! Например, брови можно было выщипывать спичками, затачивая их концы. Девочки как-то умело держали их в руках, что получался пинцет, и так корректировали брови. А уже депиляцию ног девочки-умницы так виртуозно делали ниткой, что пальцы только мелькали. Был прекрасный результат, и хватало очень надолго", – рассказывает бывшая заключенная.
Наталья говорит, что многие старались хорошо выглядеть, когда шли на встречу с адвокатом или на прогулку. "Я не скажу, что они это делали для кого-то. Это была своего рода психотерапия. Так девочки изыскивали внутренний резерв, чтобы держаться".
СИЗО № 1 в Минске на Володарского. "Когда рисовали стрелки спичками, то у зеркала можно было застрять на минут 40"
Дарья Король после изолятора на Окрестина попала на "Володарку", где провела четыре месяца. С ней в камере, кроме Виктории Навицкой, оказались политзаключенные Ольга Петух, Полина Половинко.
Ольга Петух – арт-директор гостиницы "Европа" в Минске. Ее и еще 17 человек задержали 13 августа 2021 года по делу о попытке поджога дома депутата Олега Гайдукевича. Задержанных обвиняют в "планировании и совершении ряда актов терроризма". Из писем и рассказов сокамерниц Ольги известно, что на нее оказывали сильное давление в СИЗО. Вину она полностью отрицает.
Полина Половинко – жена политзаключенного журналиста Дмитрия Лукши – внештатного корреспондента казахстанского телеканала "Хабар 24". Супругов задержали в июне 2022 года. По версии обвинения, журналист с ноября 2021 года по март 2022 года "систематически предоставлял иностранному телеканалу за вознаграждение материалы о событиях, происходящих в Республике Беларусь". Его обвинили в дискредитации Беларуси, а Полину – в пособничестве и обоих также – в действиях, грубо нарушающих общественный порядок. Дмитрий осужден на четыре года колонии, Полина – на 2,5 года колонии.
На "Володарке" горячей воды в камере не было, а из-за холодной сильно сохла кожа рук, рассказывает Дарья. Кожа на лице была тоже очень сухая, появилось много высыпаний, хотелось как-то за собой поухаживать, говорит девушка. Оказалось, что можно. У девочек в камере были тушь, карандаши для бровей, цветные подводки. "Когда не было настроения и хотелось отвлечься и ни о чем не думать, то мы красились и так развлекались", – рассказывает Дарья.
Позже ей передали тушь, карандаш для глаз и карандаш для бровей. "Я пару раз в неделю красила ресницы тушью. На судах хотелось выглядеть более-менее опрятной, выделить глаза, лицо".
"Эти 15-20 минут, когда ты красишь глаза или подводишь брови, очень сильно спасали. Можно было отключиться и вернуться в момент, когда все хорошо, твои привычные вещи, твоя рутина, которая была на свободе, остались с тобой. Когда рисовали стрелки спичками, то у зеркала можно было застрять на минут 40, потому что спичками неудобно было краситься. Мы подводки разводили водой, но в процессе, когда красишься, она высыхает. Это было не очень удобно, но зато они долго держались", – вспоминает девушка.
Сейчас на "Володарку" стали пропускать BB- и СС-кремы, об этом Дарье рассказала в письме одна из сокамерниц. Но у Дарьи были только гель для умывания и крем для лица.
"Иногда к нам попадали глиняные маски для лица – тканевые нельзя. Каждый понедельник у нас был спа-день, как мы его называли: это был день душа, на который отводилось где-то 20 минут. Когда было холодно, то мы грелись под горячим душем и потом приходили в камеру все красные. У нас распаривалась кожа, и мы делали маски, – вспоминает девушка. – У меня также была большая банка крема для тела и моего любимого геля для душа. Это очень сильно отвлекало и как будто бы заземляло из-за того, что это вещи, которыми ты привык пользоваться каждый день: крем для тела с любимым запахом, любимый гель для душа, красивый тюбик крема для рук – эти вещи как будто говорят тебе, что все в порядке, ты есть, ты существуешь, все хорошо. Они очень подбадривали".
Духи девушки заменяли дезодорантами и наносили их на запястье рук и на шею. "Было приятно пахнуть хоть чем-то", – говорит Дарья. У всех девочек были гигиенические помады.
Мытье головы было сложной задачей. Кроме душа по понедельникам, сделать это было можно только в тазике. "Сорок минут нужно кипятить тазик воды и еще 20 минут мыть голову. У нас с девочками был график: мы с утра договаривались, чтобы мы впятером успели помыть головы", – рассказывает Дарья. На четвертый месяц заключения из-за нервов и невозможности вымыть нормально голову у нее появилась сильная перхоть. Спас шампунь "Незофарм", который был у Полины. "Потом Полине сестра передала литровые бутылки шампуня и бальзама Insight от перхоти – он делал что-то невероятное с волосами. Они становились мягкими и хорошо расчесывались. Это было так приятно – сидеть с мягкими и чистыми волосами, которые хорошо лежат. Чтобы волосы красиво высыхали, мы их сушили расческами. Я над своей кроватью могла чесать волосы минут 30. Они высушивались где-то на 70% и красиво лежали".
Но волосы сильно выпадали – из-за скудного питания, отсутствия витаминов и нервов. Поэтому девушки в камере установили правило – вычесывать волосы только над своей кроватью или над коленями, чтобы они не падали на пол. "Несмотря на то, что мы убирались каждый день, в камере все равно было много волос", – говорит Дарья.
Душ на "Володарке" называется баней: большой душ на шесть кранов и маленький на четыре. Дашина камера попадала обычно в маленький – в большой водят заключенных из больших камер и заключенных-мужчин.
"Краны – это в прямом значении краны. Там нет рассеивателей, а есть просто труба с двумя режимами: кипяток и ледяная вода. И важно всем вместе настроить воду в кранах, потому что, когда меняешь в одном, то меняется вода и в соседнем. Если ты делаешь горячее себе воду, то в соседнем кране становится или совсем горячей, или холодной. И все всегда предупреждают остальных в душе, когда регулируют воду или выключают ее", – рассказывает девушка. За 20 минут нужно успеть все: помыться, сделать депиляцию, вымыть волосы, нанести все бальзамы.
"Остальные шесть дней в неделю мы с девочками по очереди мылись в умывальнике. У нас были мочалки, как для мытья посуды, которыми мы мылись после прогулок. Над унитазом мы мыли ноги и подмывались, чтобы соблюдать гигиену".
Женская колония № 4 в Гомеле. "Для средств особого ухода нужно разрешение дерматолога"
Несколько бывших политзаключенных девушек [имена не названы по соображениям безопасности] рассказали "Вясне", как ухаживали за собой в заключении и почему в колонии это делать сложнее, чем в изоляторе. Все они провели в гомельской колонии около года. Там же сейчас находится Мария Колесникова. Одна из собеседниц вспоминала, что Мария даже в колонии всегда ходила с накрашенными красными губами.
В колонии мало свободного времени и иногда нет условий для ухода. Официально можно мыться один раз в неделю ("баня"). Еще в один день можно помыть голову.
Передать в колонию можно только кремы для рук, тела и лица с конкретной соответствующей надписью на упаковке. Для средств особого ухода нужно разрешение дерматолога. Базовые вещи – зубные пасты, щетки, гели для душа, дезодоранты – есть в магазине колонии, но обычно выбор очень скудный – из двух-трех брендов. Продается там и декоративная косметика.
"Как правило, девочки пользуются косметикой, с которой приехали. Те, кто сидят долго, приспособились использовать в макияже блестки и стразы с открыток, одежды, заколок, – рассказывает бывшая политзаключенная. В колонии популярна хна для бровей и ресниц: она экономна в расходе и держится несколько дней. Многим хну передают – в магазине она плохого качества, говорят собеседницы "Вясны". Иногда девочки-заключенные устраивали себе спа-день, обычно – в воскресенье: делали маски из овсянки, хны, скрабы из кофе.
Одна из бывших политзаключенных рассказывает, что перед этапом в колонию родные купили ей косметики на весь срок. "Мне нравилось краситься. На сборы в первую смену фабрики было времени примерно 30 минут: нужно успеть умыться, застелить конверт [заправить постель], одеться. Приходилось делать выбор: выпить кофе или накраситься. Так что кофе я не пила. Мой ежедневный макияж состоял из тональника, туши, пудры и яркой помады. Со временем к этому приспосабливаешься и начинаешь успевать", – говорит девушка. По ее словам, уход за собой и косметика были для нее связью с волей, с прошлой жизнью и своего рода протестом, потому что это одна из немногих вещей, которой лишить нельзя.
