В середине октября президент России Владимир Путин подписал указ об обязательной продаже валютной выручки. Механизм обязывает экспортеров продавать определенную долю заработанной валюты на бирже в России. К таким требованиям власти прибегают во времена валютных кризисов: например, так было в 1998-м и 2014 годах. В этот раз решение было принято после того, как доллар закрепился на отметке выше 100 рублей и даже обновил антирекорд 2023 года: 102 рубля на Московской бирже.
Известно, что продавать валюту теперь обязаны компании из 43 групп, в числе которых топливно-энергетический комплекс, черная и цветная металлургия, химическая и лесная промышленность и даже сельское хозяйство. По данным "Коммерсанта", продавать половину полученной валюты обязали производителей сырья с долей экспорта в выручке выше 60%. Кроме того, они должны направлять в Центробанк планы по операциям на валютном рынке. Для контроля за исполнением президентского указа в компании обещали направить сотрудников Росфинмониторинга.
Как считают некоторые эксперты, контроль за капиталом нужен Кремлю, чтобы укрепить рубль к предстоящему в ноябре-декабре заявлению Путина об участии в следующих президентских выборах и в целом создать благоприятный фон для его президентской кампании.
Как связано решение о контроле за продажей валюты и предстоящие президентские выборы – в эфире Настоящего Времени объяснил доктор экономических наук, один из основателей Высшей школы экономики Игорь Липсиц.
– После решения Путина в середине октября доллар действительно подешевел в России со 100 рублей до 94. Получается, его меры сработали?
– Там еще был налоговый период – в этот момент платили налоги. Плюс немножко подросла цена нефти, потому что не так эффективно работают санкции. Так что сработало много факторов.
Но вот интересно другое. Курс чуть-чуть опускается и тут же идет обратно, потому что сейчас где-то на уровне 93-94 сформировался фронт поддержки: как только валюта дешевеет, тут же прибегают какие-то крупные покупатели и все подчистую покупают, и курс опять возвращается. Сбили с 97-98 до 93,5-94, но ниже не идет, потому что очень много желающих купить. И за этим стоит объективная реальность.
В 2021-2022 году ежемесячно в страну приходило где-то 50 млрд долларов валютной выручки. Сейчас приходит 30-34 млрд. Что называется, почувствуйте разницу. А импорт требует примерно 25-28 млрд. То есть практически сколько приходит валюты, столько же сразу надо на оплату импорта. Остаток сверх этого очень небольшой.
Но при этом нужно понимать, что это решение о валютных комиссарах – это очень чреватая вещь. По сути дела, они теперь будут контролировать компании, будут разрабатывать графики покупки и продажи валюты, согласовывать, сдавать в Центробанки. Это практически означает то, что внутри компании появляется представитель государства, который полностью контролирует все финансовые операции, контролирует всю финансовую документацию компании, чтобы понять, а не совершает ли она какие-то операции с валютой через какие-то дочерние структуры. То есть он может контролировать абсолютно все денежные документы компании. Значит, у частной компании появляется представитель государства, который полностью ставит под свой контроль все финансовые операции. Это не совсем уже частный бизнес.
Поэтому я в этом решении усматриваю обратное следствие. Люди, у которых есть частный бизнес, вдруг понимают, что теперь этот бизнес уже не вполне частный, он уже очень сильно подконтрольный государству, он управляем государством и нужно срочно выводить остатки денег, если есть какие-то возможности, из страны. Я полагаю, что следствием этого будет некоторое увеличение экспорта капитала из России в этом году. У нас он всегда был немаленький: в прошлом годы денег вывели больше 250 млрд. И в этом году будет то же самое, потому что сигнал послан, государство начинает отнимать частный бизнес. Да, это делает Генпрокуратура. А теперь правительство вводит еще и финансовый контроль в оставшихся частных компаниях через валютных комиссаров.
– А если вы прогнозируете отток капитала, то выводить, конечно, будут тоже в валюте, вряд ли в рублях?
– Это неизвестная тема. В России сейчас появился такой термин: оффшорный рынок рубля. Люди выгоняют рубли за рубеж, а в соседних странах Центральной Азии их конвертируют в валюту. Там уже возник совсем свой курс рубля к доллару и к другим валютам. И уже возник двойной валютный рынок рубля: в России и за рубежом. По этому поводу уже волнуются министры, какая-то непонятная ситуация. Отсюда какие-то безумные идеи: валютная мембрана – отделить зарубежный рынок рубля от российского. Поэтому призывы ограничить пересылку рублей из России в соседние страны – пока это и есть. В общем, там уже чехарда. Идет процесс разбалтывания экономического механизма, что за этим можно смотреть только с неким ошеломлением.
– Условно, когда появляется второй рынок рубля, это то, что ЦБ не может контролировать никаким образом на данный момент? И это разные курсы?
– Да, возникает два разных курса, возникает возможность спекуляции, возникает черный рынок, начинается полное разрушение всей системы. При этом российские банки в этом участвуют. ВТБ бодро сообщил, что они научились через третьи страны конвертировать рупии в рубли. Значит, они как раз используют рубли в странах Центральной Азии, чтобы загнать туда рупии, полученные за российскую нефть, и в странах Центральной Азии эти рупии обменять на рубли, и эти рубли загнать в Россию российским компаниям – экспортерам нефти. Поэтому российские банки в этом зарубежном рынке рубля участвуют очень активно. Но при этом хотят, чтобы он был под их контролем, чтобы не слишком много было рублей. Там уже такая происходит безумная история.
– Это решение Путина о контроле валютной выручки – вы согласны с оценкой, что это решение предвыборное?
– Это бесспорно, потому что российские патриоты очень тщательно отслеживают всего несколько экономических показателей, которые можно понять и оценить. Это, конечно, курс рубля – это очень важный для патриотического настроения показатель, – это и цена на бензин, и общий рост цен на продовольственные товары.
С бензином у нас уже была беда: срочно ввели всякого рода жесткое регулирование. Теперь у нас ситуация с рублем – пытаемся [решить это] государственным регулированием. Теперь у нас слишком сильно стала дорожать курятина – вводим государственное регулирование цен на курятину, срочно решаем проблему, как бы нам удешевить курятину в магазинах, зато уже рестораторам не хватает.
Практически все время возникают какие-то такие пожары, которые угрожают красивой картине выборов. Государству приходится срочно бежать с огнетушителем и тушить очередной пожар такого рода.
– Если обобщать, то это какое-то возвращение к советским практикам?
– Я бы сказал, не к советским практикам, а скорее к практикам первых лет после Октябрьской революции. Как раз тогда приходили комиссары в банки и говорили: "Открой сейф, покажи, где у тебя деньги, чтобы я знал, сколько их у тебя". Они не понимали, что основное богатство банка – это вовсе не наличные деньги, которые лежат в сейфе, а записи на счетах и денежные операции в безналичном варианте. Но этого комиссары в кожанках не понимали – ну не было у них этого образования. Они знали, что деньги – это наличные средства. С этого начиналось. Так что мы возвращаемся куда-то в 1918 год: комиссары в кожанках с маузером. Только они теперь называются "сотрудники Росфинмониторинга".
– А получится ли у Кремля потушить, как вы сказали, эти пожары?
– Наверное, нет. В России сейчас очень забавно наблюдать, как борются два ведомства: Центробанк и Минфин. Минфин накачивает в экономику деньги, это порождает инфляцию. Тогда Центробанк начинает повышать свою ставку, а это ведет к росту расходов Минфина: у него опять возникает дыра. Сейчас Центробанк поднял свою учетную ставку на два процентных пункта – это увеличение расходов бюджета примерно на 400-450 млрд рублей, потому что у него куча всяких льготных платежей, которые удорожаются, когда дорожает кредитный ресурс в стране. И Минфин будет продолжать безумную накачку деньгами, а Центробанк будет пытаться эту бюджетную накачку компенсировать удорожанием денег, что будет гробить российский бизнес.
Как с этим справиться? Да никак. Центробанк так и говорит: "Огромный бюджетный импульс. Мы должны его гасить на уровне банков нашими решениями". Повышается ставка – дорожает кредит, население труднее берет потребительские кредиты. Соответственно, будет дорожать ипотека, соответственно, бюджету придется больше доплачивать по льготной ипотеке. Картина такая.
