В Санкт-Петербурге проходит саммит "Россия-Африка". По данным Кремля, свое участие подтвердили 49 из 54 африканских стран. Правда, из них только 17 представлены своими лидерами. Для сравнения: на прошлый саммит в Сочи в 2019 году приехали 45 глав африканских государств. Но это было еще до войны в Украине. Россия на саммите демонстрирует космические скафандры, показывает гостям стрелковое оружие. А Владимир Путин со сцены обещает африканским странам бесплатное зерно. О происходящем на саммите Настоящее Время спросило у Максима Матусевича, профессора американского Университета Сетон-Холл.
– Почему в Москву прилетели меньше половины приглашенных африканских лидеров?
– Я не сомневаюсь, что было дипломатическое давление. Госдепартамент США высказался по этому поводу очень однозначно: они не приветствуют посещение форума в Петербурге. Но в то же время не могут диктовать эти условия африканским государствам. Так что трудно сказать, насколько реально это давление, но то, что российская сторона будет постоянно об этом говорить сейчас и представлять себя жертвой происков Запада, в этом нет никакого сомнения. И мы это уже видим.
Риторика саммита довольно однозначна: и Африка, и Россия находятся под давлением Запада, что типа "мы с вами одной крови", что и те, и другие страдают от западного империализма – "и на основании этого как раз нам и нужно объединяться". А что касается того, сколько африканцев поддержало Россию и сколько осуждает, в ООН последнее голосование в марте этого года – половина африканских государств проголосовало за резолюцию, осуждающую вторжение в Украину. Мы не говорим о большинстве, мы говорим где-то о половине государств – членов ООН, которые предпочитают отсиживаться в стороне.
– Путин ряду стран, среди них Буркина-Фасо, Зимбабве, Мали, Сомали, Центральноафриканская Республика, обещал зерно. Там, конечно, цифры неясные: от 25 до 50 тысяч тонн зерна каждой этой стране бесплатно. При этом до выхода России из "зерновой сделки" Москва не предлагала, по крайней мере публично, бесплатного зерна для этих африканских стран. Почему именно эти страны выбраны? И не может ли это как раз напрямую быть связано с теми самыми голосованиями на международных аренах, в том числе в ООН?
– Несомненно, может. Если посмотреть на страны, которые вы упомянули, – это и Мали, и Центральноафриканская Республика, и Буркина-Фасо, и Сомали, то, что от Сомали осталось, там уже, в общем-то, страна не очень хорошо функционирует – эти страны что-то объединяет. Объединяет то, что, по крайней мере в смысле Западной и Центральной Африки (Центральноафриканская Республика, Мали и Буркина-Фасо), что в этих государствах, с одной стороны, очень ослаблено гражданское общество, в некоторых идут гражданские войны, внутренняя турбулентность, исламский джихад в Мали, в Буркина-Фасо представляет собой серьезную угрозу режиму. И с другой стороны, на этом фоне ближе становятся отношения с Россией, то есть там внедряется ЧВК "Вагнер", например, в Центральноафриканской Республике или в Буркина-Фасо, или в Мали, особенно в последнее время.
У России с этими странами на фоне этой турбулентности и на фоне того, что в них существуют сейчас военные режимы, за последние годы установились довольно близкие отношения. Так что понятно, что они будут апеллировать к ним. Предоставят ли это зерно они? Не знаю. На прошлом форуме в 2019 году президент Путин обещал Африке объем торговли в $44 или $40 миллиардов. Реальный объем торговли составляет где-то $14 миллиардов. Так что смогут ли они выполнить то, что обещают, – это большой вопрос.
О поставках зерна, если им действительно нужна помощь Африки, а она им, видимо, нужна дипломатическая, и есть другие соображения тоже по бизнесу, то, конечно, эта гуманитарная помощь оправдывает себя. В Кремле деньги любят и умеют считать. Тем не менее я не исключаю того факта, что они пойдут на поставки зерна со скидкой или на поставки зерна бесплатно, для того чтобы обеспечить эти альянсы или как минимум индифферентное отношение к тому, что Россия делает в Украине, в Организации Объединенных Наций.
– Пару лет назад я смотрела статистику, та же Буркина-Фасо импортировала более 330 тысяч тонн зерна. Соответственно, 50 тысяч тонн, которые обещают, – это все-таки шестая-седьмая часть от, возможно, того, что ей достанется из России. Какой интерес России в Африке, вы уже упомянули. Бизнес-интересы? Давайте остановимся подробнее на этом.
– Для этого нужно посмотреть на то, чем занимается ЧВК "Вагнер" в Африке. Это Центральноафриканская Республика, где они вначале появились и, в общем-то, укоренились, это Мали, это Буркина-Фасо. Какое-то время они также присутствовали на севере Мозамбика, но, по-моему, сейчас их там нет, или это цифры очень небольшие. В Восточной Ливии они тоже присутствуют. Чем они там занимаются? Они продают услуги наемников военным режимам, то есть хунтам, которые находятся у власти. И таким образом обеспечивают присутствие этих военных режимов во властном центре этих государств. При этом они одновременно параллельно заключают сделки с ними, как правило, по добыче ископаемых. То есть в Центральноафриканской Республике это золото, в Мали это золото, в Судане – золото.
– Как вы считаете, если брать весь африканский континент, какое влияние, чье влияние будет превалирующим: России или Запада?
– На Западе периодически возникают медийные истерики по поводу России. В последние годы это возникало особенно по поводу ЧК "Вагнер" и как его наемники выжимают Запад. Это правда, что из западной франкофонной Африки, я не знаю, сделал ли это "Вагнер", скорее всего, это делали сами военные режимы, которым "Вагнер" помогает, конечно, они выжали французов или пытаются выжимать французов. Есть такая динамика того, что Запад немного отступает и как бы появляются наемники Пригожина.
Периодически на демонстрациях в столицах западноафриканских государств размахивают российскими флагами. Но, если реально посмотреть на сопоставление сил и вложений в континент, все-таки Россия не тянет. Понимаете, огромный товарооборот Африки с Европой, с Европейским союзом, с Америкой, с Китаем, конечно, с Индией увеличивается. Даже с Южной Кореей больше, чем с Россией.
Так что нужно смотреть на то, что Россия может реально сделать: реально она может поставлять наемников, реально она поставляет огромное количество оружия, но в основном в Северную Африку, особенно в Алжир. И одновременно может как-то поддерживать эти отдельные военные режимы.
