В Кремниевой долине, в исследовательском центре NASA прошло награждение лауреатов научной премии Breakthrough Prize ("Прорыв"), которую называют научным "Оскаром". Премию учредил бизнесмен Юрий Мильнер в 2012 году. Позднее к фонду присоединились еще несколько миллиардеров, например основатель Facebook Марк Цукерберг и основатель Google Сергей Брин.

Изначально премию планировалось вручать за достижения в сфере фундаментальной физики, однако теперь вручают и в других областях науки. Так, пять премий по $3 млн в категории естественных наук вручаются ученым "за выдающиеся достижения в исследованиях, направленных на борьбу с тяжелейшими заболеваниями и продление человеческой жизни".

В физике главный приз – $3 млн – поделили между собой 27 ученых, создавших карту реликтового излучения Вселенной. В заявлении оргкомитета говорится, что эта работа "значительно расширяет наши знания об эволюции космоса".

Что это открытие значит для науки и как поможет разгадать загадку сотворения мира, Настоящему Времени рассказал Сергей Попов, астрофизик и ведущий научный сотрудник Государственного астрономического института им. Штернберга.

— Про реликтовое излучение действительно было такое замечательное сравнение: когда впервые была получена карта реликта, то говорили о том, что это лицо Бога. Реликтовое излучение – это самое древнее излучение во Вселенной, которое мы можем наблюдать. Это действительно один из основных источников информации в космологии, то есть главный, можно сказать, источник информации о нашей Вселенной в целом. Это излучение шло к нам почти что 14 миллиардов лет, и, соответственно, в некоем смысле туман, который испустило это излучение, – это самый далекий объект, который мы можем наблюдать. Поэтому исследование реликта неоднократно отмечалось премиями: за открытие реликтового излучения дали Нобелевскую премию, за открытие неоднородности в реликтовом излучении и за измерение чернотельного спектра команда спутников COBE тоже получила Нобелевскую премию.

— Три человека, известных тем, что они занимаются серьезно бизнесом, притом очень прорывными технологиями, казалось бы, никак не связанными с космосом. Почему они готовы заплатить деньги ученым за карту этого реликтового излучения, как вы это понимаете?

— Нужно понимать, что это не заплатить в том смысле, как вы платите в магазине. Результат получен несколько лет назад, получен, естественно, без участия, без поддержки тех людей, кто организует премию, так что премия – это немножко про другое. Премия – это действительно награда, которая, как правило, находит героя спустя годы, в данном случае не так уж много лет прошло, но все равно прошли годы.

— Я сразу предположил, что они хотят это как-то использовать, я не знаю, может быть, в будущем, помечтать если?

— Насколько я понимаю, премия Breakthrough (премия "Прорыв") все-таки призвана отмечать вклад ученых, причем в некотором смысле, опять-таки это мой субъективный взгляд, в некотором смысле она, как и премия Кавли, призвана дополнить Нобелевскую премию. Потому что у Нобелевской премии есть строгие, хочется сказать, и выдерживаемые правила, и поэтому очень часто люди, сделавшие важные для науки работы, даже формально, я бы сказал, не могут претендовать на Нобелевку. Например, несколько раз Breakthrough и Кавли получали теоретики, которые разработали важные концепции, они до конца не подтверждены, поэтому Нобелевку они пока получить не могут. Ну и, может быть, не получат в ближайшие десятилетия.

— Сергей Борисович, у меня очень дилетантский вопрос. Я посмотрел на то, что в состоянии журналисту увидеть на этой премии: какая-то карта, там где-то излучение сильней, а где-то излучение слабей. Это нам говорит, землянам, о чем?

— Там не столько сильней и слабей, сколько теплей, горячей. Это говорит нам о том, как были распределены в первую очередь неоднородности в молодой Вселенной, совсем-совсем в ее молодости, ей было всего лишь 300 с небольшим тысяч лет от роду. И потом из этих возмущений вырастали крупные структуры, в которых мы и живем. И поэтому это как бы начальные условия для формирования всего, что мы видим вокруг.