22 декабря 2023 года Кировский райсуд Уфы признал Рамилю Саитову (Галим) виновной в "публичных призывах к осуществлению деятельности, направленной против безопасности государства". Ее приговорили к пяти годам лишения свободы в колонии общего режима. Суд также запретил активистке заниматься деятельностью, связанной с администрированием сайтов, в течение четырех лет.
11 ноября 2022 года Рамиля Галим (до 14.10.2022 – Саитова) разместила на своем YouTube-канале видеообращение к башкортостанским мобилизованным, где сказала, что "доблесть состоит не в том, чтобы убивать всех, на кого покажут". "Самое трудное сегодня и истинная доблесть батыра состоит в том, чтобы сказать: "Я не согласен убивать!" Идите или езжайте в направлении к дому!" – отметила она.
Суд признал эти слова призывом "к совершению дезертирства с оружием, вверенным по службе". Специалисты также сделали вывод, что в высказывании Саитовой содержатся "признаки оказания психологического воздействия на аудиторию [мобилизованных]".
16 мая 2023 года Саитову задержали. Суд счел вмененное Саитовой правонарушение рецидивом. В 2021 году она уже получила три года лишения свободы и запрет администрировать сайты на два года по статье о призывах к экстремистской деятельности. Тогда она призывала к дехристианизации Башкортостана, высылке из республики мигрантов из Армении и требовала вернуть важные исторические объекты башкирским родам.
Виновной себя активистка не считает, ранее она заявляла, что обращалась к мобилизованным, которые "не являются военнослужащими" и поэтому "не подсудны военному суду, оставаясь гражданскими лицами".
О том, что она думает о своем приговоре и как переносит заключение, Рамиля Саитова рассказала Idel.Реалиям.
"Это и есть "Царство мертвых". Ведь мертвый тем и отличается от живого, что лишен права выбора"
— Изменились ли условия вашего содержания в СИЗО в лучшую или худшую сторону после приговора?
— Пока я в СИЗО, условия содержания для меня лучшие из возможных. Кормят вкусно, и я подозреваю, что увесистые кусочки мяса отправляют для меня персонально. Прогулки и душ строго соблюдаются.
Книгами я обеспечена. Стараюсь прочитать побольше до апелляции, на воле бывает совсем не до книг.
В целом я скажу, что в местах заключения тоже есть жизнь, но она будто не настоящая, а отраженная. Если переводить на язык мифов, то это и есть "Царство мертвых". Ведь мертвый тем и отличается от живого, что лишен права выбора. Он не может, например, встать и пойти, куда хочет. Вот и мы здесь "мертвые".
Здесь, в заключении, как будто нет свежего воздуха. Нет тех ярких впечатлений, которые получаешь только на воле. Поэтому в 2023 году я прожила, по сути, лишь те четыре с половиной месяца, которые были до ареста 16 мая.
Однако, несмотря на многие радости, связанные с общением с близкими и друзьями, на воле я тоже чувствовала тяжелый гнет из-за того, что гибнут мои соотечественники, а я не могу ничего исправить. При этом "своими" я считаю обе стороны, независимо от того, находятся ли они по восточную или западную сторону от "красной линии".
Можно сказать, что сейчас я из одной мглы нырнула в другую, более плотную. Я сожалею лишь, что лишила семью своего тепла и заботы.
— В плане своей общественной, гражданской деятельности довольны ли вы тем, что успели сделать в 2023 году?
— Я очень довольна тем, что успела сделать за те четыре с половиной месяца, пока была на свободе. Да, я мало отдыхала – снимала видеоролики. Из всего того, о чем я хотела рассказать [в роликах], удалось записать лишь самое основное.
В отношении "перегибов" мобилизации по Башкортостану мне удалось заметно повлиять на ситуацию. Это не столько личное впечатление, сколько оценка со стороны.
Также я успела поучаствовать в деятельности против варварской добычи золота на юго-востоке Башкортостана. Говорят, нам удалось остановить ее (уже после моего ареста). И еще я услышала благодарность за то, что успела поднять вопрос о незаконном строительстве храма на месте археологического памятника "Городище Уфа II". В общем, каждый день мы на что-то да реагировали.
— В 2024 году вам предстоит апелляция. Что вы ожидаете от следующего судебного процесса? Надеетесь ли на смягчение приговора?
— От апелляции я ожидаю оправдательного приговора. Я уже говорила в своем последнем слове, что 99% обвинительных приговоров [выносимых в России] – это последний шаг к краху судебной системы. Еще плюс один процент – и суд срастется со стороной обвинения, станет никому не нужным "пятым колесом в телеге". Для чего нужен суд, который только утверждает обвинительное заключение следователя и прокурора и при этом безумно дорого обходится бюджету?!
"Мое заключение – политический плен"
— Вы наверняка продолжали следить за событиями в Башкортостане в 2023 году. Что вы можете сказать об итогах года в регионе?
— Следить за событиями в республике из СИЗО я не могу. Из информационных ТВ-каналов у меня есть только "Рен-ТВ" – его и смотрю.
— В сентябре 2024 года пройдут очередные выборы главы Башкортостана. Чего вы ожидаете от этих выборов, что о них думаете? Произойдут ли, по-вашему, какие-то изменения в республике?
— К выборам главы республики я отношусь так же, как к выборам президента РФ. И меня удерживают здесь для того, чтобы я в них не участвовала. С этой точки зрения мое заключение – политический плен.
— Чего вы ожидаете от президентских выборов в России в марте 2024 года?
— Я сама хочу стать президентом [России] и заявила об этом в своем последнем слове на суде. Я просила обеспечить мне конституционное право зарегистрироваться кандидатом на должность президента РФ. Хотя моя принципиальная позиция как избирателя – не участвовать в выборах, не голосовать. Это крайне опасная в сакральном плане процедура – на шесть лет мы перепоручаем свой "выбор" иному лицу, делая его живым, а сами превращаемся в мертвых. Ведь теперь он будет решать за нас, чего мы хотим.
В этой связи я считаю, что и либеральная избирательная система, и тоталитарные деспотии в наивысшей точке своего развития ведут к одному – наступлению "Царства мертвых".
Сроки такие немилосердные, что многие выбирают записаться на "СВО"
— Многие активисты, журналисты и политики вынуждены были в последние полтора года покинуть Башкортостан. Как вы думаете, осталась ли после этого в республике оппозиция, действуют ли институты гражданского общества?
— Преследуемые активисты покинули Башкортостан, но не информационное поле. Своей эмиграцией они, наоборот, развязали себе руки (и языки). Поэтому мы все на месте, на родине, в поле цивилизованного диалога.
— Война с Украиной длится уже почти два года. Оставшихся в России антивоенных активистов приговаривают к длительным срокам лишения свободы; тюремное "население" страны увеличивается…
— Здесь, кстати, я хочу сделать очень важное замечание. 24 июня 2023 года президентом РФ был подписан федеральный закон № 270 "Об особенностях уголовной ответственности лиц, привлекаемых к участию в "специальной военной операции" (так в России называют войну – НВ). Согласно этому закону, освобождаются от уголовной ответственности, от наказания, погашаются судимости обвиняемых и осужденных, соответственно, если они согласны участвовать в "СВО". В связи с этим я наблюдаю изнутри пенитенциарной системы следующее: прокуроры запрашивают, а суды приговаривают подсудимых к максимальным срокам лишения свободы. Сроки такие немилосердные, что многие выбирают записаться на "СВО". Вот так действует оглашенный покойным Евгением Пригожиным принцип: "Лучше зеки на СВО, чем ваши мужья и братья". И я опасаюсь, что в колониях могут быть умышленно ухудшены условия содержания, чтобы подтолкнуть зеков к "нужному" решению.
При этом я слышала, что осужденным женщинам предлагают разгребать разруху в приграничных территориях, считая наказание один к десяти, то есть месяц за 10 месяцев или год таких работ за 10 лет лишения свободы. Не знаю, правда ли это.
— Как вы ощущаете, надолго ли те времена, которые наступили в России? Речь о войне, репрессиях и экономических последствиях агрессии Москвы против Украины.
— Если мы – народ и его лучшие представители – не проявим чудеса доброй воли, то "СВО" продлится десять лет.
Материал полностью можно прочитать на сайте Idel.Реалии.
