В начале июня в Таджикистане завершился один из самых громких судебных процессов - над сторонниками запрещенной в стране "Партии исламского возрождения" (ПИВТ). Заместители главы партии Саидумар Хусайни и Махмадали Хаит и еще 14 членов высшего политического совета объединения были обвинены в терроризме, экстремизме, попытке государственного переворота, свержении конституционного строя и убийствах. Хусайни и Хаит были приговорены к пожизненному заключению, остальные получили от 15 до 28 лет тюрьмы.

Все подсудимые были задержаны в сентябре 2015 года - после завершения операции по поимке бывшего заместителя Минобороны Таджикистана генерала Абдухалима Назарзоды, который был обвинен в подготовке государственного переворота. Назарзода якобы состоял в партии, и из-за этого ПИВТ была признана экстремистской и официально запрещена в Таджикистане, а ее членов начали арестовывать. В самой ПИВТ членство в партии Назарзоды отрицали.

Лидер "Партии исламского возрождения Таджикистана" Мухиддин Кабири с марта 2015 года находится за границей, опасаясь уголовного преследования. По его словам, приговор членам партии - политическое дело, а партия не является радикально-исламистской и террористической, как это пытаются представить власти Таджикистана. Аресты и приговор членам партии он объясняет попыткой президента Эмомали Рахмона избавиться от жизнеспособной и способной противостоять правящему режиму оппозиции. Причем, подчеркивает Кабири, нынешний разгром ПИВТ - прямое нарушение заключенного в 1997 году, после гражданской войны в Таджикистане, соглашения между властями и оппозицией.

С Мухиддином Кабири беседовала корреспондент Настоящего Времени Шахида Якуб.

****

Настоящее Время: Многие ваши сторонники уже сидят в тюрьме, многие уехали, сейчас осуждена элита партии. Можно ли после приговора вашим соратникам говорить, что план президента Эмомали Рахмонова по ликвидации исламской оппозиции в Таджикистане удался?

Мухиддин Кабири: Вы правильно заметили, что план по ликвидации нашей партии начал действовать сразу же после последний парламентских выборов 2010 года. После этого власть шаг за шагом двигалась вперед, и в 2015 году им удалось закрыть нашу партию. Но это не означает, что партия прекратит свою деятельность.

В истории было немало случаев, когда политические движения и партии, находясь за границей, в эмиграции, перестраивались и продолжали свою борьбу, и добивались своего. Я не говорю, что это будет легко сделать. Но я думаю, что партия уже преодолела тот сложный момент, когда мы все были в шоке. Мы постепенно приходим в себя. И в дальнейшем, я думаю, мы будем выстраивать работу таким образом, чтобы не просто оставаться на политической сцене, но и добиваться определенных целей.

Наша задача - не в том, чтобы доказать людям, что мы еще существуем. Это несерьезно для политической партии. Политическая партия должна ставить перед собой конкретные задачи. У нас такая задача есть - добиться освобождения наших членов. Программа максимум - добиться построения свободного демократического общества в Таджикистане.

НВ: Название "Партия исламского возрождения" у многих в мире вызывает опасения, особенно у тех, кто не помнит события гражданской войны 90-х в Таджикистане. Вас иногда называют исламистами.

МК: Мы - национальная партия, которая базируется на национальных общечеловеческих религиозных ценностях. Мы об этом говорили и будем говорить, и все это закреплено у нас в учредительных документах. Кстати, еще в прошлом году мы собирались менять программу и устав партии. Даже речь шла об изменении названия. На сегодняшний день действительно очень сложно работать под лозунгами и названием "Исламская партия", потому что весь мир сфокусировался на борьбе с так называемым исламским терроризмом.

Но как только мы объявили, что будем менять название (съезд партии по этому вопросу был назначен на сентябрь 2015 году), правительство Таджикистана начало форсировать события. Скорее всего - чтобы не допустить реформы партии. Им было выгодно иметь в Таджикистане более радикальную оппозицию.

НВ: Мирные соглашения 1997 года между правящим режимом и оппозицией сейчас явно нарушаются. Обращались ли вы к гарантам этого соглашения - Ирану, России, а также в ООН с просьбой обратить внимание на то, что происходит в Таджикистане?

МК: К сожалению, кроме ООН и некоторых государств, никакой реакции от Ирана и России, гарантов мирного соглашения, на приговор членам ПИВТ не поступило. Мирные соглашения 1997 года окончательно нарушены.