Владимир Путин и Александр Лукашенко договорились встретиться в Москве. Встреча должна состояться в ближайшие недели. Перед этим Путин назвал состоявшимися выборы в Беларуси.
О том, что могло произойти, мы поговорили с политологом Аббасом Галлямовым.
– Телефонный разговор Путина с Лукашенко состоялся, договорились о скорейшей встрече. Как бы вы могли прокомментировать эту предстоящую встречу на фоне того, что происходит в Минске?
— Путин будет выкручивать Лукашенко руки и пытаться выдавить из него как можно больше каких-то профитов. Я думаю, он по полной воспользуется ситуацией. Лукашенко практически стоит на коленях, Путин теперь для него единственная надежда. Путин за просто так помощь Лукашенко оказывать не будет. По сути, Лукашенко торгует сейчас государственным суверенитетом во имя личной власти.
— Что может Путин получить взамен?
— Все что угодно. Начиная окончательной интеграцией двух государств, созданием единой валюты и заканчивая какими-то частностями: военные базы, международные договоры и так далее.
— Спектр у Путина для переговоров довольно большой?
— Да, это все, что у нас принято называть геополитикой. То, что Путин чрезвычайно любит. Он любит бороться на территории других государств с Америкой, например, или с западным влиянием. Он будет этим заниматься. Беларусь сейчас для него представляет такую площадку. Лукашенко готов на все.
— Как вам кажется, люди в России насколько воспримут подобную интеграцию? Это будет то же самое, что и с аннексией Крыма?
— Нет, конечно, такого восторга, энтузиазма, которые вызвал Крым, такого, очевидно, не будет. Люди один раз обожглись. Этот контраст между ожиданиями, связанными с присоединением Крыма, и та мрачная реальность, которую они получили в виде санкций и падающего уровня жизни, и закручивания гаек политических, – этот контраст, конечно, лишил их иллюзий. Теперь уже люди понимают, что дополнительная территория – это не столько источник радости, сколько источник головных болей. Поэтому всплеска народного энтузиазма, конечно, не будет.
Другое дело, что, конечно, предрекать, что начнутся массовые протесты против этого в России, – такого тоже не будет. В среднем тренды на снижение легитимности режима, на падение рейтинга власти – эти тренды продолжатся.
— А в Беларуси такие антироссийские высказывания возможны?
— Конечно. Если Лукашенко сейчас сдаст государственный суверенитет, то протест обретет такую патриотическую, где-то даже националистическую, антироссийскую форму. Скорее всего, это будет так. Пока тамошние протестующие и революционеры настроены достаточно лояльно по отношению к России, но это в значительной степени связано с тем, что Россия им не мешает.
Если они почувствуют, что Россия поддерживает Лукашенко и Лукашенко держится именно благодаря любой российской помощи – финансовой, военной, политической, – понятно, что антироссийские настроения будут расти. Россия в глазах белорусов превратится в того самого жандарма Европы, каким она была чуть больше 150 лет назад.
— То есть нужны конкретные действия? Пока заявления о том, что Путин уже готовит резервный состав силовиков для того, чтобы помочь каким-то образом Беларуси, – это пока на людей не действует?
— Действует, но не думаю, что сильно. Это слова, а там же дошло до дела: людей избивают на улицах, их бросают в тюрьмы, люди пропадают. То есть там очень драматическое и зачастую трагическое действо разворачивается. Понятно, что слова не так будоражат, как дела, как поступки. Поэтому что бы там политики ни говорили, но, конечно, отношение людей будут определять их поступки, конкретные дела.
— А почему Кремль не может принять революцию в Беларуси так же, как принял революцию в Армении? Беларусь окружена врагами, а Армения – нет?
— Нет, конечно. Это совершенно не геополитическая история, она связана исключительно с внутрироссийскими политическими трендами. Популярность Путина падает, популярность режима падает, протестные настроения растут. Эти тренды двигают нас к 2024 году, когда будет приниматься решение о том, кто будет дальше главой государства. Очевидно, что если Лукашенко будет свергнут, это очень сильно деморализует российский государственный аппарат, силовиков в том числе. Они вдруг убедятся, что они не всесильны, что против народа они ничего сделать не могут. Даже пойдя на чрезвычайно жесткие агрессивные шаги, все равно ничего не смогут сделать.
Я думаю, шок для российских элит и, наоборот, воодушевление, которое испытает российская оппозиция, будут настолько сильными, что Путин реально будет вынужден пересмотреть свою стратегию в отношении 2024 года. Пока он, как мы видим, не исключает для себя то, что он останется во главе государства, пойдет на следующий срок. Если Лукашенко все-таки будет свергнут – это будет такой мощный сигнал Путину, что, я думаю, он реально вынужден будет задуматься о проведении операции "Преемник", потому что шанс потерять все, как потеряет Лукашенко сейчас, в 2024 году будет очень силен.
Понятно, что сейчас рейтинг Путина выше, чем рейтинг Лукашенко, но ведь до выборов еще четыре года, а тренды – негативные. За два года рейтинг Путина упал почти в два раза, и нет никаких оснований предполагать, что тренд вдруг изменится, снова начнет расти. Нет, он будет снижаться, вопрос только в скорости: очень ли быстро он будет падать, медленно ли. В любом случае Путин подойдет к 2024 году ослабленным. Имея перед собой такой пример, как в случае с Лукашенко, я думаю, что он не решится взять и пойти на перевыборы, он выдвинет преемника.
