Нижегородское отделение движения "Голос" отказалось наблюдать за голосованием по поправкам к Конституции. Движение в защиту прав избирателей "Голос" объединяет экспертов и волонтеров, которые после обучения следят за чистотой волеизъявления в России. Они занимаются контролем и попытками улучшения избирательного процесса уже 20 лет.
Об этом мы поговорили с координатором пермского представительства "Голоса", политологом Виталием Ковиным.
— А где еще "Голос" не будет заниматься наблюдением в этот раз, кроме Нижнего Новгорода?
— Кроме Нижнего Новгорода, наблюдение планируется во всех остальных регионах.
— Почему вы думаете, что это имеет смысл? Почему в Нижнем Новгороде решили, что смысла в этом нет?
— Почему в Нижнем Новгороде так решили – девушки объявили в своем личном заявлении. И, честно говоря, я с такой позицией не согласен, да и большинство членов совета движения "Голос" и большинства региональных отделений [тоже]. Но "Голос" – это все-таки общественная организация. Это не казарма, не барак. Мы исповедуем принципы демократизма и федерализма. И региональные отделения, в принципе, могли принять для себя такое решение – не наблюдать. Мы их не осуждаем, но это заявление было для нас неожиданным.
— Объясните, как вы будете наблюдать за голосованием, которое будет длиться семь дней и семь ночей?
— Безусловно, то, что будет происходить, мало похоже на то, что мы обычно наблюдали во время настоящих выборов и референдумов. Это сложно, но одна из важных миссий нашей организации – это рассказывать людям правду. То, что происходит на самом деле. Даже то, что голосование будет происходить семь дней и что в эти семь дней будет происходить массовая мобилизация избирателей и разного рода нарушений и т.д. Мы даже об этом должны будем рассказывать так, как это есть на самом деле.
— Я сейчас буду вас очень деликатно и максимально дружелюбно "троллить". Есть власти в следующий раз скажут голосовать на голове, например, или что только блондины могут наблюдать. Вы все равно будете [это делать]?
— Мы будем описывать то, что власть будет говорить: голосовать на голове, и наблюдать можно будет только блондинам. Если мы это не зафиксируем, если СМИ это не зафиксируют, то власть потом будет с пеной у рта говорить и доказывать, что все было честно и справедливо.
— А если бы вдруг отказались все? Это было бы делегитимизацией выборов или, наоборот, организаторы бы обрадовались?
— Здесь уже я буду говорить как политолог. То, что происходит, то голосование, которое происходит, – сам факт голосования никакого отношения не имеет к легитимизации или делегитимизации этого события. В авторитарных персонифицированных системах сами эти акты голосования не носят никакой политической легитимизующей составляющей. Есть только один легитимизатор всего и вся – это президент Владимир Путин. Если он признает это голосование, значит, оно легитимное, и легитимно для всей системы. Поэтому не нужно тешить себя иллюзиями о том, что, если часть избирателей не придет голосовать или часть наблюдателей не придет наблюдать, якобы это как-то подорвет устои этой политической системы.
— Путин в бешенстве.
— Нет, конечно, он даже это не заметит и будет этому, безусловно, рад.
— Основатель "Голоса" Григорий Мелконянц в своем фейсбуке на пальцах попытался объяснить, чем отличаются разные стратегии поведения той части избирателей, которые, допустим, хотят сказать конституционным поправкам, в том числе "обнулению" сроков Владимира Путина, "нет". Тем, кто хочет сказать "да", понятно: надо прийти и проголосовать, это очевидно. Тем, кто хочет сказать "нет", у них, видимо, есть вилка. Мелконянц говорит, что чем больше людей проголосуют против, тем, скорее всего, масштабнее будут фальсификации. Что же тогда делать тем людям, которые хотят сказать "нет"? Говорить "нет", оставаться дома, или что-то еще?
— Вы меня ставите немного в неловкое положение.
— Если будет много голосов против – будут расти фальсификации, как предрекает Мелконянц?
— Если будет много голосов "нет", фальсифицировать будет сложнее. Это точно.
— Если люди приходят, говорят "нет" и кидают бюллетень в урну, то фальсифицировать сложнее?
— Безусловно. И сложнее, и рискованнее, и заметнее. Это становится более публично. Ведь ситуация в регионах очень разная. Есть регионы, которые очень плотно закрыты и наблюдателями, и членами избирательной комиссии с правом решающего голоса от оппозиционных сил, – Москва, Петербург. Там в некоторых территориях, что называется, мышь не проскочит. Есть регионы, где привыкли вбрасывать чуть ли не пачками, и они снова вбросят. А есть регионы, и, к сожалению, Нижний Новгород из таких, пограничные, где наличие контроля является очень сдерживающим фактором. И если власти знают, что за ними здесь хоть какое-то количество наблюдателей бдят, они будут вести себя чуть более сдержанно.
— Но все это имеет смысл, пока речь идет о личном голосовании.
— Да.
