"Хотели дело закрыть – сказали, что наркоман". Вдова обвинила полицейских, что они убили и обокрали мужа

Тело 27-летнего жителя казахского города Семей нашли в ноябре 2020 года во дворе одного из жилых домов города. Как выяснили родственники Руслана Карашева, уже после смерти его ограбили – вскрыли банковское приложение в смартфоне и забрали взятые в кредит деньги. Спустя почти год расследования подозреваемых в убийстве нет, в совершении кражи обвиняют четырех полицейских. Вдова Руслана считает, что ее мужа могли убить сотрудники полиции, пишет Радио Азаттык.

"Поясницу раздробили, по голове два удара"

Молодой семейчанин Руслан Карашев, отец двух маленьких детей, строил планы открыть свое небольшое дело. Он взял кредит в банке и уволился с мебельной фабрики, чтобы начать работать вместе с другом. 11 ноября 2020 года он пошел с ним же в сауну. Вышли они оттуда в 17 часов и разошлись в разные стороны. Как позже установило следствие, Карашев сел в такси и поехал по адресу, который ему сообщили по телефону. Во дворе указанного дома труп Руслана и нашли. На теле, согласно заключению судмедэкспертизы, практически не было живого места.

"Я была дома одна с двумя детьми, младшему было два месяца, старшей – пять лет. В 20:05 в дверь постучали полицейские. Они мне сразу сказали: ну все, твой муж – наркоман, умер от передозировки. Их было пять человек, они зашли домой, бросили борсетку мужа – она была вся в грязи. Я говорю: какой наркоман, он никогда наркоманом не был. У меня началась истерика, в это было поверить очень тяжело, что вообще он умер: восемь лет мы вместе жили, двое детей от него. Сотрудник меня прервал со словами "Че ты мне лечишь, подпиши бумагу. Я тебе сказал "наркоман" – вот и все", – рассказывает жена Руслана Ольга Карашева.

Руслан Карашев с ребенком на руках после выписки его жены из роддома

В борсетке, которую принесли сотрудники полиции, лежал телефон погибшего. При проверке телефона Ольга обнаружила, что приложение банка, в котором муж взял кредит, удалено. Она позвонила участковому и все объяснила.

"На следующий день приехал оперуполномоченный с центрального отдела полиции Д. Б. Он заходит, спрашивает, что случилось, берет телефон, звонит в банк, представляется моим мужем и говорит, что ему нужно заново скачать приложение, диктует номер договора, банк скидывает ему пароль, он восстанавливает приложение. Мы смотрим переводы: последний перевод был 120 тысяч тенге в 20:02. А умер мой муж в 18:45", – рассказывает Ольга.

В тот же день, 12 ноября, провели вскрытие, на котором выяснилось, что Руслан мог умереть вовсе не от передозировки наркотиков.

"Нам сразу сказали, что у него разрыв брыжейки [связка, подвешивающая и закрепляющая внутренности в полости тела], внутреннее кровотечение. Умер он от разрыва. Именно так нам сказал судмедэксперт".

Ольга думала, что теперь полиция заведет дело об убийстве, однако этого не произошло – полицейские настаивали на том, что Руслан был наркоманом и умер от передозировки. Ольга пыталась убедить, что этого быть не могло: во-первых, он был правшой, на левой руке у него были подрезаны фаланги, а инъекция была сделана в правую руку; во-вторых, на шприце, как оказалось позже, не было найдено отпечатков и потожировых следов, что, по ее мнению, свидетельствует о том, что укол поставил кто-то другой; в-третьих, это был единственный след от укола на его теле.

"Они хотели дело закрыть – наркоман, и все. Я написала жалобу: он весь избитый, весь в кровоизлияниях, только ребра все в кровоизлияниях толщиной в два сантиметра, подмышками, локти – все избито и все полосками овальной формы, диаметр указан. Поясницу раздробили, по голове два удара. Они этого слушать не хотели. Говорят: есть наркотики, вот и все", – Ольга начала писать жалобы в прокуратуру. Статью переквалифицировали на "смерть по неосторожности". Ольгу это не устроило.

Она снова подала жалобу и заявление на эксгумацию для повторного вскрытия: "Я лично присутствовала на вскрытии, смотрела все от начала и до конца. В итоге даже написали о дополнительных кровоизлияниях, ссадинах, кровоподтеках – они все были прижизненными, за час до смерти. Было два разрыва брыжейки – один разрыв диаметром 1,8, второй – 2,8", – говорит она.

Однако комиссия заключила, что разрывы брыжейки, которые, согласно первой экспертизе, и стали причиной смерти, возникли за трое-четверо суток до смерти.

"И он ходил, обычный образ жизни вел, и ничего с ним не было, а потом от передозировки взял и умер. Ну это бред – как человек с внутренним кровотечением может ходить, в бане париться? Я к хирургам ходила – все говорят, что не мог он ходить с такими разрывами. Отдельно к судмедэксперту – человеку в возрасте, кандидату наук. Он говорит: нет, с такими разрывами он не мог жить вообще. В комиссионной экспертизе врач-нарколог дает заключение: с данной травмой живота гражданин Карашев не мог ходить. А мой муж вел активный образ жизни".

Однако полиция и судмедэксперты при комиссии настаивали, что брыжейка разорвалась за несколько суток до смерти.

"Разделили 120 тысяч на четверых, потратили их"

К тому времени появились главные подозреваемые по делу о краже. Ими оказались четверо полицейских.

Скриншот страницы с приложением о денежном переводе, который был проведен со счета Руслана Карашева после его смерти

"Они перевели деньги своему другу, встретились с ним и разделили 120 тысяч на четверых, потратили их. На следующий день, с показаний свидетелей, в центральном отделе полиции они занимали деньги у коллег, чтобы закинуть назад", – уверена вдова погибшего.

Сейчас дело по статьям "Кража" и "Превышение должностных полномочий" готовят к передаче в суд.

Как подозреваемые узнали пароль к телефону и банковскому приложению, если на момент перевода владелец телефона был уже мертв, – следствие пока не установило.

Ольга говорит, что мать одного из полицейских приходила к ней домой, чтобы попросить забрать заявление, так как "сына подставили".

"Появился свидетель: секс-работница из сауны"

Позже в деле об убийстве – после всех проверок статью переквалифицировали на "убийство" – появился свидетель: секс-работница из сауны, куда ходил Руслан Карашев вместе с другом перед смертью. Она утверждала, что Карашев проводил с ней время и упал, ударившись животом. Таким образом было бы "доказано", что разрыв брыжейки возник из-за неосторожности.

"Я не поверила. Пошла в УСБ [управление собственной безопасности расследует дела, по которым подозревают полицейских], написала заявление, что свидетельство было ложным – тем более мой муж был с другом, который сказал, что такого не было. Видео с камер этой сауны исчезли, как будто там ничего не было, – рассказывает Ольга Карашева. – Они вызывают эту девушку, и она сотрудникам УСБ говорит: "Меня заставил Д. Б., оперуполномоченный центрального отдела полиции, дать такие показания с угрозами для жизни. Я с ним не спала и его знать не знаю".

Ольга говорит, что все эти показания и признание в лжесвидетельствовании есть в УСБ, но у нее на руках этих документов нет.

После этого появился еще один свидетель, который утверждал, что подрался с Русланом за несколько дней до смерти и тот упал животом на его колено и повредил себе внутренние органы.

"В УСБ он сказал, что Д. Б. ему сказал: "Я сейчас надену пакет на голову тебе, и ты возьмешь на себя даже убийство Кеннеди. Так что пиши либо то, что я тебе говорю, либо я на тебя сейчас убийство повешу". Прям так дословно и сказал. Вот он говорит то же самое – "с угрозами для жизни меня заставили дать такие показания".

По словам Ольги, сейчас в отношении оперуполномоченного Д. Б. проводятся следственные мероприятия, однако подозреваемых в деле об убийстве до сих пор нет.

"[В месте] где убили моего мужа, есть трое свидетелей. Одного – хозяина дома [возле которого нашли тело] – сразу же после смерти моего мужа посадили за кражу денег (не касаемо нашего дела). Его вызвали на следственный эксперимент, потому что начали говорить, что все эти наружные кровоизлияния произошли от того, что он Руслана волочил по земле: якобы он зашел к ним в баню, укололся, умер, а он его 20 метров тащил до ворот. Вызвали судмедэксперта, он говорит: "Ни одно кровоизлияние не могло произойти от того, как ты его волочил. Я все это отрицаю. Кровоподтеки и излияния возникли от неоднократных ударов, сжатия, трения. Его били, держали".

Кроме странностей со свидетелями, кражей, экспертизами есть и другие настораживающие детали. Например, карта памяти с фотографиями, сделанными полицией на месте преступления, как сообщается, утеряна.

"На одних фотографиях он лежит, а на других сидит. Из первого протокола осмотра следует, что труп расположен на спине, ноги и руки выпрямлены вдоль туловища, а во втором протоколе – они уже его переделали – написано, что он, полусидя, облокочен на кресло. Раз они все так переделывают, я попросила фотоаппарат, чтобы посмотреть, какое время запечатлено на этих фотографиях, потому что они разные: тут вещи чистые, тут – грязные, тут он ровно лежит, тут – скукоженный. Кто его трогал, если "скорая" к этому времени еще не приехала? Они мне заявляют, что флешка с этого фотоаппарата исчезла. Испарилась".

Даже место происшествия, как выяснилось, полиция не осмотрела, так как "поверила хозяину дома, что он умер от передозировки".

"Только в одном нашем деле торговля наркотиками, дача ложных показаний под угрозой для жизни со стороны сотрудника полиции, проституция. Вот какой у него [оперуполномоченного] интерес к убийству этому, если это не сотрудники полиции убили? Если это убили обычные люди, у вас через год даже подозреваемых нет. Они мне говорят: ну свидетели же молчат. Я говорю: ну конечно, они будут молчать – если они скажут, что убили сотрудники полиции, вы что, посадите своих сотрудников? Конечно, это резонанс будет, весь состав центрального отдела полиции полетит, УВД полетит, потому что все знают, кто убил, просто прикрывают, – говорит Ольга Карашева. – Они даже говорили, что у меня есть любовник, который и убил моего мужа. Говорили, что я его заказала. Они морально выводят меня на то, чтобы я бросила это дело. Но, как говорится, не на ту нарвались. Я все равно не остановлюсь".

В полиции города Семей и в прокуратуре Восточно-Казахстанской области сообщать подробности о деле отказались, сказав, что это тайна следствия.

Оригинал статьи — на сайте казахской службы Радио Свобода