По состоянию на утро 26 марта в России число больных коронавирусом выросло до 840 человек, но при этом, по официальным данным, в стране до сих пор нет ни одного умершего непосредственно от коронавируса, хотя соседняя Украина уже объявила о нескольких смертях. Правда, в России есть люди, заразившиеся COVID-19, которые умерли от других болезней, но они в России не включаются в статистику смертности от вируса.
Также в России были дни, когда не было зафиксировано ни одного случая заражения – несмотря на массовое тестирование.
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ: Число больных коронавирусной инфекцией в России выросло до 840 человек
Можно ли доверять цифрам о зараженных и умерших от коронавируса, которые исходят от российских властей? И не являются ли озвучиваемые данные статистической манипуляцией? И если являются – насколько такие манипуляции опасны? Настоящее Время задало эти вопросы эпидемиологу Михаилу Фаворову.
Ваш браузер не поддерживает HTML5
"Тесты на коронавирус не обязательно правильные". Эпидемиолог объясняет разницу в данных в Европе и России
— Давайте посмотрим на цифры, которые сообщают российские власти, и спросим себя: эти цифры отражают реальную картину или нет? И если вдруг нет, то так ли важно знать реальную картину?
— Все начинается с определений. Что называть реальной картиной?
— Сколько заболело людей на самом деле.
— Данные ВОЗ (Всемирной организации здравоохранения) очень конкретно говорят, что доля пациентов с коронавирусом с установленным диагнозом – только 6% от клинических случаев. Так что если у вас, допустим, 200 больных, то, соответственно, умножив на 15, вы получаете примерное количество тех людей, которые уже переболели или [находятся] в процессе болезни.
Но это еще не все, потому что ВОЗ, так же, как и все эпидемиологи, не в состоянии учесть тех людей, которые только проиммунизируются. Человек проходит мимо одного из больных – он ничего не помнит, он ничего не знает про этого больного, а антитела у него через две недели появляются.
— Когда мы говорим "болезнь", мы имеем в виду, что у этого человека есть неприятные и тяжелые симптомы. А всех остальных мы называем "носитель вируса", и он не больной?
— "Носительства" вируса нет, есть инфекция. Даже если это инфекция, которая протекает в скрытой форме и не отражается ни в какой мере на самочувствии человека.
Ваш браузер не поддерживает HTML5
Манипуляция или особенный подход. Что не так со статистикой зараженных коронавирусом и смертей от него в России
Носительство – это когда кто-то заражается, а потом годами носит в себе этот вирус. Но при коронавирусе этого нет, это острая респираторная инфекция. Вирус может попасть в человека, и человек проиммунизируется: его организм выработает антитела. В Китае произошло именно это. Официально переболело 80 тысяч человек, но в Ухане, где переболели все, на самом деле проживает чуть ли не 10 млн человек. И как же этот вирус остановился, почему?
Я понимаю, что карантинные меры очень важны, но они не могут защитить абсолютно. Заражение происходило бы дальше. Я думаю, что произошла иммунизация. Я думаю, что 90% всех людей именно так этот вирус и переносят.
— У российских властей есть новый план в Москве – тестировать 10 тысяч человек, с перспективой увеличить это число до 20 тысяч человек в день. Это зачем тогда делается?
— Тестирование – это очень сложная ситуация. Это корейский подход: собрать всех, у кого положительный тест, независимо ни от чего и перевести их на карантин. Таким образом можно резко уменьшить число источников, чтобы уменьшить число заболевших, уменьшить число тех, у кого есть клинические формы проявления коронавируса. И, соответственно, чтобы уменьшить число тех, кто будет болеть тяжело. Тем самым можно снизить нагрузку на медицинскую систему.
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ: Коронавирус на четырех картах: распространение, летальность, число больных и выдзоровевших
Но в этой ситуации много нюансов. Я много месяцев об этом говорю, но мне это очень трудно объяснить. Тесты могут быть необязательно правильными, они могут давать ложноположительные результаты, и это очень меня волнует.
— В России самая крупная протяженность границы с Китаем – 4,2 тысячи километров. Но я не смог найти никакой информации, которая бы говорила о том, что в приграничных с Китаем регионах какая-то особенно сложная эпидемиологическая ситуация. Почему? Там просто не исследуют? Или там просто не болеют?
— Однозначно я вам ответить не могу, потому что мне надо поехать в Китай и поработать с антительными диагностиками для того, чтобы посмотреть, что будет с популяциями.
— Может так быть, что в Забайкальском крае был выявлен один больной, и все?
— Более того, в Синьцзяне нет уже больных, в Узбекистане мало больных фактически. Есть единичные случаи в Казахстане. В этой климатической зоне отмечается существенно сниженное, по сравнению с другими частями мира, число выявляемых больных.
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ: Меры по поддержке экономики и населения в связи с коронавирусом. Что предложил Путин
— Теперь по поводу зараженных коронавирусом в России – что делать с этой цифрой? Стоит ли считать, что от нас скрывают правду, или эта цифра уместна для понимания стратегии?
— Мы считаем, что проиммунизировалось у нас порядка шести-десяти тысяч, раз у нас столько больных. Это уже серьезная вещь. Но то, что у нас нет настоящей большой смертности от коронавируса – даже если мы посчитаем случаи, когда люди умерли от своих заболеваний при коронавирусной инфекции, – это факт. Кстати, именно так звучит постановка диагноза в Италии: люди умирают от своих болезней при коронавирусной инфекции.
— Вы имеете в виду, что смерть наступает не только от фиброза легких, главного осложнения коронавирусной инфекции?
— Необязательно от коронавируса. В очень опасном положении, к примеру, находятся раковые больные на химиотерапии.
— А почему Италия вносит в статистику смертности от коронавируса всех, у кого вирус был диагностирован, вне зависимости от реальной причины смерти, а в России считают иначе? Это создает не совсем верную картину происходящего в голове человека, который не разбирается в вирусологии. Кажется, что в Италии просто нет медицины, или просто не работает государство, а в России все отлично – лучше медицина, чем в Италии, и государство справилось идеально?
— Все не так совершенно. Главное – это тестирование. Мы считаем только тех, у кого был положительный тест.
— Но почему в Италии считают умерших людей, которые заболели COVID-19, но умерли не от него? А в России считают иначе? Эта разница в подходе – это политическая воля, это медицинская традиция? Откуда это взялось?
— Это на самом деле несерьезно. В Италии очень особый вирус, как я его называю, злой вирус. Там огромная смертность, потому что там вирус плохой. В Корее вообще смертность была 0,5%, а в Италии – уже чуть ли не под 10% в некоторые дни бывает. Понимаете разницу? Это в 20 раз разница. Я надеюсь, что к нам попал не такой злобный вирус.
— Ну как он не такой злобный, если он прилетел из Италии, как говорят российские власти?
— Вы что думаете, в Италии один вирус ходит? Это миллионы и миллиарды вирусных частиц, и они по нормальному распределению распределяются: от очень тяжелых до очень легких, и серединка где-то вот такая. Нам могли привезти довольно приличный вирус для нашего, так сказать, удовольствия.
— Нам, жителям Москвы, повезло? Жителям Украины повезло, что все проходит, в общем-то, не фатально? Или все-таки эпидемиология правильно работает?
— Во-первых, у нас система советская – хотите вы этого или нет. В Украине меня очень волнует ситуация. Там всего 50 заболевших, и трое (данные на вечер 24 марта – НВ) умерли с коронавирусом.
— Советская система – это хорошо или плохо в этом смысле?
— Это хорошо. Это была одна из наиболее жестких систем, она была сформирована в период тяжелейших эпидемий оспы, чумы, особенно в конце гражданской войны. И система работала эффективно там, где она работала. То, что от нее осталось, мы все наблюдаем. Несмотря на все тяжелые времена, она продолжает функционировать.