150 километров от Санкт-Петербурга, город Луга. Сюда увезли отбывать административный арест задержанных на акциях в поддержку Алексея Навального. Луга – это не просто далеко, это уже другой субъект Федерации. В Петербурге отбывать административный арест задержанным негде. Кончились свободные койки. Вслед за автозаками в райцентр Ленинградской области потянулся караван волонтеров.
Волонтер показывает то, что придется увезти обратно в Петербург: зубные щетки, пасты, шампуни, одежда, тапочки, чай, снеки... Желающих помочь было так много, что в Лугу передали больше вещей, чем нужно арестованным. Что, кому и как можно передавать, волонтеры выясняли прямо на ходу. Точно понимали только одно: нельзя оставить арестованных без помощи. Их задерживали ночью, а значит, и выпускать по закону будут в это же время.
"Электрички уже не ходят, есть варианта два: иди на вокзал и ждать электричку, если вокзал вообще открыт. Либо что-то пытаться здесь найти. Причем не факт, что у людей вообще были деньги, люди просто оказываются на морозе после того, как их освобождают", – рассказывает Дарья.
Многих задержали в легкой одежде. В тот день, когда в Симоновском суде Москвы Навальному заменили условный срок на два года и восемь месяцев колонии, в Петербурге было почти ноль градусов. А сейчас в Луге по ночам минус 20. Волонтеры придумали такой план: каждого задержанного после освобождения встречает отдельный автомобиль и везет в Петербург. Проблем с водителями не возникло. Координировались в мессенджерах. Волонтеров оказалось так много, что на всех не хватило задержанных. Те, кому не пришлось ехать в Лугу, присылали деньги на топливо. И даже здесь была конкуренция – кто первым успеет оплатить чек.
"До этого на митингах не было такой горизонтальной организации, – рассказывает волонтер Алина. – Мы как-то убегали, пытались других вытаскивать, но ничего больше. Я знаю, что есть чатик по чекам на бензин, но я пока ехала сюда, написала другу, что еду забирать, он сказал: "Ок, я тебе бенз оплачу!"
По словам арестованных, уровень поддержки их шокировал. Они понимали, что даже в Луге смогут получить юридическую консультацию от волонтеров, но никак не рассчитывали, что те решат все их бытовые вопросы.
"Мы никогда столько еды в принципе не наблюдали и представить себе не могли, что такое возможно. Тем более в камере, – отмечает бывший арестованный Дмитрий Павлов. – И когда видишь эту поддержку, понимаешь, что все не зря. И даже сотрудники полиции, когда разбирали продукты для осужденных, понимали, что мы интеллигентный обычный народ. Со мной сидел веб-разработчик, теоретический физик, художник и обычный студент".
После освобождения арестованные сказали, что тоже готовы включиться в правозащитную работу. Защитников обычно не хватает в первые часы после задержания. В Петербурге одно из дел взял на себя студент третьего курса юрфака Высшей школы экономики Илья Гантварг.
"Беспрецедентное количество задержанных, пять тысяч буквально каждую неделю, – говорит Илья. – Потом еще когда Алексея посадили – еще тысяча задержанных. Мы даже в судах по три человека дежурили, ко всем не успевали. Там абсолютно такой политический конвейер".
Для своего подзащитного Гантварг добился штрафа вместо ареста. В отличие от многих волонтеров, которые сейчас собирают вещи для задержанных и встречают их из изоляторов, Илья – сам опытный активист. Его несколько раз сажали под административный арест, а на прошлой неделе в его квартире устроили обыск. Молодой человек уверен, что преследуемым по политическим мотивам обязательно надо отстаивать свою правоту в суде.
"Конечно, мы понимаем, что в путинском суде вряд ли стоит рассчитывать на снисхождение, но если говорить про перспективу в условном Европейском суде по правам человека, лучше идти в суд с защитником. Он подаст правильные ходатайства, а потом в ЕСПЧ можно будет оспаривать конкретные нарушения", – советует Илья.
Небольшой шанс защитить своего клиента у юристов есть и в России. Обычно – если в протоколе допущены ошибки. Судебный волонтер "ОВД-Инфо" из Москвы Андрей Мамедов считает, что такие поражения власти воспринимают даже более болезненно, чем решения ЕСПЧ.
"Для обычных полицейских, которые косячат в протоколах и дела разваливаются, это более неприятно. После каждого косяка у них есть разговор с начальством, где начальство спрашивает: "Как ты так сделал, что человек ушел от ответственности? Это твоя вина!" – рассказывает Мамедов.
Большинство решений по итогам трех акций в поддержку Алексея Навального, скорее всего, не получится обжаловать в российских судах. Это значит, что помощь волонтеров еще понадобится – если задержанные и оштрафованные захотят дойти до Европейского суда по правам человека.
