В Хабаровске семнадцатые сутки подряд проходят массовые протесты. Тысячи людей каждый день выходят на улицы и устраивают шествие в поддержку бывшего губернатора Сергея Фургала, которого арестовали по подозрению в организации убийств и оставили в московском СИЗО. Жители требуют перенести суд в Хабаровск и сделать процесс открытым.
Политолог Александр Кынев прилетел в Хабаровск несколько дней назад. Он рассказал Настоящему Времени, почему протест в городе не утихает уже третью неделю, и что будет, когда люди устанут выходить на улицы:
Ваш браузер не поддерживает HTML5
Кынев – о будущем хабаровских протестов
— На мой взгляд, Хабаровск – это как раз пример такого здорового гражданского общества, которое очень обеспокоено. Мы видим на глазах, как меняется повестка, меняются лозунги. Началось все с эмоционального возмущения по поводу такого бесцеремонного, хамского ареста Сергея Фургала, и по ходу процесса люди стали, видимо, чем дальше, тем больше задумываться о том, что же происходит. И мы видим, как лозунги с каждой следующей акцией все более сложные, все более системные и все более касаются каких-то фундаментальных вещей.
Последняя акция, которую я наблюдал в субботу, была намного более политизирована, чем предыдущие, там уже и политические лозунги, и тема федерализма, и тема отношений центра к регионам, и тема справедливости, и так далее. Там даже тема независимости СМИ появляется и, в общем, отсутствия в стране нормальной информации. То есть чем дальше – тем сложнее. Это говорит о том, что протест эволюционирует, люди думают, люди пытаются сформулировать, а почему так получилось. И видят, что причин-то много. Это очень круто.
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ: "Этот протест имеет четкий антиколониальный аспект". Политолог – о корнях многотысячных акций в Хабаровском краеНадо сказать, что очень много рассуждений по поводу того, может ли протест быть стихийным. Может. Более того, я смело утверждаю, что все успешные протесты были стихийными. Протест, организованный какой-нибудь группой элит где бы то ни было, всегда затрагивает только узкие сегменты. Что-то массовое, серьезное, большое может получаться только тогда, когда в этом заинтересованы люди. То есть если нет общественного запроса, никакие технологи, чиновники, теневые лидеры ничего никогда в жизни не сделают. Кто-то может помочь, направить и так далее, но нужна объективная потребность. Вспоминая классика Владимира Ильича Ленина, мало иметь революционную ситуацию – нужна революционная партия-организатор. Здесь, честно говоря, организаторов я не вижу в принципе. Наоборот, все, кто может быть организаторами, от этого как черт от ладана двигаются.
Это сетевая структура. Это современное общество, надо сказать, мне это очень напоминает ту же "арабскую весну", которая носила такой сетевой характер. И даже по хронологии очень похоже. В "арабской весне" все события происходили по пятницам, после пятничной молитвы, а здесь после того, как в пятницу заканчивается рабочий день. Буквально амплитуда, численность абсолютно такая же, как была тогда. Кстати, еще одна аналогия. "Арабская весна", Ближний Восток – это территории с огромной социальной сетью, я не про интернет, я про жизнь. В арабском мире огромное значение имеют родственные связи, люди знают своих родственников до седьмого колена, двоюродных-четвероюродных, ходят на свадьбы на тысячи человек и так далее.
В Москве, в крупных городах люди дай бог знают коллег по работе, изредка перезваниваются с друзьями, когда находят свободное время. Чтобы они знали соседей, кого-то еще – это редкость, это надо родиться там, быть коренным москвичом. Люди понаехавшие, условно говоря, они, конечно, во все это не включены, скорее всего, наоборот, воспринимают их как врагов, чтобы никто не лез в их личную жизнь, потому что ничего хорошего от них ждать не стоит. Они там сверлят стены, когда неудобно, у них дети орут. Поэтому идут они все подальше.
Здесь все по-другому. Дальний Восток и вообще российский Север – это территория такой взаимной выручки, солидарности, уходящей корнями в историю. Начиная с того, как эти земли осваивались, потому что сюда люди пришли раньше государства, потом это была зона ссылки, потом это была зона романтики, больших комсомольских строек. Плюс тяжелые условия жизни, здесь всегда было тяжело жить.
Государство всегда помогало очень плохо, даже в советские годы, все это прекрасно знают. Людей селили черт знает как, выделяли малосемейки, какое-то аварийное жилье и так далее. Вся эта жизнь от романтики имела далекое отношение, как мы знаем. Люди привыкли выживать сами. Такие условия жизни, природы, климата и всего остального формируют такое витальное братство, когда люди объединяются вместе, чтобы выживать. Поэтому здесь размер социальных сетей колоссален.
Я убедился за эти дни на собственном примере. Когда ты начинаешь общаться, то фактически все знают друг друга. Хотя, казалось бы, такой огромный город, 600 тысяч человек. Тем не менее ты с этим сталкиваешься. Грубо говоря, стоило в субботу утром разместить в фейсбуке пост по поводу попыток отправить меня и некоторых коллег, которые были со мной в гостинице, на обсервацию, мне мгновенно пошли письма от жителей Хабаровска с предложением срочно к ним переехать, разместиться. Когда я просто пошел пить чай на главной улице, ко мне подходили люди, спрашивали, все ли у меня в порядке. То есть буквально прошло два часа после того, как я этот пост разместил. Это фантастика какая-то. В Москве ничего такого представить просто немыслимо.
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ: "Эти протесты – за человеческое достоинство". Эксперты о многотысячных демонстрациях в ХабаровскеКакова роль нового губернатора
В Кремле продолжают на [назначенного губернатора Михаила Дягтерева] делать ставку. Они, конечно, не ожидали, что это будет так долго. Но, на мой взгляд, как раз действия Кремля и привели к тому, что протест пролонгируется. Все, что они сделали за это время, имело прямо противоположный эффект по причине того, что они ничего не понимают в психологии людей, по причине того, что все люди, которых они могут привлечь, абсолютно чудовищны и одиозны. Все, что бы они ни делали, вместо успокоения является, наоборот, катализатором и раздражением.
Если бы они не назначали придурочного Дегтярева, если бы он не хамил всю эту неделю людям и не вел себя, как быкующий гопник, который пытается всех учить – в супермаркете, где-то еще, – наверное, возмущений было бы меньше. Протест, который, может быть, успокаивался по-другому, они его разбудили по-новой. Засунули туда руку и стали этой рукой водить в лице господина Дегтярева. То есть все, что он делает, имеет прямо противоположный эффект. Потому что так с людьми себя вести нельзя, не дело назначать неадекватного человека.
И отсюда уже рождается куча конспирологии, как такое стало возможно, откуда вообще взялся Дегтярев, откуда взялся человек, который ведет себя, как хамоватый подросток. Непонятно, что он делает – самоутверждается или придуривается. И люди не могут понять, что это такое. Но это рождает гипотезы. Гипотеза первая – что это просто следствие деградации качества правления, когда просто такие персонажи туда могут попадать. То есть это ошибка – это первый ответ на вопрос.
Второй ответ – это конспирология о том, что это такая подстава ЛДПР коварная с тем, чтобы добить ее электорально в базовом электоральном регионе. Понятно, что урон будет по всему Дальнему Востоку, а это историческая база ЛДПР. У Кремля есть новые проекты, и чтобы освободить место под новое, надо добить старое. Поэтому это такая спецоперация по уничтожению ЛДПР. Она подставилась и теперь получит по полной, поскольку уже плакаты против Жириновского, карикатуры, хотя это базовый регион для партии. Там отдельные депутаты стали выходить.
Гипотеза третья заключается в том, что это двухходовка, поскольку они боялись, что кандидата, который им удобен будет, отвергнут, нужно было назначить какого-нибудь максимально придурочного, чтобы после него любой другой губернатор воспринимался как свет в окне. На фоне Дегтярева любой другой будет казаться как нормальный. Поэтому выбрали заведомо отмороженного – либо он сам отмороженный, либо ему сказали вести себя как отмороженный, и он эту задачу честно выполняет.
Что на самом деле – мы не знаем. Но на финише одно и то же – это полная деградация, и то, что он делает, это дискредитирует весь процесс. Надо сказать, что Дегтярев на самом деле сегодня является таким "черным лебедем" одновременно и для Путина, и для Жириновского. Своей деятельностью безумной он дискредитирует и Жириновского с ЛДПР, но одновременно он дискредитирует и Путина, потому что он здесь двойной назначенец. Его бы не было без того, чтобы его отправила ЛДПР, его бы не было без того, чтобы его назначил и благословил на работу здесь лично Путин. Поэтому все его заявления, весь его неадекват, его хамство – оно автоматически ложится и на Жириновского, и на Путина одновременно.
Что будет с протестами дальше
Очень сложно описывать динамику, ее никто не может прогнозировать, никто не понимает, как оно будет. Понятно, что в какой-то момент люди должны устать. Это психология человеческая. Но надо понимать, что даже если люди устанут, это никуда не денется. Грубо говоря, если вы устали ругаться с соседями, это не означает, что вы их полюбили. При первом же поводе – поругались, прошла неделя, а эти сволочи снова начали сверлить – и что вы сделаете? Вы ничего хорошего не сделаете. В лучшем случае вы поругаетесь, может, вызовете полицию, а, может, пойдете им в дверь засунете клей и что-нибудь еще. Понятно, о чем идет речь.
Не решая проблему с недовольством в регионе, они получают бесконечный возобновляющийся конфликт, который будет вспыхивать при каждом следующем поводе, и люди будут показывать свою козью морду везде – на выборах, при любом скандале любого вида, толка и так далее. То есть это будет преследовать их постоянно. Это будет такая вечная язва, которая будет всегда с ними.
А учитывая то, что у них в следующем году выборы в Госдуму, а Хабаровский край – крупнейший регион Дальнего Востока по количеству избирателей, более того, у нас голосование начинается с Дальнего Востока, эти данные будут первыми приходить, когда будет идти подсчет. Вот я бы им крайне не советовал, чтобы первыми приходили результаты из протестного региона.