Лилия. "Сирийцы смотрят на тебя как на королеву"

Лилия К. впервые приехала в Сирию из Перми в 1997 году. Посмотреть страну ее пригласил сириец, который учился в Пермском государственном фармацевтическом институте. Ахмед ухаживал за Лилией, звал замуж, но она не соглашалась: год назад у Лилии умер муж, и она осталась одна с маленьким сыном. Позже этот сын, будучи уже взрослым, попадет в сирийскую тюрьму, а Ахмед обманом заставит Лилию выйти за него замуж.

Этот текст — часть совместного проекта Радио Свобода и Настоящего Времени "Арабская ночь. Истории россиянок в Сирии".

Уже через год знакомства Ахмед сделал мне предложение. Мы венчалась в мечети (я мусульманка), и я согласилась ненадолго съездить в Сирию. В России в это время были 90-е: у меня в подъезде жили сплошные мафиозные структуры. В Перми то и дело кого-то убивали, грабили, насиловали. Хотелось посмотреть, как люди живут в других странах. Я оставила сына с бабушкой и полетела с Ахмедом в Дамаск.

Жизнь в большой семье

Из Дамаска мы поехали в Абу-Кемаль – это городок на границе с Ираком. Там жила вся семья Ахмеда: его отец, мачеха и пятнадцать братьев и сестер. Его отец открыл первую аптеку в городе и считался известным человеком.

Меня всячески пытались выжить из дома: говорили, что я не так одеваюсь, не так ем, не так смотрю. И все это обсуждали между собой на арабском языке, хихикали, обзывались, а я ничего не понимала. Помню, как старшая сестра Ахмеда закатила мне скандал, потому что я пожарила яичницу не на том масле. Она орала на весь дом.

Через три-четыре месяца мы поехали с Ахмедом в соседний город Дейр-эз-Зор. Он повел меня в одну контору, потом в другую. Я тут поставила отпечатки пальчиков, там поставила. На выходе смеюсь, спрашиваю: "Что это я тут понаставила?" А он говорит: "Мы с тобой только что поженились!" Я тогда подумала: "‎Как поженились, так и разведемся. Делов-то".

По туристической визе Лилия могла находиться на территории Сирии не больше трех месяцев. Чтобы остаться на более долгий срок, нужно было получить разрешение на работу или выйти замуж. Ахмед знал об этом, но Лилии не говорил.

Когда мы вернулись домой, отец устроил Ахмеду скандал, потому что он женился на мне, не спросив разрешения семьи. Отец отказался отдавать документы на аптеку, которую подготовил специально для сына. Ахмед обиделся, мы собрали вещи и переехали в другой город – Аль-Маядин. Там мы снимали маленький дом, жили ужасно бедно. Денег иногда не хватало даже на еду – нас подкармливала соседка. Через полтора года я наконец-то смогла найти средства и улететь в Пермь.

Лилия вспоминает, что, вернувшись в Россию в 1999 году, она позвонила Ахмеду и сказала, что в Сирию больше не поедет. Ахмед не собирался бросать жену и попытался устроить их совместную жизнь в России. Они переехали в Казань. Там у них родилась дочь, и Ахмед открыл магазин секонд-хенд. Но вести бизнес в России не получилось – спустя два года семья вернулась в Абу-Кемаль, позже переехала в Дамаск.

"Вернешься, а дома твоего уже нет"

Считается, что сирийский конфликт начал разрастаться в марте 2011 года. Подростки возрастом от 10 до 15 лет были задержаны в городе Деръа за граффити со словами "Народ жаждет падения режима". Это был лозунг "арабской весны", который также звучал на демонстрациях в Египте и Тунисе. Тысячи жителей города вышли с требованием отпустить задержанных. При силовом разгоне акции протеста погибли несколько человек. Демонстрации против правительства начались и в других городах.

В Дамаске мне очень нравилось. Город красивый. Сирийцы относятся к тебе как к королеве. Я стала учить арабский в языковой школе. Ходила в Российский культурный центр. Это в деревне у меня была только одна подружка - Тамара из Одессы - и мы куковали с ней вдвоем, а в Дамаске целое русское сообщество. Там жить было интересно.

Потом начались протесты. Сначала это были мирные демонстрации. В Дамаске все просто шли и хлопали. Без оружия. Но меня, например, сразу предупредили знакомые: ни в коем случае туда не ходи, все это просматривается мухабаратом, потом будут проблемы.

Демонстрации против режима. Сирия, Дамаск

В 2011 году мы жили на окраине Дамаска среди алавитов. Это религиозная группа, к которой относит себя Башар Асад. И чем больше было демонстраций, тем чаще слышались выстрелы. В нашем районе женщина погибла, когда вешала белье на балконе. Пуля попала ей в лоб.

Помню, однажды утром я открыла окно, посмотреть, какая погода на улице, а там бегают люди с автоматами. Кто – не поймешь. И повстанцы с автоматами, и полиция с автоматами. И начались выстрелы.

Детей в школу отправляешь, и не знаешь, как они дойдут. Нора (дочка) рассказывала, что однажды у них перед школой валялись трупы. А еще я как-то шла по площади, где продавали хлеб, и вдруг услышала автоматную очередь. Я даже не знала, что человек от страха может непроизвольно броситься на землю.

Документы мы всегда носили с собой. Мало ли, вернешься, а дома твоего уже нет. Каждый день из города кто-нибудь уезжал. Корейцы, например, очень быстро вернулись к себе на родину. Потом китайцы. Немцы до последнего оставались в Сирии. Русские начали массово уезжать в начале 2013 года. Нужно было прийти в посольство, где тебя записывали на рейс самолета МЧС, и в течение пяти недель тебе звонили, сообщали, что нужно срочно ехать в аэропорт, чтобы улететь.

В январе 2013 года в Москву прилетел первый самолет МЧС с россиянами, которые решили покинуть Сирию. Число желающих вернуться на родину, согласно спискам российского консульства, к этому времени едва превышало сто человек. Лиля оставалась в Дамаске до 2014 года.

С каждым днем становилось все хуже и хуже. На каждом шагу появлялись блокпосты, начались проблемы с продуктами. Все стало дорожать.

В конце апреля 2012 года пропал мой сын Эрик. Он поехал со знакомыми на такси в другой город и два дня не выходил на связь. Через знакомых я узнала, что Эрик попал в тюрьму. Его выпустили через два месяца. Он вернулся домой в робе, неподстриженный, вшивый.

Оказалось, что при выезде из Дамаска их остановили на блокпосту, в багажнике машины нашли оружие. Эрик никакого отношения к нему не имел, оно принадлежало водителю такси. Но пока полиция это выясняла, все сидели в тюрьме. Как только появилась возможность, мы бежали из Сирии в Германию.

Я бы с удовольствием вернулась в Дамаск, но возвращаться некуда. Моя подруга ездила туда, говорит, что района, где мы жили, уже нет – его снесли. Значит, и дома нашего уже нет. Сейчас мы живем в Германии.

За 2015 год в Евросоюз прибыли больше 1,2 миллиона беженцев. В Германии статус беженца выдавали практически всем добравшимся до страны сирийцам. Спустя пять лет ситуация изменилась. Теперь Европейский союз пытается снизить поток мигрантов.

Лилия. "Сирийцы смотрят на тебя как на королеву"

Жизнь в большой семье

"Вернешься, а дома твоего уже нет"

Читать далее

Екатерина. "Человеческая жизнь там ничего не стоит"

Марина. "Я очень хочу отсюда уехать – было бы куда"

Светлана. "Лучше под бомбами, чем в Россию"

Команда проекта