Казахстанский оппозиционный политик Мухтар Аблязов на прошлой неделе объявил о создании (а по сути – возрождении) общегражданского движения "Демократический Выбор Казахстана – ДВК" и призвал вступать в него тех, кто готов бороться с правящим в Казахстане режимом Нурсултана Назарбаева и его соратников.

Аблязов – крупный казахстанский и российский предприниматель, бывший министр энергетики, индустрии и торговли Казахстана. В середине 2000-х годов он был обвинен в хищении финансовых средств БТА банка на сумму свыше 6 млрд долларов. На родине и в России ему грозит до 13 лет тюремного заключения с конфискацией имущества, поэтому он давно находится за границей. В июле 2013 года Аблязов был задержан во Франции, но в декабре 2016 года после череды апелляций и запросов о выдаче со стороны Казахстана и России, Государственный совет Франции отклонил постановление об экстрадиции Аблязова признал все предъявленные ему казахстанскими властями обвинения политически мотивированными.

Какие цели будет преследовать новое, обновленное движение "ДВК" и каким образом Аблязов собирается принять участие в активной политической жизни Казахстана, находясь за пределами страны? Настоящее Время связалось с Аблязовым и попросил его лично ответить на этот и другие вопросы.

*****

Мухтар, вы были основателем оппозиционной народной партии "ДВК", которую власти Казахстана запретили в 2005-м году, спустя год после ее регистрации. Вы сейчас говорите о воссоздании старой партии или создании нового движения?

"ДВК" (Демократический Выбор Казахстана) как партия и как общественное движение в Казахстане запрещена с конца 2004 года. Запрещено использовать даже аббревиатуру, поскольку, по мнению властей, это была экстремистская организация. Сейчас речь идет о создании нового, общегражданского демократического движения "Демократический выбор Казахстана". Если посмотреть на его платформу, то основные идеи, которые были заложены в первом движении "ДВК", остались, но будут существенным образом дополнены. Программа движения будет опубликована в ближайшие несколько недель.

Фактически это новая организация. Но я, как один из основателей "ДВК", являюсь также и основателем нового движения. Но правильнее, наверное, говорить, что это новая организация.

В Казахстане прозвучали мнения, что создание общегражданского движения "ДВК" было вашей единоличной инициативой. Это правда или это ваши сторонники подтолкнули вас к этому решению?

Об организации нового движения "Демвыбор Казахстана" я думал давно, когда еще находился в тюрьме. И, когда я вышел в декабре на свободу, я начал вести переговоры с активистами, которые остались в Казахстане и хотят бороться с режимом. В том числе с теми, кто участвовал и помогал с созданием первого "ДВК", второго "ДВК" и партии "Алга".

Мы, наверное, месяца два обсуждали программные документы и спорили, какая у движения должна быть платформа. Так что это заблуждение – считать, что все это создал один человек. Было бы странно, если бы это было личное решение, так как я собираюсь опираться на огромное количество людей, которые заинтересованы в смене режима в Казахстане, которые поддерживают нашу платформу. А эта платформа должна предварительно обсуждаться.

Вы сейчас можете назвать имена своих соратников?

Я сейчас не готов это сделать, хотя мои соратники уже заявили, что готовы выступать публично. Но я думаю, что лучше будет, если они это сделают сами: выйдут на пресс-конференцию и объявят об этом.

Вы находитесь за границей, а люди, которых вы зовете за собой, живут в Казахстане. Вы понимаете, что им угрожают репрессии?

Я безусловно все это понимаю. И те люди, которые собираются выйти и публично сказать, что они – члены движения "Демвыбор Казахстана", тоже понимают риски. Кто боится – тот может не участвовать. Есть люди, которые хотят участвовать в движении более скрыто, такая возможность у них будет. Есть активисты, которые не хотят себя публично позиционировать как члены "Демвыбора Казахстана", но есть также люди, которые готовы выходить и говорить об этом публично. Будут разные возможности.

Моя позиция очень простая: не может быть такого, чтобы вся страна была запугана и боялась, не хотела бы сменить режим. Если бы это действительно было так – в мире режимы никогда бы не падали и не менялись бы.

Поэтому каждому предстоит выбор. Когда мне говорят, что мол, я сижу за рубежом и призываю людей в Казахстане действовать – я отвечаю, что стоял в первых рядах тех, кто принимал на себя удары. Это было и в 2001-2002 годах, когда я не прятался, сидел в тюрьме и прошел через все способы давления со стороны режима. Это было также и позже. Я прошел через все. Никто меня не может упрекнуть в том, что я прячусь в кустах и из-за угла что-то выкрикиваю.

Мухтар, вы открыто заявляете о целях и задачах движения "ДВК". В частности – ​о вашем намерении стать премьер-министром Казахстана. Но последние 15 лет показали, что ваша оппозиционная деятельность не дала тех результатов, на которые вы рассчитывали. Какие гарантии вы можете дать, что те реформы, о которых вы заявляете сейчас, будут реализованы?

Когда само общество проводит реформы, то есть когда они проводятся снизу вверх, когда гражданское общество готово к реформам и поддавливает политическую элиту, и более того, ее меняет, переизбирает, – тогда реформы имеют необратимый характер, тогда они устойчивы. Вы говорите о гарантиях. Но на самом деле все очень просто. Если реформы идут снизу вверх, и общество их поддавливает, то тогда тем, кто находится у власти и не выполняет своих обещаний, грозит то, что народ этих людей отзывает, не переизбирает, выгоняет, увольняет.

Мы 15 лет находились в оппозиции, и нас было много: кто-то попал в тюрьмы, кого-то убили. Но я считаю, что все эти люди внесли огромный вклад в то, чтобы сознание людей в Казахстане поменялось. Основная масса людей, в том числе политическая элита, понимают преступный характер действующей власти. Это коррупционеры, это мафиозный режим, который убивает, грабит, не дает людям дышать, не дает исполнения элементарных гражданских свобод.

Я не могу сказать, что мы все 15 лет безуспешно бились головой об стенку. Все это время шло созревание общества, и сейчас этот процесс ускоренно формируется. Сейчас я вижу, что это сознание стало тотальным. Мне пишут таксисты, бульдозеристы, матери, у которых семеро детей, – очень простые люди, рассказывают о своих проблемах. И я понимаю, что сознание людей в Казахстане сегодня очень серьезно изменилось, и основная масса людей понимает, что нынешняя власть не должна быть.