Почему российским военным не удалось взять Киев. Рассказывает соавтор доклада Королевского института оборонных исследований

Российское военное руководство планировало захватить Украину за 10 дней. К такому выводу пришли аналитики лондонского Королевского института оборонных исследований (RUSI) в докладе о российском вторжении в Украину, написанном по заказу британской армии.

Доклад был опубликован 30 ноября. Его авторы – двое британских военных экспертов, а также экс-командующий Десантно-штурмовыми войсками Украины Михаил Забродский и экс-советник министра обороны Украины Александр Данилюк. Аналитики рассказывают о том, почему российским военным не удалось захватить Киев и что произошло после этого. Доклад основан в том числе на внутренних документах украинского Генштаба, перехваченных инструкциях для российских военных.

План вторжения, как пишут авторы, базировался на молниеносности операции, чтобы иностранные партнеры просто не успели помочь Украине. Кроме того, российское военное руководство искренне думало, что украинское общество не будет сильно протестовать против оккупации. Важная часть доклада RUSI посвящена тому, почему российская армия не может воевать эффективно.

Один из авторов этого доклада – экс-советник министра обороны Украины и член-корреспондент Королевского института оборонных исследований Александр Данилюк рассказал в большом интервью Настоящему Времени, как ВСУ сорвали российский план вторжения в Украину и как россияне меняли стратегию на протяжении войны.

– Сразу хочу сказать, что на самом деле очень интересно слушать выводы, которые сделаны на базе наших выводов. Они очень сильно разнятся, процентов на 30 не соответствует тому, что написано в докладе.

– Конечно же, журналисты понимают гораздо меньше, нежели вы. И, возможно, мы чуть иначе смогли считать этот доклад. Но если вы нашли 30% различий, объясните, в чем же они?

– Во-первых, самое главное различие заключается в том, что изначально операция планировалась совершенно с другим замыслом. Накопление российских войск на границах Украины осуществлялось с целью создания некоего давления как на правительство Украины, так и на Запад с целью принуждения Зеленского к подписанию уступок Российской Федерации.

– Минских договоренностей?

– Если бы я хотел сказать "Минские договоренности", я бы сказал: "Минские договоренности", правильно? На самом деле те уступки, которые должен был подписать Зеленский, де-факто признавали российскими Донбасс и Крым, это отказ Украины от вступления в НАТО и частичная демилитаризация Украины. Это то, что на самом деле на закрытых переговорах, в том числе между Российской Федерацией и Соединенными Штатами, пропихивалось.

Но главное не то, что это пропихивалось. Главное то, что на самом деле эти уступки не были путем к миру. Это был путь к российскому вторжению, потому что по замыслу российского руководства такие уступки Зеленского должны были дестабилизировать Украину, потому что они бы создали предпосылки к новому Майдану, общество бы эти уступки не приняло. И вот именно на фоне этой новой революции, в ходе которой планировалось в том числе, возможно, и физическое устранение лидеров Украины, в ходе этой дестабилизации и декапитации украинского руководства планировалось вторжение.

Вторжение планировалось в дестабилизированную Украину, в которой, возможно, не было бы даже легитимного руководства. А весь Майдан и новую революцию российским руководством планировалось спозиционировать как нацистский бунт. Кстати, для этого, собственно говоря, на протяжении девяти лет активно вербовались и инфильтровались в ветеранское и националистическое сообщество Украины агенты российских спецслужб. Вот это должно было быть предпосылкой. Поскольку Зеленский на эти уступки не пошел, вторжение – это даже не план Б был. Вторжение осуществлялось от безысходности, совершенно вопреки изначальным планам.

Кстати, по поводу этих опросов, которые проводило ФСБ. Внешняя разведка ФСБ отлично знала, что в случае вторжения в недестабилизированную Украину сопротивление будет осуществлять практически все население в разных формах. Они это знали, они проводили очень качественные исследования. Расчет во время вторжения был на то, что Зеленский сбежит из Киева и это создаст предпосылки для нового Майдана – обвинение его в предательстве, но уже вооруженным образом. И к этому агентура тоже готовилась. Это предпосылки.

То, что касается непосредственно проведения самой операции и ее военной компоненты. Безусловно, основная причина, по которой россияне в первой фазе, безусловно, были разгромлены и были вынуждены отступить от Киева, уйти с севера Украины, заключается в том, что Вооруженные силы Украины с 2014 года – это очень детально описывается в отчете – на самом деле были трансформированы в одни из наиболее боеспособных вооруженных сил в мире. И это не только в плане подготовки личного состава, но и в плане количества систем тяжелого вооружения, которое сыграло основную роль.

Считается, что российскую армию остановили добровольцы с Javelin и NLAW. Это абсолютно не так. Тяжелое вооружение и профессионалы сыграли основную роль и играют основную роль. Они являются ядром сил обороны Украины. Даже на первом этапе во время первых недель российского вторжения в Украину артиллерия и ракетные войска Украины были основным инструментом нанесения огневых ударов, уничтожения живой силы и техники противника. Это более 65% всех целей, которые уничтожались именно артиллерией и ракетными войсками.

Да, у Украины, к сожалению, так и не получилось создать оперативно-тактический ракетный комплекс, который мог бы работать на расстоянии хотя бы 300, 600, 800 километров. Но даже советские "Точки-У", которые стоят на вооружении у Украины, они отлично отработали и во многом сорвали замысел.

Сейчас, кстати, более 80% всех целей уничтожаются именно артиллерией и ракетными войсками Украины. То, что касается изначальной идеи, что Вооруженные силы Российской Федерации могут получить господство в воздухе, – эта идея была слабой, потому что плотность украинского ПВО одна из самых плотных в мире. И это логично, потому что Украина была западным краем Советского Союза. И несмотря на то, что эта система, которая досталась в наследство, в значительной мере была уничтожена по различным причинам, в том числе пророссийскими режимами, которые были у руководства Украины.

Но тем не менее Украина воссоздала свою систему ПВО после 2014 года, нарастила ее, модернизировала. Те 60 дивизионов, которые были на момент вторжения – это и С-300, и "Буки", и чуть-чуть С-125, – они в том числе за счет украинских РЛС, которые считаются одними из лучших в мире, уже произведенных в независимой Украине, они превосходили даже российские аналоги. Поэтому, безусловно, те тяжелые потери, которые понесли Воздушно-космические силы Российской Федерации, боевая авиация, они невосполнимы. И на сегодняшний день не только вопрос того, что значительное количество самолетов были сбиты тогда в первый месяц, но и лучшие пилоты, которые готовились для работы в такой сложной боевой обстановке – то, что называется contested environment, – с работающим ПВО, их просто нет. Летать некому.

– Правильно ли мы поняли те цифры, которые есть в докладе? Там говорится о том, что в первые дни войны украинские ПВО сбивали лишь 12-18 российских ракет. Но позднее эти показатели стали расти до 60 и больше. Почему украинская ПВО не была готова именно к первым российским ударам?

– Вы неправильно поняли доклад, потому что в докладе совершенно четко говорится о том, что, несмотря на массированный ракетный удар по системе украинского ПВО, который, безусловно, создал проблемы для работы ПВО, потому что в первые дни войны основная задача ПВО была – выжить, пережить эти ракетные удары. Была высокая мобильность, смена локаций. То есть не стоял в первую очередь вопрос – отрабатывать по воздушным целям. Основная задача была – сохранить ПВО. И это на самом деле удалось. Если мы говорим о системах С-300 и "Бук", то был уничтожен очень незначительный процент этих систем не только на протяжении первого удара, который в принципе мог рассчитывать на внезапность.

– Там в докладе есть цифра 10%: было уничтожено всего 10% систем С-300 и "Бук".

– Я думаю, что 10%, если мы говорим о системах С-300 и "Бук", то суммарно за все девять месяцев эта цифра не будет очень сильно отличаться, потому что, опять же, основные потери, которые были, они были в первые недели, когда не было еще готовности к нападению.

Во-вторых, к сожалению, несмотря на то, что учения с боевой авиацией и ПВО, которые мы проводили в Украине, были направлены на повышение живучести, то есть возможность перенесения, передислокации, быстрого разворачивания на новых локациях. В случае с авиацией, кстати, – использование неподготовленных участков дорог, автострад и так далее. Ну и подготовленных тоже, но с элементами скрытности и тому подобное.

На самом деле вопрос использования стратегической маскировки, перенесения аэродромов и других жизненно важных объектов на запасные локации – это была одна из причин, почему эти ракетные удары, которые наносились по тем же аэродромам, действительно не были успешными.

Еще раз говорю, что было не до того, чтобы сбивать эти все ракеты. Мы же западные системы ПВО сравнительно недавно начали получать – буквально месяц-два назад. А до этого это была сугубо украинская система ПВО. Тем не менее мы дошли до уровня, когда практически 70% всех ракет, в том числе баллистических, сбивались. Хочу сказать, что это внушающее количество, которое даже в плане экономики войны ставит вопрос: насколько эффективно можно наносить эти удары даже по гражданской инфраструктуре. Конечно, этот процент надо повышать – он должен быть ближе к 100%. Но тем не менее. Украина – большая страна. Тут сложно добиться полного зонтика.

– Но при этом вы пишете, что под Киевом россияне в какой-то момент имели преимущество 12 российских военных на одного украинского. При этом, если я правильно понял, в Киев россиянам зайти не удалось, потому что у них не было плана Б на случай, если первоначальный план не реализуется. Можете это объяснить?

– Дело в том, что весь план вторжения планировался из расчета этой дестабилизации. Изначально, я считаю, первичный план, где уступки Зеленского используются в качестве триггера протестов, где есть запрос в обществе, плюс поддержка со стороны российских спецслужб, работа агентов-провокаторов и непосредственно работа под чужим флагом – под флагом протестующих, – нападение на государственные органы, может быть, даже убийства лидеров, – это была хорошая заготовка. В этих условиях, безусловно, Запад бы ничем не помогал и само общество было бы дезориентировано. Тогда можно было бы прокатиться на танках и встретить сопротивление только незначительного количества военнослужащих и гражданских, которые включились бы в этот процесс.

Вторая стадия, когда они думали, что смогут раскачать ситуацию якобы с бегством Зеленского, – это, опять же, изначально была слабая идея, но тем не менее они продолжали реализовывать компоненту вооруженных сил в соответствии с изначальным планом, в котором органы военного и государственного управления должны были быть дестабилизированы. Поэтому план вторжения, который рассматривался нашими разведорганами украинскими, не воспринимался серьезно без дестабилизации, потому что эти длинные колонны, которые двигались на Киев, растянутые чуть ли не на 90 километров, безусловно, с точки зрения ведения боевых действий они были совершенно бесполезными и являлись легкой целью для украинской артиллерии и авиации.

Несмотря на то, что количество действительно превышало в 10-12 раз, как мы и описываем в нашем докладе, потому что силы обороны Киева – 72-я бригада, пара артиллерийских бригад, то есть если взять суммарно, то это три-четыре бригады максимум, это вместе с добровольцами, с ТРО и со всем остальным, – безусловно, этого было недостаточно. Но россиянам в связи с тем, что такая логистика – маленькие двухполосные дороги, которые идут через лес, через болота, через реки, – не позволяли добиться концентрации войск, необходимой для таких операций. Это все было очень сильно растянуто. Собственно говоря, и плацдарма не было. Поэтому исторически никто этих суицидальных атак – север – юг, через Полесье с Беларуси на Украину – не проводил. Это не проводилось в принципе никогда, поэтому изначально очень скептически оценивали успех подобного нападения.

– В докладе еще указано, что перед полномасштабным вторжением российское военное командование вроде бы разделило в своей голове украинцев на условные четыре группы. Первую группу, куда входили участники событий на Майдане в 2014 году, по плану ФСБ должны были убить, как украинских военных и политическое руководство. Вторую группу нужно было подвергнуть репрессиям, но не убивать. А еще две группы ФСБ планировали использовать для сотрудничества. Я правильно понимаю, что это тот план, по которому россияне действовали на территориях, которые им удалось захватить?

– Это план, который журналисты перевели и адаптировали. Давайте мы объясним эти четыре категории. У ФСБ был план, и у нас есть документы и инструкции, которые четко указывают, что план работы с населением был. Более того, этот план по фильтрации населения на оккупированных территориях проводится.

Первая категория – это украинские патриоты. Да, критерии определения, кто такие украинские патриоты, которые должны быть уничтожены физически, включают участников различных проукраинских протестных выступлений, в том числе Майдана 2014 года, но они этим не ограничиваются. Туда входят также ветераны российско-украинской войны, начиная с 2014 года, – так называемые АТО. Туда входят представители различных многих проукраинских политических и общественных организаций, в том числе политических партий, которые занимают очень центристские позиции. Скажем, это те партии, которые просто адекватно за суверенитет Украины. То есть не те, которые пророссийские. Это всякие деятели культуры и искусства, которые тоже занимали проукраинскую позицию и выступали за украинский язык. Это те люди, которые потенциально могли быть лидерами сопротивления, организовывать разные формы, в том числе ненасильственного сопротивления, – они подлежали уничтожению.

Вторая категория – это просто активисты таких организаций или сочувствующие. Их надо было запугивать, чтобы они этой деятельностью не занимались. И желательно принуждать этих людей или склонять к тому, чтобы они эту территорию оставляли. И такая практика на самом деле на оккупированных территориях есть – вплоть до депортации. Это не самые лидеры. Скажем, просто люди, которые явно не примут там "русский мир". Их с оккупированной территории Херсонской и Запорожской областей достаточно регулярно [депортировали]. Но сейчас меньше, потому что их там практически уже не осталось. Их физически даже привозили на линию разграничения, где есть пункты пропуска для гражданских, есть несколько таких мест для эвакуационных коридоров, и там просто какие-то свои смешные местные суды принимали решение о запрете нахождения на этой территории.