Режиссера Кирилла Серебренникова задержали в Санкт-Петербурге, где он находился на съемках фильма про Виктора Цоя, погрузили в микроавтобус и девять часов везли в Москву. Об этом сам задержанный рассказал журналисту телеканала "Дождь", члену Общественной наблюдательной комиссии Москвы Когершын Сагиевой.
Серебренников добавил, что силовики забрали его накануне около полуночи "практически со съемочной площадки". Свое задержание режиссер считает показательным.
Руководителя проекта "Платформа" официально обвинили в мошенничестве в особо крупном размере. Из материалов судов о мере пресечения фигурантов дела, по которому проходит Кирилл Серебренников известно, что следствие обвиняет их в отмывании 1,5 миллиона рублей. В Москве Серебренникова поместили в ИВС-1 ГУВД Москвы, в среду, 23 августа Басманный суд изберет задержанному меру пресечения.
По "делу Платформы" проходит еще несколько человек: помещены в СИЗО бухгалтер Нина Масляева и бывший директор "Гоголь-центра" Алексей Малобродский, под домашним арестом находится генеральный директор "Платформы" Юрий Итин, следствие объявило в розыск продюсера спектакля "Сон в летнюю ночь" Екатерину Воронову.
Композитор Сергей Невский, работавший куратором "Платформы" в 2011-12 годах, уехал из России, не дожидаясь задержания. Он уверен, что следователи могут арестовать по этому делу и других людей, имевших отношение к проекту.
Настоящее Время расспросило Невского, что он думает о задержании режиссера и об этом уголовном деле.
— Сергей, сегодня с утра стало известно, что арестовали Кирилла Серебренникова по так называемому "делу Платформы". Для тебя это было неожиданностью?
— Нет, не стало. Начиная с заседания в Мосгорсуде, если не ошибаюсь, где были озвучены показания бухгалтера Масляевой на Кирилла Серебренникова, стало понятно, что Следственный комитет хочет создать преступную группу, что ему нужен процесс с максимальным количеством участников.
— В связи с этим не опасаешься ли ты за свою судьбу, возможно, потому что они будут привлекать к делу какое-то большее количество участников, а ты тоже работал куратором на "Платформе" целый год?
— Любой человек, который имеет отношение к "Платформе", опасается за свою судьбу. Формально, конечно, ни один куратор не имел отношения ни к каким финансовым потокам и не принимал никаких решений относительно финансовых потоков.
Но у Алексея Аркадьевича Малобродского тоже не было финансовой подписи, и Алексей Аркадьевич Малобродский провел в тюрьме без обвинения два месяца. Может быть все, что угодно, и в любом случае состояние довольно неприятное.
Я узнал о показаниях Масляевой, когда я был в своей квартире на прошлой неделе, и мне написали сразу несколько человек с просьбой как можно скорее уехать из страны. Я сейчас нахожусь в Берлине и с некоторой тревогой смотрю за тем, что происходит.
— Ты помнишь, сколько, по крайней мере, стоила твоя музыкальная часть примерно за все то время, пока ты работал на "Платформе"?
— Отдельные участники процесса вели отдельно переговоры с продюсерами, и это не входило в мою компетенцию. Я не знаю всех цифр, я знаю примерные гонорары композиторов, которые принимали участие, потому что я их согласовывал. Музыкальная часть не была самой дорогой, у нас еще был театр, был очень активный современный танец, который тогда вела Лена Тупысева, потом вела Анна Абалихина.
И понятно, что это очень-очень большие затраты, и "Платформа" делалась, с одной стороны, не на голом энтузиазме, потому что на голом энтузиазме нельзя сделать качественный проект, но "Платформа" была попыткой создать качественный фестивальный продукт отдельно, с нуля. При отсутствии регулярной поддержки это реально было довольно подвижническим начинанием.
— Было ощущение внутри процесса, внутри "Платформы", что деньги есть, все спокойно, можно работать, можно работать и не высчитывать лишнюю копеечку, что денег достаточно, что их полно?
— Переписка с исполнительными продюсерами показывает, что бесконечное… Я помню, что с уважаемым Алексеем Аркадьевичем Малобродским, который был изумительным, идеальным продюсером, замечательным директором, мы, как говорится, переворачивали каждый цент, то есть считали каждую копейку.
Расходы, с которыми мы вели дело, они в России обычно вообще не встречались, потому что когда люди до этих расходов доходят, они обычно опускают руки и говорят: "Ну ладно, тогда ничего не будем делать". Например, для открытия "Платформы" потребовался старый сэмплер 80-х годов для музыки Хельмута Эринга, на концерте, которым дирижировал Курентзис, исполнялась редчайшая музыка Яни Христу, которая была запланирована Курентзисом в 2005 году, но состоялась только при нас на "Платформе" в 2012-м.
На аренду нот Яни Христу ушло, по-моему, 500 евро, а на аренду нот Джона Кейджа тоже порядка 200 евро. То есть мы должны представлять, что просто для того, чтобы люди получили ноты, это еще не гонорар музыкантов, довольно большие деньги уходят. И причем эти деньги диктуются издательством, ничего не сделаешь, потому что ноты редчайшие.
Мы пытались создать какой-то уникальный культурный контент, который до "Платформы" не был возможен, ну и после "Платформы" тоже не был возможен. То есть единственная вещь, которая с нами могла соперничать, – это фестиваль "Территория" в начале своего пути, когда она активно поддерживалась администрацией президента и фестиваль "Опергруппа" тоже в начале своего пути.
Сейчас независимых культурных проектов такого уровня в России нет, все, которые существуют, они, как правило, явно или скрыто существуют на деньги частных спонсоров. Потому что государство у нас поддерживает другие вещи и, в принципе с нынешней культурной политикой само существование такого проекта не было возможным.
— Еще одна очень важная вещь, которая непонятна людям со стороны, которые говорят: "А, может быть, Серебренников что-то там и украл", и более чем понятна театральным экспертам и инсайдерам – что сумма, о которой идет речь, сумма меньше 100 млн рублей, на нее театр существует год, и это нормально, там нечего красть, там еле-еле хватает на все гигантское количество проектов, которые, как мы помним, было выпущено на "Платформе" в описанный период. Сколько лично ты, будучи куратором музыкального направления в "Платформе", выпустил проектов за тот сезон?
— 12 мероприятий было за 15 месяцев, и с октября 2011 года по декабрь 2012 года было 9 композиторских заказов, еще один композиторский заказ большой был в театральном разделе "Платформы", это был заказ Алексея Сысоева на балет "История солдата", который получил "Золотую маску".
У меня было 9 концертов с очень важными зарубежными участниками, и понятно, если бы хотя бы один из этих участников остался без гонорара или были бы какие-то задержки, это был бы не просто репутационный удар, об этом бы все узнали. Точно так же, как если бы какое-то мероприятие отменилось.
Нужно сказать еще, что, в отличие от обычного репертуарного театра, у "Платформы" не было своего здания, мы снимали "Цех Белого" на "Винзаводе". Понятно, что аренда самого здания, аренда стульев, на которых сидели зрители, в случае спектакля "Сон в летнюю ночь" – поворотного круга, который очень дорогой во всех театрах, аренда света, которая стоит очень много. Плюс к тому, что вы арендуете свет, естественно, он расходует электроэнергию, приходят самые банальные счета за электроэнергию, которые чуть не стали фатальными для "Платформы" в самом начале ее пути.
Я слышал, что следствие очень интересуется роялем. Понятно, что для качественных концертов, а у нас там были выдающиеся вещи сыграны, был сыгран фортепианный концерт Кейджа впервые за 22 года России, на концерте Теодора Курентзиса, который тоже не самый дешевый исполнитель, был использован рояль, потому что его арендовали, и Yamaha дала его в лизинг.
Я думаю, что люди, которые считают деньги в чужих карманах или считают чужие бюджеты, реально не представляют, что такое театральный процесс, потому что театральный процесс – это очень дорогое удовольствие, ни один театр в Европе не существует без государственных субсидий.
Мы, устроители "Платформы", были очень благодарны и тогдашнему президенту Медведеву, и тогдашнему министру культуры Авдееву, которые очень активно поддержали это начинание.
КОММЕНТАРИИ