Дмитрий Шкребец, отец пропавшего без вести солдата-срочника Егора Шкребца с затонувшего в Черном море российского крейсера "Москва", сообщил утром 3 июня, что к нему пришли "люди из серьезного ведомства" и забрали его ноутбук, якобы "на экспертизу". Об этом отец написал на своей странице во "ВКонтакте". Пост про ноутбук Шкребец написал про некоего "Севу Крымского", но в разговоре с Настоящим Временем признал, что эта история произошла лично с ним.
Как утверждает отец, неназванные силовики заявили ему, что ноутбук якобы изъят из-за того, что от имени Шкребца по электронной почте "были разосланы сообщения неким организациям с угрозами взрыва". Сообщения, по словам Шкребца, были написаны от пользователя со скрытым IP. По словам отца погибшего срочника, сам он никаких сообщений не рассылал и ничего подобного в его ноутбуке никогда не было. Однако он опасается, что российские силовики могут завести на него уголовное дело по статье 207, "заведомо ложное сообщение об акте терроризма", и говорит, что это может быть способом заставить его замолчать. Шкребец ранее не раз критиковал руководство Черноморского флота и обещал наказать виновных, которые допустили участие в войне с Украиной солдат-срочников, в результате чего погиб его сын.
Крейсер "Москва", флагман Черноморского флота Украины, был обстрелян украинскими военными 13 апреля. Позже российское ведомство признало, что корабль затонул, однако настаивает, что это произошло не в результате обстрела: по официальной версии, на "Москве" якобы сдетонировали боеприпасы. По разным оценкам, численность экипажа "Москвы" составляла от 416 до 680 человек, в том числе, как выяснилось позже, матросы срочной службы. Подавляющее большинство матросов, вероятно, погибли, но российские власти официально считают их "пропавшими без вести" и требуют от родителей подписать документы о том, что корабль затонул в результате "катастрофы", а не в результате военных действий.
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ: Российская прокуратура сообщила отцу срочника с крейсера "Москва", что его сын объявлен "отсутствующим в воинской части" СМОТРИТЕ ТАКЖЕ: "Нужно вскрывать весь этот гнойник и наказывать всех виновных". Монолог отца пропавшего срочника с крейсера "Москва"– Почему к вам пришли? Это был Следственный комитет?
– Да. Люди, которые пришли, понимают, что это глупость, их заставили реагировать. Тут версии только две реальные: либо это спецслужбы с той стороны, либо спецслужбы наши. У меня есть мнение на этот счет, но я не хочу его озвучивать. (Шкребец ранее заявил, что силовики, уходя, принесли ему "соболезнования в связи с потерей сына, мы пожали друг другу руки" – НВ.)
– Спецслужбы "с той стороны": это вы имеете в виду украинские или американские?
– Ну американские – это вы хватили слишком. Украинские, конечно. Но я думаю, что украинским спецслужбам это не нужно. Зачем им?
– У вас изъяли ноутбук. Как вы считаете: люди, которые это сделали, они хотят что-то там найти или какой-то сигнал вам послать?
– Второе. Я думаю, второе. Найти там ничего невозможно. По 207-й там точно ничего нельзя найти, там ничего нет. Нельзя найти черную кошку в темной комнате, тем более если ее там нет.
Есть у меня мысли, я бы очень многое хотел рассказать, но я сейчас придерживаю это при себе. Придет время – и я все расскажу.
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ: "Погибли все, кто был на палубе и в рубке". "Схемы" поговорили с матерью уцелевшего матроса-срочника с крейсера "Москва"– Некоторое время назад вы написали благодарность Черноморскому флоту за встречу, и показалось, что риторика ваших сообщений о гибели сына во "ВКонтакте" изменилась, с негативной на позитивную. Сейчас она опять изменилась. Что изменилось за это время?
– Все мои посты, которые были, которые есть, можно разделить на две категории. Первая – это посты, которые были написаны хладнокровно и спокойно. И были посты, которые были написаны тогда, когда просто боль сжимала сердце до такой степени и охватывало отчаяние, что просто преобладали эмоции. Но что касается руководства Черноморского флота – то я могу сказать, что на самом высшем уровне руководство Черноморского флота очень порядочно себя ведет и идет родителям навстречу. А вот чины поменьше, среднего звена, мелкого звена, в общении не со мной, но с другими родителями ведут себя безобразно.
– С самого начала вы говорили, что намерены "наказать виновных". Кто виноват в том, что на "Москве" оказались солдаты-срочники? Какие-то подвижки в этом направлении есть?
– Я не молчу и продолжаю вести какую-то деятельность в этом направлении, и заткнуть меня не получается – наверное, это и есть самая главная подвижка. Получится у меня или нет призвать их ответственности… Вы сами понимаете, я просто говорю и пишу, а рычаги все находятся в руках других людей. Если у них будет совесть и честь повлиять на ситуацию и наказать виновных, потому что есть кого наказывать, то да. С моей стороны я делаю все, что могу. Я не молчу и молчать не буду.
– Вы можете объяснить, с кем вы сейчас боретесь в соцсетях? Вы все время пишете о противостоянии с кем-то. Можете персонализировать?
– Я не борюсь с "кем-то". Скорее, я борюсь с чем-то. Борюсь с тупой стеной молчания, равнодушия и безразличия. Вот этого странного патриотизма, который не хочет ничего ни видеть, ни слышать. Я сам могу назвать себя патриотом в здоровом понимании этого слова. Но с 13 апреля (со дня, когда утонула "Москва" – НВ) прошел уже 51 день. Я не могу понять, почему все молчат. Мы потеряли флагман, потеряли людей – и как будто ничего не произошло! Вот это тупое молчание меня обескураживает!
– Это молчание о чем? О причинах катастрофы?
– Обо всем. Молчат абсолютно обо всем! Чего ни коснись, что касается крейсера "Москва", – молчание везде.
Попробуйте найти какие-то свежие новости в интернете, которые касаются крейсера "Москва"! Вы ничего не найдете. Ни о людях, ни о крейсере – ничего вы не найдете. Я поражаюсь! Как так можно, если у нас свободное общество и свободная страна? Почему не обсуждаем мы это? Почему нет никаких площадок для того, чтобы поговорить, что произошло и почему произошло. Что вообще происходит? Как мы могли потерять флагман? Вот эта глупость и тупость меня обескураживает. Я не могу понять, почему так.
Хотите – верьте, хотите – нет: с 17 апреля я не смотрю телевизор вообще. Меня тошнит, когда я включаю телевизионные каналы. Я пытался один раз включить посмотреть новости – меня тошнит просто, выключаю. Я телевизор не смотрю больше, не хочу его смотреть. После этого лицемерия, подлого молчания я не могу их простить.
– Отношение к российской "спецоперации" в Украине у вас поменялось?
– Я не буду отвечать на этот вопрос. Не буду. Я придержу свое мнение на этот счет при себе.