В Минске 4 августа началось рассмотрение дела соратников Виктора Бабарико и членов Координационного совета оппозиции Беларуси Марии Колесниковой и Максима Знака. Их обвиняют по трем статьям: в создании экстремистского сообщества, в призывах к действиям, направленным на причинение вреда нацбезопасности, и заговоре с целью захвата или удержания власти неконституционным путем. Колесниковой и Знаку грозит до 12 лет тюрьмы.
Суд проходит в закрытом режиме, родных обвиняемых в зал не пустили, но туда смогли попасть сотрудники белорусских государственных медиа. На видео, снятом ими, Мария улыбается, танцует, показывает сердечки.
Ваш браузер не поддерживает HTML5
В Минске судят оппозиционерку Марию Колесникова и юриста Максима Знака
Татьяна Хомич, сестра Марии Колесниковой, а также член штаба Виктора Бабарико и оргкомитета незарегистрированной партии "Вместе", в эфире Настоящего Времени рассказала, откуда у ее сестры столько оптимизма и что известно родным о деле, по которому обвиняется Мария.
Ваш браузер не поддерживает HTML5
Сестра Марии Колесниковой – о закрытом суде над ней и возможном приговоре
– Мария рвет паспорт и выбирается через багажник машины, когда ее пытаются вывезти из Беларуси, Мария танцует в ожидании суда, в результате которого наверняка или скорее всего сядет, – откуда в ней столько сил?
– Это такое Машино качество с рождения – ее позитив, ее энергия, ее такая неуемная сила, смелость и принципиальность во многих вещах. Она такой была всегда, на самом деле. У меня часто про это спрашивают, появилось это только прошлым летом либо она действительно всегда такой была. Да, она всегда такая была. Поэтому я не удивилась, когда Маша порвала паспорт на границе, чтобы ее не смогли депортировать. Я не удивилась сегодня. Я, конечно, очень обрадовалась, увидев ее.
– Знаете что хочу понять: а вы, сестра, не просто ближайший родственник, но и друг, вы знаете подробности уголовного дела? Вы знаете, за что ее посадили? Что конкретно ей вменяют?
– Нет, конечно. Адвокаты находятся под подпиской о неразглашении, это значит, что и те адвокаты, которых уже лишили лицензии, тоже не имеют права ничего рассказывать – то есть это Людмила Казак, Александр Пыльченко. Сейчас адвокаты действительно не говорят ничего, то есть мы знаем только статьи уголовного кодекса, по которым предъявлены обвинения.
– А как вы считаете, почему это держат в тайне и сам суд закрыт?
– Да, и получается, что всегда же есть текст обвинения. На самом деле, какие конкретно слова являются призывами к захвату власти, какие именно являются этим сговором, о каком экстремистском формировании и руководстве идет речь. То есть это должны быть всегда какие-то конкретные факты. И если мы не получаем открытого суда, мы не знаем деталей с самого начала, больше года, это говорит только об абсурдности этих обвинений. Если белорусские власти настолько уверены в своей правоте, в том, что они виноваты, почему не сделать это публичным и открытым?
– Почему – вы понимаете почему?
– Потому что обвинения абсурдные, потому что это дело сфабриковано и политически мотивировано именно за их гражданскую позицию, за их активность, за то, что они в прошлом году поддержали Виктора Бабарико.
– Татьяна, еще по этому делу изначально были задержаны и другие оппозиционеры, в частности адвокат Илья Салей и юристка Лилия Власова. Потом была эта легендарная встреча в СИЗО КГБ, лично туда приехал Александр Лукашенко, там он встречался с сидящими оппозиционерами, в том числе с Виктором Бабарико, Сергеем Тихановским. Кстати, Мария Колесникова тогда отказалась прийти на эту встречу. После этой встречи были отпущены и Илья Салей, и Лилия Власова, которые проходят, как я понимаю, по этому же уголовному делу. Вы понимаете, почему их отпустили?
– Илья Салей был адвокатом Марии, именно адвокатом – он не был членом Координационного совета, не входил в его президиум как, например, Мария или Максим Знак. Он действительно оказывал Маше юридические услуги и сопровождал ее на митингах в июле, например, ездил с ней, постоянно присутствовал вместе с ней. И это был тоже юрист штаба Виктора Бабарико.
Ему предъявлено обвинение только по одной уголовной статье: это та статья, которая была объявлена еще в сентябре и Марии, и Максиму [часть 3 статьи 361 УК РБ "Призывы к действиям, направленным в ущерб внешней безопасности Республики Беларусь, ее суверенитету, территориальной неприкосновенности, национальной безопасности и обороноспособности" – НВ ]. То есть следующих этих двух дополнительных статей ему не было предъявлено уже.
По Лилии Власовой, к сожалению, у меня нет такой информации, я не могу прокомментировать. Она действительно присоединилась на этапе создания Координационного совета, насколько я знаю. И вполне может быть, что до сих пор у нее есть это уголовное дело, то есть она до сих пор находится под следствием.
– Как думаете, Марии в итоге дадут по максимуму – 12 лет?
– К сожалению, сейчас ситуация такая, мы видим, что по всем политически мотивированным уголовным делам сроки даются очень большие. Как это случилось с Виктором Бабарико, когда из 15 максимальных лет он получил 14.
Получается, чем больше белорусские власти боятся какого-то человека, политического заключенного, активиста, политика, тем больший срок он получает. Это, опять же, говорит о какой-то слабости, страхе, который внушает Маша, который внушает Виктор Бабарико, поэтому, видя эти сроки сейчас, конечно, скорее всего, срок будет довольно большой. Возможно, он будет максимальным.
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ: "Я горжусь поступком дочери". Отец Марии Колесниковой – о том, как переживает ее заключение