Дело замглавы офиса президента Украины Олега Татарова переросло в настоящую межведомственную войну: Национальное антикоррупционное бюро (НАБУ) обвиняет Генеральную прокуратуру в том, что та передала дело в СБУ "под покровом ночи" и в обход закона.
Расследование НАБУ против замглавы офиса президента Олега Татарова началось в декабре: его подозревают в причастности к фальсификации экспертизы по делу одного из застройщиков. Это первое расследование НАБУ против столь высокопоставленного сотрудника офиса президента Владимира Зеленского.
Дело появилось в Украине в контексте многочисленных скандалов, связанных с антикоррупционными органами. Так, в октябре Конституционный суд Украины принял решение, позволяющее чиновникам не публиковать электронные декларации.
Исполнительный директор украинского Центра противодействия коррупции Дарья Каленюк рассказала Настоящему Времени, почему в деле Татарова важна реакция президента Зеленского и как все эти события скажутся на борьбе с коррупцией в Украине.
– Что не так с делом заместителя главы офиса президента Украины, выглядит ли это все похожим на войну офиса президента Зеленского против Национального антикоррупционного бюро и антикоррупционной прокуратуры?
– Все очевидно и понятно. Понятно, что президент Зеленский использует свое политическое влияние для того, чтобы прикрыть члена своей команды Олега Татарова от уголовной ответственности. Это очень хорошо, что у нас есть Национальное антикоррупционное бюро, есть специализированная антикоррупционная прокуратура, – это отдельные структуры, которые мы создали после Революции достоинства. И эти структуры показали, что они в принципе могут собрать доказательства против человека, который работает в офисе президента.
Олег Татаров не простой человек, а он еще отвечает за реформы всей правоохранительной системы. То есть он со стороны Зеленского должен отвечать, чтобы эта вся инфраструктура, эти антикоррупционные органы и другие правоохранительные органы сотрудничали, не воевали друг с другом, реформировались, чтобы мы шли ближе к Европе, к НАТО. Но мы видим, что именно этот человек вообще не подходит на эту должность и его привлекают к уголовной ответственности.
НАБУ – антикоррупционный орган, действующий в Украине с 2015 года. Детективы бюро имеют исключительное право расследовать преступления высшего руководства государства, судей, правоохранителей, руководителей государственных предприятий и мэров. Бюро создано при активном участии Запада: создание антикоррупционных структур было одним из условий для безвизового режима Украины с ЕС и для макрофинансовой помощи со стороны Европы.
Олег Татаров был назначен на свою должность президентом Владимиром Зеленским в августе 2020 года: он курирует работу реформы правоохранительной системы и борьбу с коррупцией. Его назначение было раскритиковано многими политиками: дело в том, что во время революции в 2014 году Татаров работал в структурах МВД и публично оправдывал действия силовиков в отношении протестующих.
– Где во всей этой истории сам президент Зеленский?
– Сам президент четко показал свою позицию, когда ничего не сделал после заявлений НАБУ, что против Татарова есть дело и ему оглашают подозрения в коррупции.
– А что он должен был сделать?
– Он должен был отстранить Татарова. Если не уволить, то хотя бы отстранить этого человека от его функционала. Человек, который подозревается в коррупции Национальным антикоррупционным бюро, не может дальше работать в офисе президента и отвечать за слаженную работу правоохранительных органов, потому что у него конфликт интересов, потому что он заинтересованное лицо, очевидно, что он не хочет сесть в тюрьму. Он не будет сидеть в офисе президента и реформировать государственную правоохранительную машину.
Зеленский промолчал, он даже промолчал после того, как Татаров вышел на пресс-конференцию и говорил вещи, которые абсолютно противоречат официальной позиции Зеленского. То есть он начал говорить, что НАБУ – это вообще не украинская история, это вообще вмешательство каких-то иностранных государств. То есть он начал говорить клише, которыми вещает пропаганда Кремля и пропаганда олигарха Коломойского в Украине. И он говорил, что директор НАБУ плохой, что его нужно уволить. Он говорил это на следующий день после того, как Зеленский сказал: "Мы не будем трогать НАБУ, это независимый орган, мы, Украина, будем защищать независимость этого правоохранительного органа".
То есть у Владимира Зеленского правая рука делает одно, а левая рука делает другое, а голова говорит третье. Не может так работать слуга народа.
– То есть сказать, что господин Зеленский не знает, что идет война между офисом президента и антикоррупционными органами в Украине, нельзя? Он знает?
– Все он прекрасно понимает. Он довольно-таки умный человек, неглупый. Но сейчас его бездеятельность похожа на тех персонажей, которых он высмеивал, когда был в "Квартале 95". Слуга народа – президент Украины – должен четко реагировать на такие факты коррупции людей, с которыми он работает каждый день. То есть эти люди больше не должны отвечать за целые направления реформы правоохранительных органов.
Более того, президент Зеленский пошел дальше. Понятно дело, это не он, но Ирина Венедиктова, которая провозгласила себя "оком государевым" – это ее цитата, она генеральный прокурор, она считает, что она око Зеленского в Украине, и как генпрокурор она какую-то политическую волю президента реализует. Эта политическая воля президента проявилась в том, что она просто выгораживает коррупционера в офисе президента. Она нашла способ, как незаконно забрать дело в НАБУ – в независимом антикоррупционном органе – и передать его в другой правоохранительный орган, Службу безопасности Украины.
– Который возглавляет друг президента Зеленского?
– Да, Иван Баканов – друг детства, который возглавляет эту правоохранительную структуру. Тут все очень очевидно.
– Можно говорить, что НАБУ и антикоррупционная прокуратура уже проиграли в этом деле? Или все будет развиваться непредвиденным образом?
– В Украине все возможно. Были ситуации, когда дело забирали, потом возвращали. Но такие качели, когда дело забирают из одного органа и передают в другой, потом опять возвращают, они помогают развалить дело, они помогают потерять какие-то доказательства, они помогают адвокатам потом оспаривать какие-то действия в суде.
– Антикоррупционные скандалы в Украине начались фактически осенью, в октябре месяце, когда Конституционный суд принял решение о том, что не нужно заниматься электронной декларацией чиновникам, отобрал полномочия у агентства по противодействию коррупции. Сейчас декабрь, мы видим, что есть какая-то война между офисом президента и антикоррупционным бюро. Как вы считаете, это все звенья одной цепи или это просто совпадение?
– Я не верю в [большое количество] совпадений. Антикоррупционные скандалы в Украине были всегда, и это в принципе хорошо, что у нас есть антикоррупционные скандалы. Мы видим, что у нас можно вскрыть коррупцию, что у нас есть даже государственные структуры, которые могут собирать доказательства коррупции, но мы видим, что нет политической воли новой власти, где президент Зеленский – символ этой новой власти, нет политической воли пресечь коррупцию и дать полную волю независимым органам привлекать к уголовной ответственности людей независимо от того, насколько они близки к президенту, насколько они близки к кому-то еще.
Конституционный суд и его решения вопреки Конституции Украины – это был, конечно, апогей правового хаоса. Мы как-то через него прошли, у нас парламент вернул часть того законодательства, которую Конституционный суд просто уничтожил, но вернул не до конца. И наши народные депутаты, причем из всех политических фракций, они проголосовали за закон, который смягчает уголовную ответственность за ложь в электронных декларациях. То есть сейчас уже нельзя сесть в тюрьму, если ты не задекларировал, например, виллу под Киевом за 100 тысяч или за 300 тысяч долларов, нельзя быть привлеченным к уголовной ответственности.
– А только штраф?
– Это может быть штраф или это может быть ограничение свободы, что не есть тюрьма. Это такая мера ответственности, которая очень редко используется в Украине. То есть это очень мягкая ответственность за преступления, которые могут насчитывать 100, 200, 300 тысяч долларов. То есть подняли очень высоко сумму, с которой вообще начинается уголовная ответственность. Я думаю, что парламент должен вернуться к рассмотрению этих норм и вернуть их назад в Уголовный кодекс, где уже они будут действовать с 2022 года.
