После очередного воскресного марша в Беларуси задержали свыше тысячи человек, очевидцы рассказывают о новых издевательствах.
В социальных сетях люди публикуют фото и видео задержанных, которых несколько часов удерживали во внутреннем дворе милиции на холоде. Большая часть из них – из районного управления дел Советского района Минска. На кадрах видно, как десятки человек стоят лицом к стене с поднятыми руками. Фотографии сделали жители домов, расположенных рядом с милицейским участком.
Один из задержанных – Евгений Шапчиц. Его жена Катерина Барушка рассказала Настоящему Времени, что смогла узнать о месте нахождения мужа только спустя сутки после акции:
Ваш браузер не поддерживает HTML5
Жена задержанного на протесте в Минске узнала о месте нахождения мужа спустя сутки
— Расскажите, где ваш муж на данный момент, что вам о нем известно?
— На данный момент известно, что он в Жодино, и это все.
— Жодино – это другой город, не Минск. Его перевезли ночью?
— Честно говоря, я только сегодня в 12 часов узнала, где он находится. И то, со слов милиции, а в это нельзя верить. Поэтому когда я лично поехала в Жодино, я видела его имя в списках. Он пропал вчера около 13 часов, и сегодня часов в 16 я узнала точно, что он в Жодино. Мы живем в центре. Получается, он вышел и практически сразу исчез.
— Расскажите, как это происходило, что вы знаете об этом?
— Это все, что я знаю. Мы оставляем дома наши основные телефоны, когда идем на акции, пользуемся запасными, где работает только голосовая связь. Он вышел около 12. Чтобы дойти до вчерашних основных мест сражений, скажем так, ему надо полчаса. Когда я ему начала звонить в полвторого, телефон был отключен. До следующего дня я ничего про него не слышала.
— Как проходили эти сутки, как вы его искали?
— Иногда людей забирают и отпускают через 2-3-4 часа. Обычно часам к 18-19 уже они как-то дают о себе знать. Когда это время пришло вчера, а никаких вестей от него не было, начинаешь звонить в РУВД, начинаешь звонить в центры задержания людей. Но это такое очень неблагодарное дело, потому что просто сидишь около телефона и постоянно слышишь эти гудки, чувствуешь себя в какой-то звуковой изоляции.
После 40 минут на телефоне я села в машину и начала физически ездить по РУВД. Это не то чтобы очень эффективно, но вообще есть в этом смысл. Иногда, когда ты конкретно подъезжаешь к конкретному РУВД и называешь конкретную фамилию, представляешься как член семьи, то тогда есть шанс узнать лично.
Я вчера успела объехать три РУВД. В одном уже были списки, в которых его не было, во втором мне лично сказали, что конкретно его нет. В третьем не дали никакой информации. Четвертый пункт – это был РУВД Советский, где люди стояли полночи на морозе, я боялась, что, может быть, он там. Там тоже не было никакой информации. Он ушел из дома, у него были красные кроссовки, и я сейчас на всех фотографиях смотрю людям на ноги, есть ли там где-то человек в красных кроссовках. Только сегодня около 12 часов мне по 102 сообщили, что он в Жодино.
— Удалось ли вам что-то передать ему, нанять адвоката?
— У нас с адвокатом договоренность была еще перед выборами, перед 9 августа. Но при таком количестве людей, которых судят сейчас, на данный момент в Жодино поступило около 700 задержанных, сегодня вышло 100, это просто конвейер. Они там передач не принимают. Если его осудят и он останется сидеть, то в среду у меня будет возможность что-то ему передать. Некоторым людям удавалось передавать что-то задержанным, которые находились в РУВД, но мне, к сожалению, повезло меньше, я не знала ни где он, ни, соответственно, не смогла ничего передать.
— Вы говорите, что с адвокатом договорились еще до выборов. Вы договаривались с мужем, как будете действовать в случае задержания. И так тысячи белорусов делают. Почему люди продолжают выходить, несмотря на то, что это точно грозит задержаниями, избиениями и последствиями?
— Честно говоря, мне вчера было тяжело заснуть. Но сегодня, когда я уже была в Жодино, где находится мой муж, в окружении просто сотен других людей, многие были там уже второй раз. Кто-то встречал, кто-то выходил. Ты находишься в окружении абсолютно фантастического народа, и эти люди не сдадутся. Мы уже знаем, что может с нами случиться, и, честно говоря, это ощущение, когда ты чувствуешь вокруг обалденных людей, с которыми вы вместе хотите лучшей жизни, ради этого, честно говоря, можно умереть. Поэтому, думаю, мы будем выходить. Те люди, которые были сегодня там, они точно будут выходить.