В немецком издании Die Zeit опубликована статья президента России Владимира Путина, посвященная 80-й годовщине начала Великой Отечественной войны (ее русскоязычная версия есть на сайте Кремля). Большая часть статьи посвящена не истории, а современным отношениям России и Европы.
Путин пишет, что идее построения "Большой Европы" помешало агрессивное расширение НАТО на восток, а многие страны оказались перед выбором "быть либо с коллективным Западом, либо с Россией". Все это, по его словам, привело, в частности, к конфликту в Украине. "Европа активно поддержала антиконституционный вооруженный переворот на Украине. С этого все и началось. Зачем нужно было это делать? Тогда действующий президент Янукович уже согласился со всеми требованиями оппозиции. Зачем США организовали переворот, а страны Европы – безвольно его поддержали, спровоцировав раскол в самой Украине и выход Крыма из ее состава?" – так Путин оценивает украинскую революцию 2014 года, аннексию Крыма Россией и последующую войну на востоке Украины.
Историк Борис Соколов рассказал Настоящему Времени, верны ли оценки российским президентом современной истории и как политика влияет на научный дискурс в России.
Ваш браузер не поддерживает HTML5
Борис Соколов - о том, как Путин видит современную историю
— Прежде всего хочу спросить вас о статье Путина. Как вы считаете, насколько уместен такой обвинительный тон российского президента, причем в адрес бывших союзников Советского Союза по антигитлеровской коалиции?
— На мой взгляд, то, что в статье касается Украины, там мало соотносится с истиной, потому что никакие заговорщики из США или Европы никогда бы не смогли вывести миллион человек на Майдан. Это достаточно ясно. И Крым не сам по себе вышел из Украины, а потому что туда прибыли так называемые вежливые люди, или зеленые человечки, – российские войска. И в Донбассе война тоже началась благодаря российскому военному присутствию.
— А по поводу расширения НАТО – о том, что это небезопасно для России?
— Во-первых, почему расширялось НАТО на восток? Наверное, потому что восточноевропейские страны хотели вступить в НАТО, как хотят сейчас вступить Украина и Грузия. Но они же не Китая опасались – они опасались исключительно России. И события в Грузии и Украине показали, что эти опасения были совсем не беспочвенны.
— Путин в своей статье утверждает, что Советский Союз пришел в Германию как освободитель, но не как мститель. Все ли так?
— Не так, конечно. До самых последних дней войны, буквально в начале Берлинской операции действовал лозунг: "Убей немца". И, собственно говоря, при вступлении советских войск в Германию было много эксцессов, которые выразились в массовых грабежах, изнасилованиях и убийствах мирного населения. Причем, кстати, командование с этим боролось, но больше всего оно было озабочено тем, что солдаты в своей ярости уничтожают материальные ценности – дома, заводы, – это как-то волновало даже больше, чем то, что гибнут люди или подвергаются изнасилованиям и прочее.
Но здесь, я думаю, не только месть играла роль, но и психологическое состояние советских солдат, которые ощущали себя таким пушечным мясом, жизнь которых начальство абсолютно не ценило. Поэтому страдали отнюдь не только немцы, но и все европейцы, в том числе и те, которые никакого отношения к агрессии против СССР не имели. Например, в Сербии советские войска пробыли всего-то месяц, но успели отметиться 111 убийствами и 119 изнасилованиями. И когда Тито перед Сталиным поставил об этом вопрос, никакого ответа он реально не получил.
— Госдума приняла в третьем, окончательном, чтении закон, запрещающий отождествлять роли Советского Союза и Третьего рейха во Второй мировой войне. Вы как относитесь к таким методам, к таким запретам – наказывать за отрицание чего-либо?
— Я очень плохо к этому отношусь, в том числе я, например, плохо отношусь и к наказанию за отрицание Холокоста. Сам я нисколько не сомневаюсь, что Холокост действительно был, что нацисты уничтожили около шести миллионов евреев, но это должно быть предметом научной дискуссии, каких-то научных аргументов, но не запретом. И тем более нельзя запрещать отождествлять или сравнивать две какие-то страны, политические системы и так далее. Как мы тогда вообще будем описывать Вторую мировую войну, Великую Отечественную войну, если нельзя вообще сравнивать действия Красной армии и нацистов Германии? Как мы будем описывать любое сражение на Восточном фронте?
— Вы понимаете, почему 22 июня никак не вспоминали в Советском Союзе, зато сейчас устраивают мероприятия в России, Беларуси и Украине?
— В Советском Союзе это был неофициальный траурный день, но торжеств никаких не было, люди сами по себе поминали своих каких-то близких. Ну глупо было устраивать какие-то государственные мероприятия в такой трагический день. Все было сосредоточено на 9 Мая – Дне Победы. А сейчас война стала вообще такого рода гражданской религией, где есть некий канон, который задают власти, и отступать от него нельзя. Чтобы постоянно напоминать об этом, 22 июня празднуют, можно сказать, почти как 9 Мая, во всяком случае, достаточно много официальных мероприятий [в этот день]. Чтобы напоминать о войне, стараются отмечать все годовщины освобождения каких-то городов, сражений и так далее, чтобы в информационном фоне память о Великой Отечественной войне всегда присутствовала.