"Наш язык, наш клад нетленный". Национальные движения в республиках накануне распада СССР. Часть десятая: Молдова
27 августа 1989 года центральную площадь Кишинева заполнили сотни тысяч людей. Многие пришли в столицу пешком из соседних городов. Это был день Великого Национального собрания Молдавской ССР. Участники этой встречи предложили объявить молдавский государственным языком, а также перейти на латинскую графику. Спустя несколько дней, 31 августа, Верховный Совет республики после жестких дискуссий провозгласил молдавский официальным языком в "политической, экономической, социальной и культурной сферах", а русский язык – языком межнационального общения. Также был принят закон о возврате молдавскому языку латинской графики. Последний день лета в независимой Молдове стал государственным праздником – Limba noastra ("Наш язык").
Рассказываем, как национальные движения боролись за право молдаван говорить и учиться на родном языке, как Молдова получила независимость и как начинался конфликт в Приднестровье, не разрешенный до сих пор.
К 30-летию распада СССР Настоящее Время подготовило проект про национальные движения в бывших советских республиках, появление которых стало возможным после начала перестройки, а также их влияние на развитие ситуации в регионах. После начала полномасштабного вторжения России в Украину мы приостановили проект. Теперь мы продолжаем его публикацию с учетом происходящего.
"Я нет по-русски"
Николай родом из небольшого села в центральной части Молдовы. В начале 1980-х он приехал в Кишинев поступать в автодорожный техникум. На одной из столичных улиц к нему подошел русскоязычный мужчина и спросил, который час. Николай смущенно ответил: "Я нет по-русски".
Это типичная история для того времени. Правобережная часть Молдовы стала частью СССР позже всех, в августе 1940-го, процесс "советизации" здесь проводился ускоренными темпами. В первую очередь власти взялись за языковую политику, внедрив во все сферы государственной и общественной жизни Молдавской ССР русский язык – как язык межнационального общения народов Советского Союза. Официально он действовал в республике наравне с молдавским (как его тогда называли), при этом де-факто доминировал практически во всех сферах: делопроизводство велось на русском, на нем же преподавали в вузах, общались на производстве и в общественных местах.
Как вспоминает один из учредителей и самых ярких участников Народного фронта Молдовы Юрие Рошка, в Кишиневе в восьмидесятые годы было очень сложно найти дошкольное или школьное учреждение, где преподавали бы на молдавском языке.
"Свои первые попытки журналистских исследований я начал так: прошел по детсадам и школам с русским языком обучения и выяснил, что в них более половины детей – румыноязычные. Это был один из способов русификации: молдавских садиков и школ было мало, и родители, которым нужно с утра спешить на работу, предпочитали водить детей в ближайшие учебные заведения. На русском проводились также все внеклассные кружки", – говорит Рошка. "Русским тогда было комфортно, а нерусским – некомфортно", – резюмирует он.
В сельских районах процесс русификации пробуксовывал: коренное население разговаривало в основном на молдавском и при попытке построить карьеру чаще всего сталкивалось с языковой дискриминацией.
"Чтобы сделать хорошую карьеру, нужно было получить высшее образование, а чтобы получить диплом, нужно было знать русский", – говорит житель Кишинева Николай. По его словам, в техникуме, куда он поступил сразу после школы, на молдавском языке вели всего два предмета, остальные знания студенты получали на русском.
"Я учился в сельской школе, по русскому языку у меня был неплохой средний балл – 4,6. Но мне все равно было сложно получать специальность. Представляете, я не владею языком: мне читают техническую механику, технологию металла – я ничего не понимаю. Мне "рисовали" тройки. Когда я закончил первый семестр в декабре, я получил пятерку по физвоспитанию, четверку по черчению, по всем остальным предметам – тройки. Мне было стыдно признаться родителям, что у меня такие низкие отметки", – вспоминает Николай. По его словам, в их группе было 30 человек, из них только пятеро – русскоязычные.
"Потом меня призвали в армию, я отслужил два года. После этого у меня никаких вопросов не было по языку, я уже владел им в совершенстве", – продолжает Николай.
В таком прессинге молдавский язык стремительно беднел, терял свою красоту и самобытность, проявлялась речевая неряшливость: жители Молдавской ССР часто использовали "кальки" или русские диалектизмы, языки смешивались.
"На румынском языке более-менее сносно говорили в Союзе писателей и в Доме печати. И в некоторых театрах частично, – рассказывает Юрие Рошка. – Плюс на нас накладывался запрет: нам было запрещено считать себя румынами и писать на румынском языке. Латинский алфавит как часть румынской культуры был запрещен. Это все равно что русскому языку навязать арабский алфавит. Удобно? Неудобно. Русский алфавит не то чтобы плохой, он просто другой. Язык другой, другая культура. Не потому, что кто-то лучше, кто-то хуже, просто разные. Право быть другим считалось зазорным, преступным для того периода".
Но во время перестройки все изменилось. По словам политика, молдаване воспряли духом: оказывается, в этих условиях можно добиваться каких-то свобод.
"У кагэбэшников уже зубы выпали"
Наступил период гласности, и в центре Кишинева периодически стали собираться горожане. Обсуждали общественно-политические темы – разговоры плавно переместились с кухонь в общественное пространство. Темы были самые разные: людей волновали социальное неравенство и ограниченные возможности коренного населения. Но основное внимание собиравшихся в центре Кишинева людей фокусировалось на вопросе о статусе молдавского языка и национальной идентичности.
"Последние несколько десятилетий существования Советского Союза были более-менее мягкими, но только не для интеллигенции. Люди, понимающие, что такое свобода мысли, чувствовали себя очень некомфортно. Что касается окраин советской империи, тут еще накладывалась проблема национального угнетения. Язык как основная черта национальной идентичности стал яблоком раздора в Молдове", – подчеркивает Юрие Рошка.
Среди бывших союзных республик Молдавская ССР уникальна тем, что она граничит с государством, в котором проживает этнос, очень близкий к молдаванам, – Румынией. Споры о том, как должен называться язык – румынским или молдавским – продолжаются до сих пор. Вопрос точного разделения румынского и молдавского языков, по мнению и румынских, и европейских исследователей, – это следствие не столько лингвистических, сколько политических разногласий (например, румынская лингвистическая школа считает молдавский одним из диалектов румынского). Но в чем тогда точно не сомневались собравшиеся – так это в том, что молдавский (как его называли в СССР) необходимо вернуть к латинской графике и провозгласить государственным.
В сентябре 1988 года именно с такими требованиями выступили 66 известных молдавских литераторов. В газете "Литература ши арта" ("Литература и искусство") вышло их "Письмо 66".
"Многие люди подписались бы под этим документом, но только 66 представителей интеллигенции нашли в себе смелость, чтобы показать всему обществу, что это возможно, что мы хотим вернуться к латинице и объявить румынский язык государственным. Это было очень амбициозное и многообещающее начало. Я преклоняюсь перед теми, кто подписал это письмо", – говорил в 2021 году министр культуры Молдовы Серджиу Продан, открывая мемориальную доску в честь интеллектуалов, подписавших открытое письмо к Верховному Совету Молдавской ССР.
Публикация этого письма в 1988 году вызвала широкий резонанс в обществе, рассказывает Игорь Берку, продекан факультета истории и философии Молдавского государственного университета. И стала толчком для формирования первых национальных движений в Молдавской ССР.
"После того как "Литература ши арта" опубликовала это письмо, люди начали выходить на улицы. "Клуб А.Матеевича" собирал в то время очень большую аудиторию", – говорит историк.
Инициатором создания клуба, названного в честь поэта Алексея Матеевича, писавшего на румынском языке, стал Анатол Шалару. На первую встречу собрались 15 января 1988 года, отдавая дань уважения поэту Михаю Эминеску у его бюста на Аллее классиков. Шалару предложил встречаться и дальше. Члены клуба стали дискутировать в Зеленом театре в центре Кишинева: они призывали к национальному пробуждению, свободе слова, возрождению молдавских традиций.
"Благодаря каждой дискуссии, которые вы вели в те годы, вы вносили свой вклад в трансляцию демократических и национальных идей, – говорил позднее Анатол Шалару, приветствуя членов клуба на очередной встрече в честь годовщины организации. – Во многом благодаря вам наши дети сегодня говорят по-румынски, изучают историю нашего народа и стремятся к демократическому, европейскому будущему".
По воспоминаниям очевидцев, на этих встречах неизменно присутствовали сотрудники спецслужб – офицеры КГБ. Иногда они приглашали особенно ярких участников дискуссий на "беседы", которые обычно никакого серьезного продолжения не имели.
"Меня приглашали на профбеседы в КГБ, и я с удивлением спрашивал: "Вы меня не будете бить головой об стену, иглы под ногти не будете совать?" Они корректно отвечали: "Молодой человек, вы не поняли, куда вы попали". Мы чувствовали, что у них уже зубы выпали, что подобного насилия, как в сталинские времена, уже не будет", – делится воспоминаниями Юрие Рошка.
"Ноябрьские тезисы" и студенты на площади
Власти, чувствуя, что обсуждение вопроса о провозглашении молдавского языка государственным выходит из-под контроля, в ноябре 1988 года провели пленум ЦК Компартии Молдавской ССР. На нем прозвучали знаменитые "ноябрьские тезисы", которые сторонники демократического движения в республике назвали "антинародным документом, призванным заблокировать процесс национального возрождения". Партийцы предложили придать статус государственного сразу двум языкам – и молдавскому, и русскому.
"Это был воинственный пленум, – говорит Юрие Рошка. – С основным докладом выступил Бондарчук Николай Федорович, секретарь ЦК тогдашний. Он говорил: "Некоторые отпрыски буржуйских недобитых элементов хотят сделать молдавский язык государственным и вернуться к латинскому алфавиту. Этому не быть никогда! Нет, нет и еще раз нет!"
Об этом эпизоде вспоминает в своих мемуарах и первый президент независимой Республики Молдова Мирча Снегур (в 1988 году он был секретарем ЦК КП МССР):
"После эпопеи с "ноябрьскими тезисами" ситуация накалилась еще больше. Тон дискуссиям и манифестациям, как и прежде, задавали писатели, вокруг которых группировалось истинное народное дыхание. Было понятно, что если не попытаться найти с ними хоть в какой-то мере общий язык, ситуация может полностью выйти из-под контроля. У Н. Бондарчука было с писателями несколько встреч идеологического характера, но каждая из них заканчивалась неудачно. Более того, он был очень неосторожен, сказав "Нет, нет и нет!" латинскому алфавиту. После этого он был категорически отвергнут интеллигенцией, которая приветствовала и провожала его словами "Да! Да! Да!".
Власти обязали все коммунистические ячейки в организациях республики голосовать в поддержку решений пленума. Игорь Берку, продекан факультета истории и философии Молдавского государственного университета, считает, что таким образом члены Компартии пытались найти компромисс.
"Это были половинчатые меры, они должны были решить те проблемы, которые назрели в обществе в тот период, в какой-то мере смягчить их. В частности, в партии старались не допустить крайностей правого толка. Когда возник Народный фронт, кроме языкового вопроса, часть активистов высказывала идею объединения с Румынией", – говорит Берку.
Но все вышло ровно наоборот. Как считает Юрие Рошка, "ноябрьские тезисы" серьезно раскололи партию. "Коммунисты-молдаване начали говорить: "Ребята, это не по-ленински, это неправильно, это несправедливо". Еще прибегали к коммунистической риторике, но выражали свое несогласие".
"Ноябрьские тезисы" вызвали эффект бумеранга, продолжает Рошка. Незамедлительно последовала реакция студентов. По словам политика, это не было заслугой инициативной группы тогдашнего демократического движения, это была "просто спонтанная реакция молодежи". На центральную площадь Кишинева вышли студенты первого курса госуниверситета – филологического и исторического факультетов.
"На протест вышли не только студенты, но и преподавательский состав. Молодежь всегда быстрее реагирует на подобные вызовы", – отмечает Берку.
"Милиционеры даже не знали, как себя вести, потому что студенты не были агрессивными. До того момента никто никогда не выходил на площадь. Что с ними делать? Люди, которые тогда руководили страной, даже не понимали, что это настроение глубинное, оно всегда присутствовало в обществе – чувство того, что тебя угнетают, что тебе не дают возможности говорить на своем родном языке", – говорит Юрие Рошка.
"Я прихожу в восемь утра на лекции – никого нет. Все ушли в центр города. Забастовки тогда были запрещены, но можно было пикетировать, – рассказывает один из случайных участников студенческого протеста. – Перед памятником Штефана чел Маре (памятник господарю Молдавского княжества, установлен в центре Кишинева – НВ) мы увидели какого-то парня, который держал в руках транспарант. Нам стало интересно, что он там делает, и мы пошли к нему. Лицо незнакомое, мы не знаем, как поступить. Развернулись, а за нами, оказывается, шли несколько сотен человек, студенты. К нам подошел какой-то парень с несколькими транспарантами, вручает один мне: "Что стоишь? На, держи". Я взял, и у меня в голове проносятся мысли: правильно ли я поступаю, ведь я долго ждал поступления [в университет]. А с другой стороны, не хочется показаться трусом. И вдруг появились милиционеры, я впервые видел такое количество милиционеров. В тот момент появилась такая злость: а чего они здесь? Мы же в свободной стране, что мы такого плохого делаем?"
Протест студентов закончился задержанием нескольких человек и беседой в милиции, после которой молодых людей отпустили. Чтобы избежать продолжения конфронтации, властям пришлось пойти на уступки: "тезисы" в итоге отозвали.
"Язык, алфавит!". Великое Национальное собрание в Кишиневе
Впоследствии выступающие за национальное возрождение молдаван организации – "Клуб А. Матеевича", "Молдавское демократическое движение", "Демократическая лига студентов", "Ассоциация историков" и другие – объединились в одну большую силу – Народный фронт. Движение набирало популярность в обществе, и советские власти больше не могли подавлять его.
Первым крупным достижением Народного фронта стало Великое Национальное собрание 27 августа 1989 года. "Великое Национальное собрание – это последняя остановка. Мы к этому шли два года: ходили по селам, стучали в ворота, ходили в школы. Нас чурались, как прокаженных", – вспоминает Юрие Рошка. На стыке 1987-1988 годов Народный фронт вел в Молдавской ССР кампанию по сбору подписей за провозглашение молдавского языка как государственного и возвращение к латинской графике.
"Мы собирали подписи на Аллее классиков [в центре Кишинева]. Люди обходили нас стороной – боялись КГБ, боялись милиции. Милиционер стоял в стороне, хотя он нам и не мешал. У нас был импровизированный столик, мы кричали: "Кто желает оставить подпись, подписывайтесь!" Очень трудно было собрать эти подписи. Они исчезали, агенты КГБ пытались их скрыть, не публиковать, не передавать. Это было очень напряженное время", – рассказывает политик.
"Это было знаком большого мужества – оставить свой автограф на желании, чтобы твой язык стал государственным", – подчеркивает Юрие Рошка.
По его словам, до 27 августа 1989 года (в этот день состоялось Великое Национальное собрание) в Кишиневе уже прошли несколько десятков или даже сотен митингов и демонстраций, члены Народного фронта каждое воскресенье собирались в центре. И постоянно ездили по стране – раздавали формы для сбора подписей и листовки. Собранные в городах и селах подписи активисты Народного фронта передавали в президиум Верховного совета МССР и в газету "Литература ши арта".
Печатать листовки было сложнее всего, говорит Рошка. В республике на тот момент было всего три печатные машинки с латинским шрифтом, две из них приходилось "одалживать" в Союзе писателей и в газете "Литература ши арта". Молодые активисты подкупали сторожа, который выдавал им ключи от нужных кабинетов.
"С вечера он нам давал ключи, мы брали печатные машинки: трое пишут, один диктует, – говорит Рошка. – Самое сложное было – найти ленту и бумагу. До утра мы печатали эти воззвания к Национальному собранию. К утру машинки стояли на месте с новой ленточкой. На следующую ночь обклеивали весь Кишинев, передавали листовки в районы. Работа происходила на протяжении нескольких месяцев, мы начали весной или в начале лета".
Отдельной проблемой стало согласование с горсоветом Кишинева акции на центральной площади. Организаторы понятия не имели, сколько людей придет, но были уверены: если власти не одобрят их инициативу, это будет самым большим несанкционированным митингом за всю советскую историю. "Это был такой прессинг", – вспоминает Юрие Рошка, которого за несколько дней до мероприятия вызвали на выволочку в кабинет председателя Союза писателей. Впрочем, митинг в горсовете хотя и со скрипом, но одобрили: "Через не могу в последний момент они решили: чтобы не было конфронтации, дадим разрешение".
Под утро 27 августа 1989 года Рошка со своими единомышленниками из Народного фронта сели покурить на центральной площади у трибуны рядом с памятником Ленина. Активисты ужасно устали: всю неделю по ночам они печатали и распространяли листовки. "И вдруг – может, грезится, кажется? – слышим скандирование. Что такое? "Limba, alfabet!", "Limba, alfabet!" ("Язык, алфавит!"). Это люди шли пешком [на Великое Национальное собрание]. Только светало. Люди пришли из района Флорешть пешком. Тигина (Бендеры) – пешком. Яловень – пешком, Стрэшень – пешком. Это было грандиозно!" – вспоминает политик.
По разным данным, в Великом Национальном собрании участвовало от 300 до 750 тысяч человек, это почти одна шестая часть населения Молдавской ССР. По воспоминаниям очевидцев, такого количества людей не собиралось на центральной площади Кишинева ни до, ни после этого.
27 августа было последним воскресеньем перед заседанием парламента, на котором должен был решиться вопрос о статусе молдавского языка. На 31-е пришлось обсуждение.
"Нас спасло не столько Великое Национальное собрание, сколько тот факт, что, поскольку уже была перестройка, заседание Верховного Совета Молдавской ССР велось в прямом эфире по радио, – отмечает Юрие Рошка. – Великое Национальное собрание – это было очень важное событие, но не менее, а может быть, более важным фактором влияния на окончательное решение было то, что люди вышли к Театру оперы и балета, где проходила сессия".
Последний день лета 1989 года в Кишиневе был знойным. К зданию театра стекались люди, особенно много их стало после окончания рабочего дня. По свидетельствам очевидцев, некоторые теряли сознание от жары и напряжения – а машины "скорой" не могли прорваться через толпу.
Дискуссия в парламенте была бурной, но требования народа все же были выполнены. Молдавская ССР была первой из советских республик, которая инициировала перевод алфавита с кириллицы на латиницу, что отразило важность языка для молдаван в возрождении национального самосознания. 31 августа провозгласили в стране Днем национального языка – Limba noastra ("Наш язык").
"Это был светлый период, – говорит Юрие Рошка, – потому что национально-освободительное движение вывело на первый план людей, для которых культурные ценности являются основными. Это была внутренняя жизненная потребность заявить о своей культуре, о своей самобытности, о своих традициях".
Два года спустя, 27 августа 1991 года, Молдова приняла независимость, а гимном молодого государства стала композиция "Проснись, румын!" – она же с 1989 года являлась и гимном соседней Румынии. И лишь в 1994-м символом суверенитета и независимости стало переложенное на музыку стихотворение Алексея Матеевича "Наш язык" – гимн родному языку, который поэт называл "высшим выражением самой сущности народа, его истории, борьбы, веры, творчества, ценным наследием, которое надо беречь и совершенствовать".
"Для русскоязычных это был большой стресс": начало конфликта в Приднестровье
В левобережной части Молдавской ССР, Приднестровье, принятый в 1989 году закон "О функционировании языков на территории Молдавской ССР" назвали дискриминационным. Там выступали за функционирование в республике двух государственных языков – молдавского и русского, также протестовали против перевода молдавской письменности на латиницу.
"Для русскоязычных это был большой стресс. Носители одного языка – русского – оказались в очень неудобной ситуации. Это, конечно, не их вина, а их беда. Они в очень короткий срок перестали быть представителями доминирующей нации советской империи и стали национальным меньшинством в другом государстве", – описывает ситуацию Юрие Рошка.
В противовес Народному фронту в Кишиневе и Приднестровье возникло "Интердвижение". Его цель – не дать русскому языку уйти на второй план.
"Началось противостояние между румыноязычным населением и остальными нацменьшинствами. Были иногда жесткие лозунги: "Чемодан – вокзал – Россия" и наоборот", – отмечает историк Игорь Берку.
Летом 1990-го в отношениях между Кишиневом и Приднестровьем произошло обострение. Верховный Совет МССР 23 июня принял декларацию о независимости Молдавской ССР, после чего орган в знак протеста покинули депутаты от Приднестровья. Спустя десять дней, 2 сентября, в Тирасполе 2-й съезд депутатов всех уровней Приднестровья провозгласил создание Приднестровской Молдавской ССР (ПМССР) в составе СССР. Еще одним камнем преткновения между Кишиневом и Тирасполем стал вопрос о дальнейшей судьбе СССР: молдавские руководители стремились к скорейшему выходу из Союза, тогда как приднестровские выступали за его сохранение. До начала конфликта оставался ровно год – с тех пор он длится уже более 30 лет.
***
Рано утром 24 февраля 2022 года жители восточных районов Молдовы услышали звуки взрывов. О том, что Россия начала полномасштабное вторжение в соседнюю Украину, многие еще не знали. Уже через несколько часов в стране объявили чрезвычайное положение и закрыли воздушное пространство, а на приграничных пунктах выстроились многокилометровые очереди – Молдове предстояло принять наибольшее среди всех стран количество беженцев относительно численности собственного населения.
Кишинев решительно осудил российское вторжение, однако принять полный пакет санкций против России не смог – из-за неустойчивости экономики. Власти Молдовы понимают риски военной эскалации не только в непосредственной близости от границ, но и на территории самой страны. Один из возможных источников таких рисков – Приднестровье. Международное сообщество считает его частью Молдовы, не признавая Приднестровье самостоятельным государством.
Впрочем, несмотря на экономическую зависимость и тесную связь с Москвой, планы о вхождении Приднестровья в состав России всерьез не рассматривались даже пророссийскими силами. "Стать субъектом Российской Федерации для Приднестровья нереально", – говорил пророссийский экс-президент Молдовы Игорь Додон. В разные годы в регионе рассуждали о вхождении в состав Молдовы на правах широкой автономии либо о присоединении к Украине.
В Приднестровье с 1995 года располагается оперативная группа российских войск. После начала вторжения в Украину в феврале 2022-го один из высокопоставленных российских генералов заявил о желании армии РФ установить контроль над югом Украины, чтобы получить выход к Приднестровью, где, по его утверждению, "также отмечаются факты притеснения русскоязычного населения".
Читать далее
"Какая независимость, когда ты окружен колючей проволокой?" Как Литва первой объявила о выходе из СССР и пережила экономическую блокаду
Литва поддерживает Украину во время войны с Россией: предоставляет военную и финансовую поддержку, принимает украинских беженцев. Вильнюс также лоббирует интересы Киева в европейских и евроатлантических структурах. Более 30 лет назад Литва стала первой республикой, заявившей о выходе из состава СССР
Мода на все национальное. История правозащитника Алеся Беляцкого и политических перемен в Беларуси накануне распада СССР
Рассказываем, как с "моды на все национальное" в 1980-е годы в Беларуси начинались политические перемены – и какую роль сыграл в этих событиях правозащитник Алесь Беляцкий
"Не быть советским человеком". Гражданская война в Грузии накануне распада СССР
К 30-летию распада СССР Настоящее Время подготовило проект про национальные движения в бывших советских республиках, появление которых стало возможным после начала перестройки, а также их влияние на развитие ситуации в регионах
Мы – телеканал "Настоящее Время". Мы делаем яркие видео, рассказываем о важных новостях и злободневных темах, готовим интересные репортажи и передачи – смотрите нас на спутнике, в кабельных сетях и в интернете. Каждый день мы присылаем дайджест всего, что нужно знать, одним письмом, а также превращаем цифры в понятные истории.
© 2022 Настоящее Время. Все права защищены
