Экономист Леонид Заико рассказал о том, что значит приостановка выдачи кредитов в Беларуси, сколько стоит работа белорусских айтишников на мировых рынках и почему IT-сектор может легко покинуть страну.
– IT органически Беларуси пока не нужен. Есть такие романтики, которые говорят: "Да мы сейчас все тут сымпровизируем, сделаем полный IT, каждый ОМОНовец получит по смартфону и будет прямо с министром общаться". IT – это не наше. Айтишники получают заказы, они работают в основном на западноевропейских партнеров, на североамериканских – это Канада и США. У айтишников, если смотреть по реальному положению, у них 18 долларов часовая ставка зарплаты. И там меньше, чем на полторы тысячи долларов, не берут. Они могут работать в любой стране: могут в Гоа поехать, могут куда-то еще.
Айтишники в Беларуси появились и там остались только по одной простой причине – что Александр Григорьевич вдруг подумал, что надо, чтобы в стране что-то умное развивалось. А так лично ему и чиновникам это абсолютно не надо.
По заказам. У меня были мои подопечные из IT, где-то общий потенциал заказов, который должен получаться, – это 92 миллиарда долларов. На мировых рынках. Россия заказы не делает, Беларусь заказы не делает, поэтому они могут жить в любой стране. Единственное, что они практически не платят налоги, – только такие, смешные. Поэтому ребята уедут, компании уедут. Я скажу такую вещь: и правильно сделают, ребята, вы тут не нужны, на вас тут сразу бросают мужиков с палками, которые больно дерутся. Зачем при таком ОМОНе, при таких силовых структурах, зачем им нужен этот IT. Доите коров, на тракторе пашите с утра до вечера – вот это Беларусь имени товарища Лукашенко.
– Лукашенко говорит, что договорился с президентом России по поводу рефинансирования, говорит, что "мы у себя этот миллиард долларов оставим". Вы понимаете, что значит оставить у себя этот миллиард долларов, договорившись с Россией?
– Я прекрасно знаю, что, во-первых, люди, как правило, на меня обижаются, когда я говорю, что внешний совокупный долг Беларуси государственный и частный – это 40 миллиардов долларов на сегодня. То есть чуть побольше, чем четыре тысячи долларов на каждого белоруса. В этом году мы должны заплатить только за обслуживание долга и его возврат 3,6 миллиарда. Мне даже как-то приходилось, чтобы показать самому простому лесорубу, что происходит, [объяснять, что] на эти деньги – ежегодные наши транши на возврат долгов – мы могли бы каждому выпускнику школы построить двухкомнатную квартиру, отдать ему ключи, и уже он будет с жильем.
Давайте Александру Григорьевичу миллиард, давайте два миллиарда – это абсолютно бесполезное занятие. Он будет просто все это тратить на субсидированные предприятия, на родные колхозы и совхозы. А эти колхозы и совхозы берут 15% бюджета ежегодно, а 15% бюджета – это минимум 3-4 миллиарда. И вот 3 миллиарда надо заплатить за внешние долги, 4-5 миллиардов дать колхозникам, совхозникам, агрономам. Итого получается сумма в 6-7 миллиардов. Это цена дорогого президента. Он очень дорогой для нас. Дальше некуда, дороже не бывает.
– Снова Лукашенко говорит, что не допустит обвала национальной валюты. Я разговаривал с несколькими людьми, все отмечают, что как только он это говорит, обязательно происходит этот самый обвал. Как вам кажется, в этот раз не допустит?
– Дело в том, что по своей профессии я – заведующий кафедрой экономической теории, проректор. И я много работал в Вашингтоне, во Всемирном банке, в Московском университете преподавал, в Петербургском, в Киевском, в Ташкентском, в Китае. Что происходит? Происходит элементарное неуважение к экономической теории, то есть дурость, если переводить на язык среднестатистической терминологии.
С начала этого года благодаря президентским указам и наказам, таким волюнтаристским решениям номинальную зарплату увеличили на 8%. Номинально в рублях, по текущему курсу и прочее. А в это же время валовый внутренний продукт, конечная стоимость товаров и услуг, упал на 1,5-2%. То есть если студент отвечает на экзамене: "Я так сделаю", то спокойно поворачиваешь его, коленом под зад: "Иди, парень, обучайся".
Здесь это все сделано. Теперь чего он ждет? Что он увеличил номинальную денежную базу, ВВП падает, а курс по законам науки будет падать. Курс белорусского рубля уже падает на 10-15-20%. То есть Александр Григорьевич подтверждает то, что экономические законы существуют.
– Я на днях на сайте белорусского Сбербанка увидел новость об ограничении приема кредитных заявок, а на сайте Технобанка крупным шрифтом было написано, что приостанавливается рассмотрение заявок на кредиты. Для простого белоруса что это значит?
– Когда курс белорусского рубля начинает падать, то только дурак во главе банка может сказать: "Ребята, продолжайте выдавать кредиты". Вы берете кредит, условно, по два, а потом он становится три. То есть вы взяли 10 тысяч долларов, а отдавать надо будет шесть или семь тысяч долларов. Любой банкир говорит: "Все, хватит, не играемся в эти игры, потому что курс поехал вниз. Мы выдадим кредит в рублях (а в валюте кредиты практически не выдают), и мы обанкротимся, мы останемся настоящим банком – тот банк, который обанкротился". Поэтому это делают все банки, и это правильно, абсолютно верно, другого и не дано. Кто в этом виноват? Я думаю, что главная причина в том, что надо вовремя уходить на пенсию. [Виноват] один человек – больше никто.
