В Кремле подтвердили, что Владимир Путин встречался с Евгением Пригожиным – 29 июня, уже после попытки мятежа в России. Власти страны молчали об этом почти две недели, но о встрече от западной разведки узнала французская газета – и факт подтвердил Дмитрий Песков. До этого Песков заявлял, что Кремль не следит за передвижениями Пригожина. При этом, по данным СМИ, создатель ЧВК "Вагнер" активно передвигался по России. Журналисты Financial Times и издания "Верстка" подсчитали, что за две недели с момента мятежа связанный с Пригожиным самолет совершил как минимум 13 перелетов: пять рейсов в Петербург, четыре – в Москву, два – на юг страны, в Ростовскую область или в Краснодарский край. К тому же самолет дважды летал в Минск. Источник газеты New York Times в Пентагоне допускает, что глава ЧВК "Вагнер" использует двойников, чтобы скрыть свои передвижения.
Почему после мятежа Пригожина не арестовали, о чем они могли говорить с Путиным и какой будет роль создателя ЧВК после "марша" на Москву? Об этом мы в эфире Настоящего Времени поговорили с автором расследований о Пригожине – журналистом центра "Досье" Ильей Рождественским.
— После так называемого мятежа Пригожин, как видим, не арестован, вероятно, свободно перемещается по стране. Видимо, раз уж Песков подтверждает, встречается с Путиным. Почему ему все это позволено, как вы думаете?
— Потому что, во-первых, Евгений Пригожин же ничего не говорил лично про Владимира Путина во время своего мятежа. Вернее он сказал, что Владимира Путина ввели в заблуждение. И после этого группа "Вагнер" устремилась собственно к Москве, еще активнее начала туда двигаться. То есть это уже был мятеж, по версии самого Евгения Пригожина, не против российского президента, а против руководства министерства обороны, против тех людей, Сергея Шойгу в первую очередь, которые хотели, чтобы группа "Вагнер" перешла под контроль Минобороны.
В принципе, Евгению Пригожину все удалось, он сохранил группу "Вагнер", и она в его распоряжении по большому счету. И теперь ему можно обсудить будущее его масштабной бизнес-империи – даже не столько бизнес-империи, сколько проектов в Африке. Потому что на самом деле это сейчас ключевой актив Евгения Пригожина. Его наемники, скорее всего, верны ему в своем большинстве, потому что по каждому, конечно, нельзя это утверждать. Они находятся в африканских странах, поддерживают там не столько бизнес самого Пригожина, сколько российское влияние, в первую очередь.
Кремлю сейчас было бы не очень выгодно вытащить оттуда всех этих наемников – и, кроме того, не очень понятно, как это сделать. Потому что в этом случае Кремль теряет свое влияние в таких странах как ЦАР, Судан, Мали и множество других государств, где видели недавно, в последние годы наемников из группы "Вагнер". Более того, африканские лидеры сами просят и своих партнеров в Европе и Соединенных Штатах, и звонят с этим в министерство иностранных дел России Сергею Лаврову – что наемники-то им нужны. Они во многом, по крайней мере в Центральноафриканской Республике, в принципе держатся на поддержке группы "Вагнер" и ее так называемых сотрудников.
Соответственно, сейчас надо как-то Кремлю с Пригожиным обсудить, что делать с этими проектами. И, как говорят собеседники центра "Досье", близкие и к Минобороны, и к группе "Вагнер", скорее всего, Пригожину, по крайней мере в какой-то ближайшей перспективе, эти африканские проекты оставят.
— Вы сказали, что ему все еще позволено руководить ЧВК "Вагнер". Он оставил контроль за ней?
— Группа "Вагнер" сейчас в достаточно идеальном положении, если можно так сказать. Части наемников сказали, что они могут подписать контракт с Минобороны. В таком случае они вернутся в Украину и продолжат там воевать в этой безумной мясорубке. Те, кто не хочет подписывать контракт, могут пойти дальше с Евгением Пригожиным. И это абсолютно выигрышная для них ситуация, потому что в этом случае они вместе с Евгением Пригожиным оказываются… Допустим, их передислоцируют в Беларусь. А дальше, как говорят источники центра "Досье", они будут на протяжении какого-то достаточно длительного времени, по крайней мере года, а, может быть, и дольше, будут дальше заниматься африканскими проектами. То есть Евгений Пригожин сохранил за собой сейчас костяк группы "Вагнер", тех людей, которых он набирал с 2014 года, которые ему полностью лояльны, которые в меньшей степени пострадали при штурме Бахмута и на других тяжелых участках украинской войны. И эти люди сейчас получат возможность отправиться в такую тихую гавань как Африка – относительно тихую по сравнению с Украиной, конечно, – отдохнуть там и неплохо заработать. Скорее всего, этот участок на 95% останется за Евгением Пригожиным. И контроль над наемниками, которых отправят сейчас снова в Африку, тоже остается за Евгением Пригожиным.
— Как вам кажется, это в обмен на что-то позволено Пригожину?
— В первую очередь, в обмен на то, чтобы Россия сохранила там свое влияние. Потому что очевидно, что российские власти довольно много усилий вложили, времени, сил, денег потратили на то, чтобы как-то продвинуть свое влияние на африканском континенте. Они достаточно много поставили на карту именно в этом случае. Много правительств сейчас в Африке завязано на поддержку группы "Вагнер", и просто так единомоментно всего лишиться – это, наверное, не слишком дальновидно.
Да, российские власти, конечно, не славятся своей дальновидностью, особенно в последние годы. Но, наверное, в этом случае возможно что-то щелкнет у них в голове, они подумают, что если малыми силами – а костяк группы "Вагнера" сейчас от восьми до двенадцати тысяч человек, которые готовятся отправиться в Африку. Так вот если этими малыми силами можно удержать влияние в нескольких странах на африканском континенте, то почему бы так и не поступить? Почему бы не оставить эти проекты Евгению Пригожину?
Кроме того, вынуть его из этих проектов единомоментно, вынуть его самого из африканского проекта практически невозможно. Потому что Евгений Пригожин известен своим микроменеджментом. Он излишне глубоко погружен во все, чем занимаются его структуры: что бизнес-структуры, что наемники. Соответственно, сейчас его просто взять, извлечь и поставить во главе всех его структур каких-то людей из Минобороны или откуда бы то ни было еще практически невозможно. Все, скорее всего, развалится. Чтобы африканские проекты сохранились, должен остаться и Пригожин, и верные ему наемники – те самые восемь-двенадцать тысяч человек.
— Если вернуться к встрече Пригожина и Путина, которую подтвердил Песков, там видимо был еще какой-то состав ЧВК "Вагнер", судя по заявлениям Пригожина. Почему это не показали на видео? Почему, как вам кажется, так долго скрывали? До тех пор, пока французская газета об этом не написала со ссылкой на западную разведку.
— Сложный вопрос, не могу на это ответить. Возможно, потому что задача у Владимира Путина была показать этим наемникам, командирам группы "Вагнер" скорее, в первую очередь, и потом уже Евгению Пригожину, что он такой жесткий лидер, руководитель, он не боится встретиться лицом к лицу со своими еще недавно противниками, что ему не страшно. Но как в этой ситуации это можно было бы показать на камеру, если за несколько дней до этого Владимир Путин назвал этих людей предателями, это, мне кажется, сложный вопрос. С другой стороны, Дмитрий Песков сказал, что французская пресса не ошиблась, что действительно такая встреча была. Дмитрий Песков мог, как он это обычно делает, сказать, что это не в его компетенции, что он ничего не знает или что это неправда. Тем не менее он все же решил подтвердить. Может быть, в ближайшие пару дней мы даже увидим кадры с этой встречи или какие-то фотографии, поскольку раньше мы видели, как появляются в сети фотографии со встречи Владимира Путина и ключевых командиров группы "Вагнер", в том числе того самого Уткина с позывным "Вагнер". Может быть, такие кадры мы тоже увидим. В любом случае Дмитрий Песков подтвердил. Эта встреча, мне кажется, сама по себе уже удивительна.
— Как вам кажется, Пригожина уже стоит сбрасывать с политических счетов?
— Я бы не стал этого делать. Во-первых, у Пригожина остается какое-то количество сторонников в России, которые очевидно позитивно отреагировали на его бунт, его мятеж, и на то, как он в принципе решил обойтись с министерством обороны. Он пользуется популярностью на фронте, он пользуется популярностью среди солдат, обычных солдат, которые подчиняются министерству обороны. У него есть костяк наемников, которые ему очевидно преданы, хорошо вооружены и отлично подготовлены. И по нынешним временам это тоже в каком-то смысле политический актив. У него, в конце концов, остается его бизнес-империя. Да, это не совсем политический актив, да, часть этой бизнес-империи он сам ликвидировал (я имею в виду всю медиачасть ). Но вместе с тем он продолжает пока еще кормить министерство обороны, за его структурами остаются многомиллиардные подряды на поставку продовольствия в армию. В условиях войны поставки продовольствия для солдат – это, возможно, один из очень важных политических инструментов и рычагов влияния. Так что это, конечно, политика не в западном смысле этого слова, но это то, что позволяет ему так или иначе влиять на политические процессы внутри страны. Так что нет, я бы не сбрасывал его со счетов.
