Утром 14 января Росфинмониторинг включил соратников политика Алексея Навального Ивана Жданова и Леонида Волкова в перечень организаций и физлиц, которых считают причастными к экстремистской деятельности или терроризму. Ярлык "террориста" создает множество проблем для человека, если он находится в России. Этим людям блокируют банковские счета, они не могут совершать любые операции по картам, брать кредит или устроиться на работу: человек, попавший в список, может снимать со счета не более 10 тысяч рублей в месяц на себя и на каждого члена семьи и лишь при условии, что у его родственников нет другого источника дохода. Также такие люди сталкиваются с проблемами при поездках на транспорте: им часто отказываются продавать билеты на поезда и самолеты.
Однако и Жданов, и Волков находятся за границей. Как пояснил Иван Жданов в интервью Настоящему Времени, там наложенные на него в России ограничения он практически не ощущает: "Этот экстремизм/терроризм существует только как политический инструмент российского государства, – заметил он. – Свою деятельность мы не прекратим, будем работать еще злее".
– Иван, вот вы сегодня когда проснулись, прочитали новость, как вы на нее отреагировали?
– Совершенно спокойно. Это было вполне ожидаемо, когда они возбудили уголовное дело против нас по "экстремизму", мы ожидали, что они внесут нас в этот реестр "экстремистов". У Минюста РФ есть такая особенность, что они новых "иноагентов" объявляют по пятницам. Росфинмониторинг объявлял "экстремистов"-"террористов" всегда по четвергам. Но тут они почему-то сместили объявление на день и объявили нас в пятницу. Может, это какая-то реакция, может, они хотят перебить то, что об Алексее Навальном выходит фильм на HBO. Может быть, это реакция на другие какие-то события, но, в общем, это достаточно необычно. А что касается моей реакции, то совершенно спокойно, ничего страшного не случилось.
– А какие ограничения этот ярлык "экстремиста" на вас теперь накладывает?
– Там целый перечень ограничений. Главное ограничение – что я не могу пользоваться совсем счетами. Но они и так были заблокированы по возбужденным на меня уголовным делам. Я иногда чуть-чуть обходил эти блокировки, но сейчас я не могу даже пользоваться совсем банковскими приложениями и прочим-прочим.
Самое печальное в этой ситуации – что мы помним, что на нас, на ФБК (Фонде борьбы с коррупцией), обкатывали признание "иноагентами". Потом нас признали экстремистской организацией еще фактически 2-3 года назад. И меня беспокоит, что, скорее всего, это будет теперь общепринятой практикой. Не пройдет и года, как каждую пятницу в России будут объявлять людей не "иноагентами", а "экстремистами" и "террористами". И если для нас это не влечет каких-то существенных последствий, то если это будет широко применяться – конечно же, это будет печальная практика.
– Все-таки уточню у вас про ограничения. Если, например, у вас есть счет за границей и вы хотите кому-то перевести деньги, например в Россию своему родственнику, в данном случае что будет? И вам, и тому человеку, которому вы переведете?
– Честно говоря, я не настолько подробно это изучал. Я стараюсь не делать такие переводы, чтобы никого лишний раз не подставить.
– Вы сейчас находитесь в Европе. Ярлык "террориста", который вам выдал Росфинмониторинг, ограничивает вас в чем-то? Например, мы знаем, что есть какие-то дружественные России страны, что будет, если вы в эти страны поедете или будете там, например, оплачивать что-то?
– На практике я уже давно не могу ездить в дружественные для России страны, потому что нахожусь в розыске Интерпола. Но нужно понимать, что этот "экстремизм" и "терроризм" существует только как политический инструмент российского государства. Он существует только в голове Путина, Минюста и чиновников. И поэтому, естественно, на нормальные страны положение о том, что нас признали "экстремистами" и "террористами", никак не распространяется, никаких проблем здесь не создаст.
Просто нужно понимать, что это такие фашистские методы российского государства: заклеймить, назвать "террористами", "иноагентами". Ничего веселого в этом нет. Но тем не менее свою деятельность продолжать мы никак не прекратим. И очень приятно, что наша деятельность воспринимается для них как проблема, заноза. Иначе бы они просто не обращали на нас внимания. Но тем не менее они обращают, реагируют и продолжают с нами бороться. Это круто. Мы их абсолютно презираем за эти методы, мы их ненавидим и будем работать еще злее.
– В социальных сетях, в частности в инстаграме, вас с ярлыком "экстремиста" активно поздравляют пользователи, ваши подписчики. Это для вас награда, знак качества?
– Сейчас репрессии стали настолько массовыми и стали иметь действительно серьезные последствия. Если раньше это были обыски, допросы ничего не значащие, то сейчас в России список политзаключенных составляет сотни имен. И, конечно же, сейчас к этому все сложнее относиться с какой-то иронией, потому что ты понимаешь, что огромное количество людей от этого страдает. Но все прекрасно понимают, что мы делали последние 10 лет – что все наши методы борьбы с этой властью были мирные и уж точно не переходили границу терроризма.
– Под тем же постом одна из пользователей задает вам вопрос: "Честность и порядочность стала экстремизмом, а как же тогда называть зло?"
– Зло нужно называть своими именами. Зло – это люди, захватившие власть. Им, наверное, нужно более простое название, но это люди, просто захватившие власть. С ними нужно бороться, распространяя информацию, говоря людям правду, рассказывая. Потому что очень многие живут в каком-то своем мире, в котором им кажется, что политика их не трогает, что это где-то далеко, рост цен их не волнует, проблема коррупции их не волнует. Но на самом деле это не так. Просто нужно говорить и показывать людям, что ключевые проблемы исходят во многом сейчас от одного человека – от Владимира Путина. Поэтому у зла сейчас есть имя и фамилия: это, безусловно, Владимир Путин.
