Правоохранительные органы Башкортостана возбудили уголовное дело против участников массовых протестов в Баймаке, сообщил председатель общественного совета МВД по региону Рафаил Диваев.
Протесты в Башкортостане начались утром 17 января возле здания суда, где известного башкирского экоактивиста Фаиля Алсынова приговорили к четырем годам колонии за "разжигание вражды". На оглашение приговора пришли несколько тысяч человек. Протесты переросли в столкновения с ОМОНом и продолжаются до сих пор: полиция применила против протестующих слезоточивый газ, известно о задержании нескольких десятков человек.
Дело против Алсынова возбудили из-за его высказываний на протестной акции в апреле 2023 года. Во время выступления Алсынов сказал на башкирском слова "кара халык", что обозначает условное название феодально-зависимого населения Золотой Орды. Экспертиза, проведенная во время расследования, решила, что это словосочетание оскорбительно. До 2020 года Алсынов также был сопредседателем запрещенной впоследствии организации "Башкорт", которая выступала за суверенитет Башкортостана, поддерживала башкирский язык и культуру.
Но сторонники активиста уверены, что уголовное дело против Алсынова – это месть главы Башкортостана Радия Хабирова "за гору Куштау". В 2019–2020 годах из-за Куштау в регионе разгорелся масштабный конфликт между "Башкирской содовой компанией", местными властями и жителями. Гору хотели отдать под разработку ископаемых, но у ее подножия активисты разбили палаточный лагерь, который затем разгромила полиция. Хабиров тогда заявлял, что митинги активистов проплачены. Но Куштау позднее получила статус особо охраняемой природной территории.
О причинах протестов в Башкортостане и о том, к чему они могут привести – в эфире Настоящего Времени рассказали глава "Комитета Башкирского национального движения за рубежом" Руслан Габбасов и российский политолог Дмитрий Орешкин.
Габбасов: "За ним тянется шлейф очень добрых и хороших дел"
– Вы были буквально ближайшим соратником Фаиля Алсынова, но в итоге уехали из России. Объясните, чем вы занимались, чем занимался Фаиль и за что именно его преследуют власти?
– Фаиль Алсынов изначально был лидером башкирского национального движения, он так им до сих пор и является. Сперва он получил известность в башкирском народе, потому что он был в организации "Кук буре" первым заместителем председателя. Потом мы вместе с ним основали организацию "Башкорт", где он стал председателем. Она выступала за башкирские суверенитет, язык, традиции.
После событий на Куштау он уже превратился из башкирского национального лидера в общереспубликанского лидера, потому что был одним из тех, кто организовывал протест на Куштау, отбивался от силовиков.
Он пострадал, он множество раз подвергался преследованиям, на него заводили уголовные дела, его сажали на сутки, давали множество штрафов. За ним тянется шлейф не каких-то черных дел, а шлейф очень добрых и хороших дел, поэтому практически весь народ Башкортостана его знает, любит и поддерживает. Именно поэтому столько народу вышло за него. Потому что люди видят, что несправедливость, видят, что глава республики лично преследует Фаиля Алсынова.
Но надо сразу отметить, что тут преследования идут не только за Куштау. Изначально, когда Хабиров пришел к власти, политолог в Республике Башкортостан Дмитрий Михайличенко сказал, основываясь на своих связях в Москве, что Радия Хабирова в Республику Башкортостан поставили с двумя условиями.
Первое – обеспечить сырьем завод БСК "Сода", что впоследствии он и попытался сделать, отдав шихан Куштау в разработку.
А вторая задача – разобраться с башкирским национальным движением. И Хабиров рьяно взялся за это. Он запретил организацию "Башкорт", он посадил одного из лидеров башкирского национального движения Айрата Дильмухаметова на девять лет, он посадил два раза Рамилю Саитову. При нем Саитову – тоже одного из наших лидеров – сперва посадили на три года. Она успела выйти, и сейчас, буквально несколько месяцев назад, ее посадили вновь – на пять лет.
Хабиров сознательно стабильно преследует башкирских национальных активистов, пытаясь тем самым расчистить башкирское политическое поле, чтобы остаться одному. Но уже на данный момент он себя, конечно же, похоронил как политический деятель, он сейчас является "политическим трупом".
– Что вам известно прямо сейчас о том, что происходит в Башкортостане: слезоточивый газ, силовики в сотнях измеряются? Верно?
– Да. Уже на данный момент известно, что в Баймак едут подкрепления со стороны народа, именно чтобы не дать увезти Фаиля Алсынова. Сейчас блокируются те дороги, по которым должен ехать ОМОН на подкрепление. Сейчас вывешено такое заявление: "Начинаем общенациональную кампанию "Свободу Фаилю! Свободу Башкортостану! Превратим имя Фаиля в лозунг и символ, повсеместно рисуем и вывешиваем его портреты, рисуем и пишем на стенах, досках" и т.д. Идет призыв к общенациональной забастовке, к общенациональной акции протеста. Это конкретные пункты, которых требует народ.
– Вы говорите, люди перемещаются, чтобы блокировать и не дать вывезти Фаиля из здания суда. Какие требования они выдвигают?
– Требования такие: освободить Фаиля Алсынова, освободить всех задержанных вчера и сегодня. И тут меня удивляет, в первую очередь, конечно же, позиция оппозиции, либеральной оппозиции, которая молчит и не присоединяется к акциям протеста, не призывает присоединяться весь российский народ.
– Если говорить об этом конфликте, он, насколько я понимаю, тянулся на протяжении нескольких лет. Вы можете более подробно нам рассказать о горе Куштау, вообще напомнить эту историю противостояния людей и власти вокруг этой горы?
– Вообще проблема с шиханами идет очень давно, еще с 2007 года. Пытались сперва отдать гору Торатау. Шихан пытались отдать под разработку. Национальные организации, такие как "Кук буре", где был Фаиль Алсынов, где я тоже участвовал сперва, а затем и организация "Башкорт", организовывали постоянно акции протеста, митинги и постоянно раскручивали эту тему по республике. Народ все больше и больше вникал в проблему, все больше и больше понимал.
Когда пришел Радий Хабиров, ему была поставлена задача решить вопрос с сырьем, он сказал так: "Я делаю компромиссное решение – гору Торатау мы не отдаем, потому что она очень красивая, а вот гору Куштау мы отдаем". А для нас-то какая разница? Для нас все эти горы священны, и это все равно, что отрезать указательный палец или мизинец. Поэтому мы, конечно же, заявили, что нет, мы не будем отдавать ничего, и началось противостояние.
То есть мы – конкретно организация "Башкорт", у нас к тому моменту насчитывалось 18 филиалов по республике, было 60 тыс. подписчиков в нашей официальной группе ВКонтакте, то есть огромное число сторонников – мы их всех мобилизовали. Проходили акции протеста. Объединились с людьми, которые живут непосредственно возле горы. Начали проходить флешмобы, к нам подключилась интеллигенция, лидеры общественного мнения, ученые, которые пытались доказать властям, что разрабатывать гору ни в коем случае нельзя.
В итоге дело перешло к активной фазе 15 августа 2020 года. К тому времени организацию "Башкорт" уже официально запретили.
Но люди все равно остались, и мы организовывали в дальнейшем оборону Куштау. 15 августа власти, пользуясь преимуществом, количеством силовиков смогли захватить гору Куштау. За ночь они ее отгородили огромной колючей проволокой, колючим забором, установили шлагбаумы, нагнали ОМОН.
Но на следующий день, 16 августа, приехало со всей Республики Башкортостан около 10 тысяч мужчин, которые начали выезжать уже в ту ночь, и просто голыми руками разорвали все заборы, разметали ОМОН и физически захватили гору. В итоге пришлось вмешаться Москве, был отдан приказ Хабирову – ехать, лично договариваться с протестующими, с экозащитниками. И он приехал, пообещал, что гору никто не будет разрабатывать. Так мы победили, а Куштау и все остальные шиханы внесли в список природных памятников.
– Какой реакции Москвы вы сейчас ждете из-за этих событий и какой реакции собственно главы Башкортостана?
– Уже судя по тому, что сейчас происходит, реакция понятна, то есть они будут максимально давить народ, ломать через колено, задерживать, арестовывать, сажать. Это все, что они могут. И я так думаю, что время переговоров уже закончилось и они еще вчера приняли решение о том, что будут сажать. Это видно по тому, что срок Фаилю Алсынову сперва просили четыре года колонии-поселения, а в итоге дали колонии общего режима, то есть ему, можно сказать, усилили наказание. Ожидать того, что будет какое-то снисхождение, я думаю, не стоит. Я думаю, что нужно просто продолжать акции протеста.
– Вы ожидаете, что сейчас в Баймаке силовиков будет становиться больше?
– Да, уверен в этом.
Орешкин: "Люди себя чувствуют оскорбленными, униженными"
Российский политолог Дмитрий Орешкин считает, что главная причина протестов в Башкортостане – не защита отдельного активиста, а общее недовольство в регионе политикой Москвы, в частности потерями на войне против Украины.
– То, что сейчас происходит в Башкортостане, – это для современной России что-то необычное? Как вы видите эти протесты, чем они могут завершиться?
– Я человек, к сожалению или к счастью, уже немолодой. Я отчетливо помню, как все это происходило в 1980-е годы. Тогда тоже у власти был абсолютный контроль над населением. Тогда тоже шла война в Афганистане. И тогда тоже в основном потери на войне, хотя они были на порядок, наверное, меньше, чем в нынешней войне, все равно проецировались на периферию. Москвичи и петербуржцы как бы не осознавали этой войны, она шла где-то там, далеко, и тоже называлась не войной, а выполнением интернационального долга. А в провинции гибли люди.
И тогда тоже к концу, к середине 1980-х годов социальные протесты находили для себя экзотическую форму экологических движений. Тогда вдруг вся страна ужасно озаботилась охраной Байкала, защитой Арала, остановкой Слокского целлюлозно-бумажного комбината, торможением строительства железнодорожной магистрали под главным кавказским хребтом из Москвы в Тбилиси. Потому что экологический протест не был политическим, соответственно, за него не могли посадить. Это была такая сублимация политического протеста.
И второе: активизация национальных движений. Собственно, это то, о чем я предупреждал и говорил, что путинская политика приведет к растущей угрозе распада. Ведь дело не в том, что башкиры защищают Куштау, – это всего-навсего предлог. Дело в том, что люди себя чувствуют оскорбленными, униженными, и естественно, в этом протесте формируется национальная составляющая: "Москва нас унизила, русские нас унизили".
Это же касается и войны. Ведь потери в основном ложатся на Бурятию, Тыву, Дагестан. Надо быть ангелом небесным, чтобы говорить о том, что виновата не Москва, не Россия, а виноват путинский режим. Нет, конечно, и это агрессивное отношение на межэтническом межнациональном уровне будет нарастать – никуда от этого не денешься.
Поэтому еще раз хочу сказать: Путин, начав войну, совершив преступление и политическую ошибку, поставил Россию на грань последующего территориального раскола. Мы просто видим первые шаги в этом направлении. Все потому, что на самом деле у людей нет нормальной легальной формы отстаивания своих интересов, которые были предусмотрены российской государственностью, российской конституцией: честные выборы, честная пресса, честные суды, соблюдение конституции, например, права на мирные протесты, это 31-я статья, и так далее. Этого всего нет.
Кончается это все более примитивной формой, опустившейся на этаж ниже, когда начинаются не политические, легальные, правовые протесты, а такое глубинное, нутряное, довольно примитивное противостояние разных народов. Это катастрофическое движение. Виноват в этом Владимир Владимирович Путин, но расплачиваться будет не он, а те, кто придут после.
