"Жизнь в России приучила бояться". Истории ЛГБТ-пар, которые сбежали в Аргентину и растят там детей

Россия признана одной из худших стран для жизни ЛГБТ-людей. Об этом говорит исследование европейского отделения правозащитной организации ILGA. С началом российского полномасштабного вторжения в Украину и принятием нового дискриминирующего закона о "‎гей-пропаганде"‎ многие однополые пары покинули Россию и подали прошение о политическом убежище в других странах.

Аргентина стала одной из самых популярных стран для эмиграции ЛГБТ-людей. Здесь легализованы однополые браки, рожденным в стране детям дают паспорт, а через два года жизни там можно претендовать на гражданство.

Проект Север.Реалии публикует истории однополых семей, которые после родов сбежали из России из-за страха лишиться детей.

"Такая жизнь – дикий стресс"

32-летняя Кристина и 23-летняя Влада вместе четвертый год – с начала пандемии. В апреле 2022 года у них родился сын, они жили в Гатчинском районе Ленинградской области. В октябре женщины спешно уехали в Аргентину из-за опасений, что у них отберут ребенка.

Кристина с сыном

"Сын у нас появился еще в России, хотя мы его планировали рожать за рубежом, но границы с Аргентиной были тогда закрыты, – рассказала Кристина корреспонденту Север.Реалии. – Уже собирались лететь в Бразилию, но у меня умерла бабушка, сорвалась сделка по продаже дома, а Влада попала в больницу с угрозой выкидыша. Пришлось сдать билеты и остаться в России. Когда началась война с Украиной, мы не могли быстро уехать, потому что на носу были роды и надо было ездить к врачу в Петербург. Мы очень сильно боялись митингов и преследования, просто потому что и так были в постоянном стрессе. Когда ждешь ребенка, нужно в первую очередь заботиться о себе и семье, поэтому было страшно высказывать какое-то мнение против войны, учитывая, что мы в целом такая категория граждан, которая всегда должна прятаться".

По словам Кристины, жизнь в гомофобной стране давно научила ее прятаться и скрываться. Родители залезли в ее личный дневник, прочитали записи и так узнали, что она ЛГБТ.

"Со мной провели достаточно неприятный разговор, мама сначала агрессивно отнеслась к моей ориентации. Она перевалила на меня ответственность, говорила, что мне нужно себя "исправить". Я обещала ей, что постараюсь себя переиначить, мечтала влюбиться в мальчика. Испытывала огромное чувство вины и стыда. Но в конце концов мама смогла меня принять, хоть на это и ушло немало времени. В школе из-за того, что я лесбиянка, подвергалась буллингу. Это был 2006–2007 год. А дальше после принятия первого закона об ЛГБТ-пропаганде 2013 года отношение в обществе к нам стало ухудшаться, и я в какой-то момент столкнулась с внутренней гомофобией и отрицанием себя", – вспоминает Кристина.

Кристина (слева) и Влада

Они с супругой заключили брак, еще находясь в России, – онлайн в штате Юта, США.

"Сейчас родители и близкие знают, что мы пара и женаты, – говорит Кристина. – Но от новых знакомых приходилось скрывать отношения, присматриваться, насколько вообще это безопасно и стоит упоминать. На улицах России невозможно быть открытыми: приходилось держать физическую дистанцию, нельзя было определенным образом друг на друга смотреть. Такая жизнь – дикий стресс. Мы не могли чувствовать себя собой, потому что постоянно нужно было притворяться в целях безопасности. До войны я не особо скрывалась. На меня было много нападок со стороны общества, как минимум из-за короткой стрижки. На улицах подходили незнакомые люди и оскорбляли. Подобное было и в соцсетях. В какой-то момент настолько от этого устала, что отписалась от всего "компрометирующего" и старалась вести очень обычную жизнь, чтобы в мою сторону было как можно меньше вопросов".

Основные проблемы начались, когда появился ребенок.

Влада с сыном

"После родов мы жили в маленьком поселке Пудость, где надо было придумать объяснение, откуда у нас внезапно взялся ребенок, – рассказывает Кристина. – Выдумали легенду про здоровье, чтобы объяснить врачам и соседям, зачем в 22 года Владе понадобилось делать ЭКО. Потом начались вопросы со стороны педиатров. Изначально было очень страшно вызывать патронажную медсестру домой. В итоге она к нам приходила вместо одного раза, как положено, несколько. Были вопросы, где родители Влады, долго ли мы будем жить вдвоем. Медработница вела себя нагло: хотела посадить мою жену на жесткую диету, оторвала сыну пупок и залила туда чай, который несколько дней стоял на столе, хотя мы просили этого не делать. Медсестра названивала каждый день, и однажды, когда Влада не ответила, приехала к нашему дому с другими людьми, пока никого не было. В итоге по возвращении мы получили уведомление с требованием срочно сообщить местоположение сына. В другой раз и вовсе мне пытались запретить гулять с ребенком, якобы с коляской может ходить только Влада".

С двумя собаками, кошкой и ребенком они переехали в Петербург, но на этом проблемы не закончились. На этот раз их семья не давала покоя председателю дома, где они снимали квартиру.

"Он угрожал вызвать опеку, чтобы сына отобрали. Следил за нами, ходил по пятам, разговаривал в очень грубой и агрессивной форме. После инцидента, когда председатель ночью не пускал меня домой и плевал в лицо, мы даже вызывали полицию. Однако правоохранители, узнав, что этот человек председатель дома, сразу встали на его сторону, а меня выставили какой-то ненормальной", – продолжает Кристина.

После этого случая девушки поняли, что находиться дома – небезопасно. Они днями проводили время в парках и только к ночи возвращались домой поспать.

"Из-за недосыпа и всего стресса мы были очень ранимы, – говорит Кристина. – В какой-то из дней возвращались домой поздно, и председатель начал кричать на нас. Это стало последней каплей – мы сбежали к друзьям. Тогда стало понятно, что надо быстро уезжать из России. Наши знакомые на тот момент собирались в Аргентину, и мы уехали туда в октябре 2022 года, подались на беженство".

Влада и Кристина

В Аргентине Кристина занимается развитием блога и пишет книгу про эмиграцию, а Влада делает на заказ десерты. Девушки получили вид на жительство Аргентины для беженцев (Residencia Precaria), однако спустя год нахождения в стране интервью так и не прошли, так как поток беженцев слишком большой.

"Жизнь в России приучила бояться и создавать легенды, скрывая, кто мы друг другу. Даже в Аргентине прошло несколько месяцев, пока мы смогли на улицах спокойно держаться за руки и не испытывать смешанных чувств, представляясь женами, а не сестрами или подругами. Это похоже на ситуацию, когда собака, которая привыкла, что ее всегда бьют, прижимает голову всякий раз, когда над ней заносят руку, чтобы погладить. В Буэнос-Айресе мы обычная семья. Каждый раз, рассказывая о себе местным, не получаем никакой реакции, кроме восклицаний, какие мы прекрасные. Друзья, которые сбежали в Аргентину от тех же проблем, здесь живут с такими же историями, и по сути понимаешь, что не одинок со своим семейством. В итоге перестаешь себя чувствовать обязанным кем-то притворяться", – говорит Кристина.

Но разлука с родителями, друзьями и любимым городом дается нелегко.

"Когда смотрим фильмы, снятые в Питере, и видим какие-то знакомые места, плачем, даже если это комедия. При этом благодарны, что в Аргентине можем себя чувствовать как дома. Понятное дело, что нельзя стать кем-то другим, ведь мы все равно выросли в России, есть какие-то культурные привязки, нравится общаться на русском языке и бывает сильно тяжело вдали от родины. Уехав так спонтанно, мы еще пытались как-то морально оправдаться перед родными, но когда приняли новый закон о пропаганде ЛГБТ, осознали, что приняли правильное решение. Я не думаю, что в ближайшее время Россию ждет улучшение в плане отношения к ЛГБТ, но не теряю надежду, что в нашу страну снова придет свобода", – говорит Кристина.

ЛГБТ-россияне, которые просят убежища в США: Россия делает все для усиления наших кейсов

"В Аргентине сразу выдохнула и почувствовала себя в максимальной безопасности"

31-летняя София и 32-летняя Настя – врачи. Они знакомы восемь лет, шесть из которых – в отношениях. У них есть сын Артем, он родился в Петербурге в ноябре 2021 года. Уже год они втроем живут в Буэнос-Айресе.

"Мы с Настей медики-реабилитологи. Настя в России работала в государственном подразделении МЧС, а у меня был свой массажный кабинет, – рассказывает София Кварц. – Я работала на себя, поэтому вела достаточно открытый образ жизни, прямо отвечала клиентам на вопросы о личной жизни. Я всегда принимала свое влечение к женщинам. Мама меня всегда поддерживала, хотя и думала, что я перерасту. С папой мы познакомились, когда я была уже достаточно взрослой. Во время беременности я ему сказала, что Настя мне не подружка и мы живем вместе. Он отреагировал негативно. Просил никому не рассказывать из друзей и в соцсетях. С папой мы уже три года не общаемся".

София (слева) и Анастасия

София до 20 лет была в серьезных отношениях только с девушками. Но потом осознала и приняла свою бисексуальность.

"Я захотела разнообразия и попробовать секс с мужчинами. Ограничивать себя было сложно, хотя я была тогда в отношениях с девушкой. Когда я сказала Насте через два года после начала отношений, что нам бы не помешал партнер, она офигела и несколько месяцев ходила загруженная. В итоге ответила: "Ну, надо так надо". Мы нашли мужчину, с которым определенное время "общались". Я не назову это открытым браком. Скорее сексуальным разнообразием. Причем я не могу полюбить мужчину или жить с ним, но для секса ничего лучше еще не придумали, чем живого мужика! Нет такой классной игрушки, которая бы заменила все ощущения", – признается Кварц.

В Аргентину София и Настя вместе с сыном уехали год назад.

"После родов к нам приходила домой медсестра и расспрашивала, почему я мать-одиночка, – вспоминает София. – Придя впервые, медик сначала спросила не о моем самочувствии, а увидела двуспальную кровать и выпалила: "Вы что, вдвоем спите?" Я так охерела. Меня только выписали, я после кесарева была никакая, а тут такое. Хорошо, сообразила и ответила, что "сестра" спит во второй комнате. Причин уезжать из России было несколько. Первая: когда Артему было два месяца, к нам пришли из соцзащиты проверять ребенка и с кем я живу. Я как врач знаю, что просто так подобные органы не приходят и, скорее всего, на нашу семью доложили медработники. Было очень неприятно, мы уехали тогда к друзьям. Два месяца назад по адресу моей прописки в Петербурге снова приходила соцзащита, но, к счастью, нас там уже не было".

Также на отъезд семьи, по словам Кварц, повлияла начавшаяся война с Украиной.

"24 февраля я радостно гуляла по парку в Петербурге. Шел снежок, малыш спал, как тут мне приходит сообщение от подруги из Киева, что там танки поехали. Я помню: как стояла на месте, так и стояла – в таком шоке была. Потом обсудили с Настей, что надо поторапливаться и завершать все свои дела. Кроме того, в начале войны у Насти на работе узнали, что она живет со мной. Ее подруга рассказала другой сотруднице, что у Насти родился сын. После этого отношения в коллективе стали напряженными. Когда началась мобилизация, всех сотрудников МЧС забронировали. Всех, кроме Насти. Потом ей просто заявили, что нужно сдать загранпаспорт в отдел кадров. Тогда мы поняли, что уезжаем. Собрались ровно за неделю, запихнув жизнь в четыре чемодана. Мы летели в Аргентину через Турцию, и, когда были там, мне позвонили из военкомата, сказали собрать вещи и явиться, поэтому быть мобилизованными рисковали мы обе", – рассказывает София.

София и Настя

По ее словам, Аргентина подходила им по бюджету, плюс подкупал безвизовый въезд. Вид на жительство они получили еще в декабре, в Аргентине они поженились. На их свадьбу даже приехали друзья из России, но не родственники.

"Мама Насти до сих пор не знает, что она в Аргентине. Однажды она сказала, что повесится, если Настя назовет Артема своим ребенком. Но вскоре жена планирует рассказать все родственникам. Из минусов жизни в новой стране – с экономикой здесь полная задница. У меня первое образование – экономическое. Я не знаю, как местные жители это вывозят. Но есть огромный плюс – это люди. У меня были мурашки по коже, когда я начала общаться с местными детьми и увидела, как трепетно и бережно они общаются с моим сыном, говорят, какой он красивый. Взрослые люди в Аргентине очень вежливые. Когда я ездила в общественном транспорте беременная в России, на меня смотрели с пренебрежением. На лицах читалось: "Ой, беременная зашла, сейчас будет просить уступить место". В Аргентине с ребенком я ни разу не ехала стоя. Я не говорю, что в России все поголовно сволочи и звери, просто наблюдала такой контраст в процентном соотношении", – рассказывает София.

София, Анастасия и их ребенок

"Когда приехала в Аргентину, сразу выдохнула и почувствовала себя в максимальной безопасности. Поняла, что можно Настю без страха взять за руку, обнять и поцеловать на улице. Она, конечно, иногда убирала руку, а я ей: "Да все, расслабься. Можно хоть на голове ходить. Мы же в Аргентине".

Единственная вещь, по которой мы очень скучаем, – это питерская погода. Дождя и снега ужасно не хватает. Хочется просто по знакомым местам пройтись, потому что мы не успели попрощаться с Россией. Я очень люблю Питер, но случилось как случилось. Я не жалею об эмиграции, просто такая теплая грусть", – говорит София Кварц.

Дискриминация представителей ЛГБТ в России закреплена на государственном уровне. В 2013 году был принят первый закон о так называемой "пропаганде ЛГБТ" среди несовершеннолетних, после которого выросло количество преследований на почве сексуальной ориентации и преступлений в отношении ЛГБТ-людей. После начала войны с Украиной в декабре 2022 года вступил в силу второй закон о "гей-пропаганде". Теперь запрет на распространение любой информации, которая, по мнению властей России, "пропагандирует нетрадиционные сексуальные отношения, педофилию или смену пола", действует не только среди детей, но и среди людей всех возрастов.

В июле 2023 года в силу вступил закон "о запрете трансгендерного перехода", который запрещает транс-персонам менять документы и получать гормонотерапию. Подобные дискриминирующие законы приводят к разжиганию ненависти в отношении ЛГБТ, развязывая руки гомофобно настроенным гражданам. Сегодня ЛГБТ-люди живут в страхе или вынуждены уезжать из России, запрашивая политическое убежище.

Полностью материал опубликован на сайте проекта Север.Реалии