"Когда вторглась российская армия, у меня был шок, — говорит Вадим. — А потом происходит Буча, и это было сильнейшим ударом. Я понял, что больше не могу оставаться в России. Мне просто совесть не позволяет быть частью этого сообщества". Родные, в том числе отец-украинец, решение Вадима не поддержали