Ровно год назад, в начале января 2022 года в Казахстане более 200 человек погибли во время "январских событий". Так называют массовые протесты, которые начались из-за резкого роста цен на сжиженный газ, но переросли в политические митинги, а затем в нескольких городах – в беспорядки, которые были жестко подавлены казахстанскими силовиками и военными ОДКБ. Казахстанские власти спустя год продолжают настаивать, что беспорядки были "срежиссированы" с целью захвата власти, а большинство убитых силовиками якобы были "террористами", которые нападали на представителей власти.
Однако журналисты смогли установить и десятки случайных жертв, существование которых власти поначалу пытались отрицать. Некоторые дела этих жертв были засекречены и расследовались не как убийство, в частности, дело о смерти четырехлетней девочки Айкоркем в Алматы.
Аналогичная судьба была и у расследования убийства 24-летнего пастуха Ерназара Кырыкбаева: его без причин застрелили, когда он ехал по дороге рядом с воинской частью в Талдыкоргане. Адвокат семьи так и не смог добиться, чтобы дело расследовали именно по статье "Убийство", но некоторое время назад военный суд Алматинского гарнизона признал виновным в смерти пастуха военнослужащего Марка Злуняева и приговорил его к шести годам лишения свободы. В суде адвокат Злуняева заявила, что ее подзащитный якобы "выполнял свой долг, защищал воинскую часть", и требовала его оправдать.
Журналисты казахской службы Радио Свобода поговорили со вдовой убитого пастуха Ботагоз Коптлеуовой. Женщина овдовела в 26 лет, оставшись с пятью детьми: в момент смерти мужа она была беременна близнецами. После его гибели власти Казахстана назначили Ботагоз адресную социальную помощь в размере 34 тысяч тенге (чуть более $70), как многодетная мать она дополнительно получает пособие в размере 60 тысяч тенге. Эти $200 – весь бюджет семьи на шестерых человек. Ботагоз рассказала, что все еще не призналась детям, что их отец мертв. "Старшие спрашивают о папе. Говорю, что папа на работе, далеко, вернется, даст Бог", – говорит женщина.
*****
Ерназар Кырыкбаев и Ботагоз Коптлеуова поженились совсем в юном возрасте. После свадьбы они жили в Сарканде, вместе с матерью Ерназара. Но в 2013 году, после смерти свекрови, семья переехала в Талдыкорган, рассказывает Ботагоз. Там они поселились на съемной квартире. Старшая дочь Каракат родилась в 2014 году, сын Нурали – в 2015 году, в 2019 году родился Алинур. В январе 2022 года, когда в Казахстане начались массовые протесты, Ботагоз была беременна близнецами. Сейчас Жанерке и Назерке уже семь месяцев, они родились вскоре после смерти их отца, 24-летнего Ерназара Кырыкбаева.
Семья жила бедно, но дружно. Ботагоз училась на повара. Ерназар был сварщиком по специальности, но никогда не работал по профессии: он кормил семью, занимаясь тяжелым физическим трудом. В Талдыкоргане он пять дней в неделю работал на ферме за чертой города: пас лошадей, ухаживал за скотом, а выходные проводил дома.
Ботагоз вспоминает, что 6 января 2022 года, в четверг, Ерназар, как обычно, был на работе. Он позвонил жене в десятом часу утра, узнал, как обстановка в городе: на тот момент протесты в Талдыкоргане уже утихли, но ситуация оставалась нестабильной. Днем ранее тысячи людей вышли на антиправительственный митинг, толпа снесла памятник экс-президенту Нурсултану Назарбаеву на площади перед акиматом.
Утром Ерназар около часа проговорил с восьмилетней Каракат. Затем он вновь позвонил около полудня и снова попросил жену передать трубку дочери: они также говорили довольно долго. Затем он попрощался с ней, сказав, что ему нужно пригнать скот. Это был его последний разговор с семьей.
Ферма, на которой работал Ерназар, находится примерно в пяти километрах от Талдыкоргана, недалеко от аэропорта. 300 гектаров земли, которой владеет крестьянское хозяйство, граничит с воинской частью №18404. Сама воинская часть огорожена железным забором и колючей проволокой: она расположена за деревьями в 150 метрах от дороги, которая идет по открытой местности и которой пользуются рабочие фермы. По словам владельца хозяйства, в воинской части "прекрасно знают", что рядом находится ферма и что по ней регулярно ездят пастухи.
"Между деревьями слева находится воинская часть, – говорит адвокат семьи Кадыр Берден, показывая рукой из машины на место, где был убит Ерназар. – По этой дороге, где мы едем, скачут пастухи, перегоняют скот. Дорога не имеет никакого отношения к воинской части, а воинская часть не имеет никакого отношения к этой дороге. Ерназар после обеда сел на лошадь и поехал по этой дороге, чтобы пригнать лошадей".
В те январские дни в Казахстане царил хаос. В крупных городах на фоне массовых протестов, которые вылились в беспорядки, власти заблокировали интернет, по всей стране ввели чрезвычайное положение и комендантский час. Государственные телеканалы сообщали новости о нападении на страну тысяч обученных за границей "террористов", обезглавливании военнослужащих, мародерстве и изнасилованиях на улицах. Президент Касым-Жомарт Токаев заявил на заседании Совета безопасности, что под Алматы идет ожесточенный бой между десантниками и атаковавшими их боевиками, хотя никакого боя не было, как не было и прибывших из-за рубежа "террористов" (об этом станет известно позже).
На этом фоне и после протестов в городе командование воинской части в Талдыкоргане также усилило охрану и раздало оружие личному составу. По периметру части выставили силовиков, хотя никаких признаков того, что на часть готовилось нападение, не было.
Все это привело к тому, что когда в районе 14 часов дня безоружный всадник Ерназар Кырыкбаев скакал на лошади примерно в ста метрах от воинской части, по нему было выпущено 15 пуль. Пять из них попали в пастуха, еще несколько – в его лошадь.
После стрельбы работники медицинской службы воинской части занесли Ерназара на территорию части, а затем отправили его в больницу на машине скорой помощи. Лошадь, на которой ехал пастух, была убита выстрелом и брошена на дороге.
Примерно в 16 часов Ботагоз позвонили из больницы.
"Мне сказали, что муж в тяжелом состоянии. Я прибежала в больницу, но меня заставили ждать в коридоре целый час, – рассказывает Ботагоз. – Он к тому времени уже был мертв. Но они не решались сообщить мне сразу, потому что я была беременна".
В тот же день военные отправили тело Ерназара в морг. Родственникам его выдали только через неделю.
Сегодня, год спустя, Ботагоз пытается быть сильной, хотя после смерти мужа все заботы о пятерых детях легли на ее плечи. После смерти единственного кормильца в семье Ботагоз назначили адресную социальную помощь в размере 34 тысяч тенге (чуть более $70), как многодетная мать она получает пособие в размере 60 тысяч тенге. Эти $200 – весь бюджет семьи на шестерых человек. К счастью для семьи, у них есть жилье: прошлым летом, когда об убитом пастухе много писали казахстанские СМИ, пожелавший остаться неназванным человек купил им трехкомнатный дом в Талдыкоргане. К сожалению, дом оказался сырым: и Ботагоз, и дети сильно кашляют.
Женщина говорит, что еще не рассказала детям о смерти отца.
"Старшие спрашивают о папе. Я им говорю, что папа на работе, далеко, но вернется, если даст Бог, – говорит Ботагоз. – Я как-то попыталась осторожно рассказать о случившемся. Старшая дочь заплакала. Потом мне пришлось ее утешать и снова обманывать. Одноклассники, как выяснилось, дразнят ее. Говорят: "Твой папа тебя не заберет, твой папа умер".
Ботагоз рассказывает, что Ерназар мечтал купить дом, дать образование детям и вырастить их достойными людьми. Сама женщина пока не строит больших планов: все ее мысли – лишь о том, чтобы вырастить детей.
Стрелявшим в Ерназара Кырыкбаева следствие назвало 21-летнего военнослужащего, контрактника Марка Злуняева. Несмотря на усилия адвоката семьи, в итоге его обвинили не в убийстве, а лишь в "превышении власти". В части провели внутреннее расследование инцидента, но никак не наказали Злуняева: он продолжал нести службу с оружием в руках и после того, как стрелял в пастуха.
В суде Злуняев заявил, что Ерназар "скакал в сторону части" и не отреагировал на его предупреждение "Стой!" Контрактник сказал, что если бы застрелил только лошадь, то всадник бы все равно двигался в сторону части. "Я стрелял в него, потому что мне нужно было остановить его", – дал показания военный.
Эти утверждения были подвергнуты сомнениям в суде: если бы военный действительно стрелял в пастуха в тот момент, когда он двигался в сторону части, пули бы попали в переднюю часть человека и лошади. На деле пули попали в левую часть: это свидетельствует о том, что выстрелы были сделаны, когда пастух уже проезжал мимо стрелка и военной части.
"По вашим показаниям, потерпевший скакал прямо на вас. Теперь посмотрите на ваше расположение на посту, вон видите, солдат стоит, выглядывает. Получается, он как скакал на вас?" – уточнил показания Злуняева судья Ержан Абдуллин.
"С той стороны он появился, из-за холма", – показал военный на холм напротив части.
"Как вы поясните, что все пулевые входные отверстия были с левой стороны как у потерпевшего, так и у лошади?" – спросил судья.
"Не знаю", – ответил на это военный.
"Если он скакал на вас, причем вы очень умелый стрелок, стреляли со ста метров и попали. Если потерпевший на лошади двигался на вас оттуда (судья показал на холм напротив воинской части), то по логике пули должны прийти в лошадь в лицевую часть и в грудь и в грудь потерпевшего. Как вы поясните, что входные отверстия идут с левой стороны как у лошади, так и у потерпевшего?" – еще раз уточнил судья.
"Хотел бы пояснить суду, что, когда я стрелял по нему, он никак не проявлял себя, не показывал, что я попадаю, не попадаю в него, он просто упал", – сказал военный. Перед приговором он выразил соболезнования вдове пастуха: "У меня не было мысли, что я кого-то убью, лишу семью кормильца. Я просто стоял на своем посту и выполнял приказ".
Командиры воинской части в суде также заявили, что Злуняев действовал правильно и что они "поступили бы так же", окажись они на месте подсудимого.
В ноябре Злуняева приговорили к шести годам лишения свободы. Вдова убитого согласна со сроком в тюрьме, но ее возмущают слова военнослужащего, который сказал, что "выполнял свой долг". Адвокат семьи Кырыкбаева говорит, что с приговором не согласен и что дело должно было рассматриваться именно по статье "Убийство".
"Кто будет ломиться в часть с голыми руками? Только сумасшедший! – возмущается Кадыр Берден. – Я обратился с ходатайством в суд. Сказал, что надо применить статью "Убийство", а не "Превышение власти". Его не удовлетворили. Он намеренно убил человека. Не просто открыл стрельбу. Сделал 15 выстрелов!"
В декабре 2022 года журналист казахской службы Радио Свобода спросила у начальника Службы специальных прокуроров Генеральной прокуратуры Ризабека Ожарова, почему по итогу "январских событий" так и не было возбуждено ни одного дела в отношении сотрудников полиции и военнослужащих по обвинению в убийстве.
"Потому что они служащие, у которых есть право на применение оружия в целях обеспечения общественной безопасности", – ответил представитель Генпрокуратуры.
Изначально интервью вдовы убитого пастуха было опубликовано на сайте казахской службы Радио Свобода
