В Вяземском доме-интернате для престарелых и инвалидов у 86 жителей заподозрили коронавирус. Это примерно треть всех подопечных интерната. Кроме того, наличие инфекции подтвердилось у 14 сотрудников дома. В крупных учреждениях социального обслуживания, где вместе могут жить до тысячи человек, стремительное распространение коронавируса практически невозможно остановить. Поэтому попадание туда даже одного заболевшего может обернуться настоящей трагедией.
В связи с эпидемией коронавируса в России начали предпринимать меры по сокращению размеров ПНИ (психоневрологических интернатов) и других интернатов, однако, по словам общественников, этих усилий по-прежнему недостаточно для того, чтобы защитить их подопечных. Настоящее Время рассказывает, какие меры могут помочь соцучреждениям и почему сейчас – самое время для реформирования системы интернатов.
В ловушке карантина
В середине марта главный санитарный врач Москвы Елена Андреева поручила закрыть на карантин столичные стационары и учреждения круглосуточного пребывания. Больницы, детские дома, дома ребенка и интернаты перестали пускать посетителей, чтобы снизить риски заражения коронавирусом. С 27 марта интернаты закрылись даже для волонтеров и сотрудников НКО, так что попасть туда мог только персонал.
По данным проекта "Регион заботы", в России в государственных интернатах коридорного типа с общими столовыми и банно-прачечными комплексами проживает до 300 тысяч человек. Среди них огромное количество пожилых людей с хроническими заболеваниями, низким иммунитетом. И все они в группе риска.
"Когда в одном учреждении живут сотни человек, а сотни работают посменно и каждый день приезжают на общественном транспорте, когда там нет ни эпидемиологов, ни инфекционистов, нет средств индивидуальной защиты, то, конечно, карантин будет являться не способом профилактики, а ловушкой. Очень жесткой ловушкой", – написала на своей странице в фейсбуке автор "Региона заботы" Нюта Федермессер.
"Я регулярно общаюсь с четырьмя интернатами. В трех все нормально, но в одном людей просто закрыли на этажах. Для подопечных, которые привыкли к свободе передвижения, закрытые этажи – это действительно трагедия. Они очень переживают", – рассказала Настоящему Времени организатор движения "Стоп ПНИ" Мария Сиснева.
Чтобы обезопасить подопечных таких интернатов, представители благотворительных организаций и НКО обратились к министру труда и соцзащиты Антону Котякову. Правительству предложили установить правила работы учреждений, при которых снизится риск заражения коронавирусом, но не ухудшится качество жизни подопечных.
Пятого апреля, после переговоров с благотворителями, Минтруд выпустил письмо за подписью глав Минпросвещения, Минздрава и Роспотребнадзора. Министры порекомендовали представителям НКО, кровным родственникам и близким знакомым забрать подопечных интернатов на сопровождаемое проживание, пока не закончится эпидемия.
Распоряжение называют письмом четырех министров, и для России это беспрецедентный документ.
В письме четырех министров говорится как раз о том, чего давно добиваются НКО и благотворители, но чего никак не удавалось достичь в мирное время: разукрупнения огромных соцучреждений, в которых живут до тысячи человек.
"Пора расселять людей по небольшим стационарным организациям или в семьи. Большие учреждения крайне небезопасны. Они не только не соответствуют потребностям людей, но и, как мы увидели, не дают возможности их уберечь при пожаре или эпидемии", – говорит исполнительный директор благотворительной общественной организации "Перспективы" Екатерина Таранченко.
Сейчас "Перспективы" готовятся забрать из государственных интернатов около 20 человек. Их разместят в переоборудованных центрах дневного пребывания, где раньше проходили занятия для детей из домов-интернатов и подопечных ПНИ. Также у "Перспектив" в партнерстве с АНО "Новые перспективы" есть дом для сопровождаемого проживания в деревне Раздолье под Петербургом, квартира в Петергофе и квартира для волонтеров, которая сейчас пустует. Туда тоже отправятся подопечные, когда "Перспективы" договорятся с интернатами о том, как это сделать.
Несмотря на то, что министры дали разрешение на перевод подопечных ПНИ и ДДИ (детских домов-интернатов) под опеку НКО и родственников, порядок этого перевода не был четко прописан.
"Примерно неделю мы очень интенсивно ведем переговоры с комитетом по социальной политике и с руководителями интернатов, из которых можем забрать людей. До этого Роспотребнадзор в Петербурге запретил доступ в интернаты посетителей и перемещение людей оттуда. Сейчас, когда вышло новое распоряжение, все ждут изменений в предыдущем", – говорит Екатерина Таранченко.
Она отмечает, что сотрудники интернатов беспокоятся о подопечных. Но косность системы не позволяет осуществить перевод быстро, хотя стандартную процедуру упростили.
По словам организатора движения "Стоп ПНИ" Марии Сисневой, процедура перевода сейчас действительно происходит быстро – в течение нескольких дней. "Для этого оформляется домашний отпуск. Тем НКО, которые долго сотрудничают с интернатом и хорошо знают подопечных, все стараются делать как можно проще".
Однако Екатерина Таранченко говорит, что сложности остаются. "Для перевода недееспособных ребят не нужно получать кучу медицинских справок и ждать вердикта органов опеки", – рассказывает Екатерина Таранченко. По ее мнению, достаточно было бы простого осмотра помещения сотрудниками интерната, на основании чего директор учреждения мог бы отпустить людей в отпуск под опеку НКО.
"Мы каждый вечер кусаем локти, не получив разрешения. Я сутками напролет перебираю в голове имена ребят, с которыми мы работаем, общаемся, которых я люблю. У меня мурашки, когда я думаю, что могу не увидеться с ними потом. Для них каждый час в интернате – это угроза и опасность", – говорит исполнительный директор "Перспектив".
Чего боятся родственники
В письме четырех министров, помимо НКО, упоминаются также кровные родственники подопечных и люди, с которыми у тех сложились "устойчивые личные связи". Все они тоже могут забрать жителей ПНИ и ДДИ на сопровождаемое проживание в период вспышки вируса. Но очень многие не решаются это сделать.
"Из пятидневного отделения ДДИ в Пушкине практически всех забрали в семьи. То же самое с пятидневным отделением в десятом ПНИ, – рассказывает Екатерина Таранченко. – Это все семьи, которым привычно находиться дома с подопечными. Из тех людей, кто живет в интернате все время, очень мало кого забрали. Родственники могут бояться, и это естественно, а многие не способны обеспечить дома полноценный уход".
С этим согласна и Мария Сиснева из движения "Стоп ПНИ". По ее словам, нехватка должного ухода за людьми с психическими расстройствами – проблема государственного масштаба.
"В ДДИ, к сожалению, очень много семейных детей. Но чтобы они оставались дома, должно быть намного больше ухода – услуг на дому, – говорит Мария Сиснева. – Поэтому сложно сказать, как повели себя родственники. Те, у кого были хорошие отношения с подопечными, кто интересовался их судьбой, навещал, те забрали родственников из интернатов. А у кого семья привыкла жить без них, те остались. К людям с психическими расстройствами тоже относятся по-разному, кто-то мог быть в конфликте с семьей».
Алексей Сиднев, генеральный директор сети частных домов престарелых Senior Group, убежден, что в некоторых случаях карантин дома не будет безопасным. "Людям с деменцией трудно объяснить, почему они не могут, как раньше, гулять по улице и почему в лифте нужно нажимать кнопку зубочисткой", – говорит он. Поэтому некоторым подопечным безопаснее будет под опекой НКО или интерната, где за ними будут ухаживать специалисты.
Временное пристанище: как могут помочь гостиницы
Но есть и еще один способ обезопасить подопечных интернатов в период пандемии – непривычный, но, с другой стороны, очевидный.
Алексей Сиднев предлагает на время карантина переселить подопечных ПНИ в гостиницы, которые сейчас пустуют без постояльцев. Там одно-двухместные номера с собственными санузлами, что значительно снижает риск повального распространения инфекции. А если произойдет заражение, то будет возможность изолировать заболевших в номерах.
"Гостиницы можно использовать как временное пристанище. Одно отделение ПНИ на 50 человек – это как раз этаж гостиницы. Можно взять целое отделение с персоналом, который будет ухаживать за подопечными, к которому они привыкли, – и представить временный переезд как интересное приключение. При этом персоналу будет даже проще, потому что убирать и готовить будут сотрудники гостиницы, надо только рассказать им про меры дезинфекции", – считает Алексей Сиднев.
По его словам, когда письмо Минтруда только готовилось, там было сказано и про гостиницы, но потом эту часть убрали. "Основной посыл документа – разукрупняйтесь, он сохранился, и он очень правильный. Есть кровные семьи, есть НКО, которых подопечные знают и к которым они привыкли. Но сколько людей мы можем забрать? Не так много. Поэтому основной вопрос: что делать?" – говорит Алексей Сиднев.
"Рассчитывать можно только на НКО"
Организатор движения "Стоп ПНИ" Мария Сиснева уверена, что сегодня единственным инструментом оперативного разукрупнения ПНИ являются НКО. "Мы можем рассчитывать только на те ресурсы, которые есть у организаций, уже практикующих сопровождаемое проживание. Больше не на что", – говорит она.
Екатерина Таранченко соглашается: "Конечно, мы не можем претендовать на то, чтобы обеспечить безопасность всем, кто, к несчастью, оказался в интернатах. Но любая жизнь имеет ценность и значение".
Кроме "Перспектив" есть еще ряд организаций, которые работают над тем, чтобы забрать подопечных ПНИ и ДДИ на сопровождаемое проживание. Например, Санкт-Петербургская ассоциация общественных объединений родителей детей-инвалидов ГАООРДИ, центр помощи людям с аутизмом "Антон тут рядом". Но такие НКО сосредоточены в основном в Санкт-Петербурге и Москве. "Чтобы в регионах предлагали кого-то забрать, я пока не слышала", – говорит Мария Сиснева.
И это притом, что уже сейчас известно о нескольких случаях заболевания коронавирусом в интернатах. "Я знаю два случая, когда ребята возвращались из больниц, где находились в смежных помещениях с людьми с коронавирусом. Одного потом госпитализировали с температурой. У него взяли анализ, ждем результат", – рассказывает Екатерина Таранченко.
По ее мнению, случаев заражения гораздо больше, но учреждения это тщательно скрывают.
Пинок для системы
Алексей Сиднев также считает, что попадание коронавируса в интернаты будет замалчиваться. При этом четких инструкций о том, как действовать персоналу в такой ситуации, нет. "Они чудовищно растеряны. Четких правил нет, даже если Роспотреб и Минздрав сделают инструкции на 50 страниц, там ничего не разберешь", – говорит он.
Для своих сотрудников Senior Group написали специальные СОПы (стандартные операции и процедуры) – перечни операционных процедур, которые объясняют, что делать в случае заражения. Этими СОПами сеть поделилась с другими официальными поставщиками социальных услуг.
Тринадцатого апреля Алексей Сиднев сообщил в своем фейсбуке, что в пансионате в Малаховке у одной из постоялиц, которая недавно вернулась из люберецкой больницы, обнаружили коронавирус. После этого сотрудников и подопечных, которые с ней контактировали, отправили в самоизоляцию, а также закрыли на карантин все отделение.
В двух отделениях пансионата ввели режим COVID: сотрудникам выдали специальные средства защиты, исключили контакты между резидентами. "Это та ситуация, к которой мы готовились. Мы заранее купили кислородные концентраторы, канюли, трубочки, научили сотрудников всем этим пользоваться. Сейчас все интернаты должны тренироваться именно в том, как действовать, когда заражение случилось", – считает Алексей Сиднев.
По его мнению, коронавирус стал настоящим шоком для российской системы соцучреждений: "Это был мощный пинок и сигнал к тому, что надо реформироваться".
С этим согласна и организатор движения "Стоп ПНИ" Мария Сиснева. "Карантин и самоизоляция помогут людям – в том числе чиновникам и сотрудникам ПНИ – понять, насколько тяжело жить в замкнутом пространстве и никуда не выходить, как живут люди в детдомах, тюрьмах, ПНИ и других тотальных институциях", – говорит она.
Сиснева надеется, что понимание даст стимул реформе системы ПНИ в России.
