"Усилить роль юаня на международной арене", "возродить значимость транспортного коридора Великий Шелковый Путь" и "укрепить взаимные экономические отношения". Такие заявления сделал президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев во время визита в Китай.
Казахстанские правозащитники недовольны результатами поездки: речь шла только об укреплении экономических и финансовых связей, а состоянием тысяч этнических казахов в так называемых китайских "лагерях политического перевоспитания" Токаев публично не поинтересовался.
Ваш браузер не поддерживает HTML5
Казахстанский политолог об итогах поездки в Китай президента Токаева
Кроме того, визит проходил на фоне антикитайских протестов в Казахстане: жители страны недовольны строительством китайских заводов и притоком китайских рабочих, а также растущей финансовой зависимостью от Китая.
Об итогах визита Токаева в Китай в эфире Настоящего Времени рассуждал казахстанский политолог Айдар Амребаев.
— Как вы думаете, почему Касым-Жомарт Токаев один из первых значимых визитов на посту президента после выборов совершил именно в Китай, а не в Москву?
— Я хочу сказать, что, во-первых, в статусе президента Казахстана Касым-Жомарт Токаев совершил первый визит в Россию, затем в Узбекистан и вот сейчас в Китай. Это отражает внешнеполитические приоритеты нашей страны. Ну и, конечно, понятно, что Китай является важным экономическим партнером нашей страны, занимая четвертое место в списке главных инвесторов нашей страны. Именно с Китаем сейчас осуществляются наиболее значимые экономические проекты и существует большое число практических вопросов для обсуждения. Недавно, давая интервью китайским СМИ, я говорил о том, что этот визит будет максимально прагматичным.
— Каких-то громких соглашений по итогам визита достигнуто не было. Если брать только торговлю, то Токаев предложил экспортировать в Китай больше зерна, другой продукции. Товарооборот между странами составляет $12 млрд. Сумма достаточная для двух больших государств?
— Для стиля Касыма-Жомарта Токаева характерно "негромкое" поведение, акцент на конкретных проектах. Поэтому и не стоило ожидать каких-то громких помпезных заявлений. Наш второй президент стремится извлечь максимальную пользу из уже заключенных соглашений. Вполне ожидаемо, что речь шла, например, о совершенствовании механизмов двусторонней торговли, оптимизации, расширении номенклатуры товаров, улучшении условий торговли, продвижении нашей продукции на рынок Китая.
Как вы знаете, было заключено порядка десяти соглашений. И сейчас, конечно же, в связи с торговой войной между Китаем и США у нас появляется определенное окно возможностей, торговые ниши в Китае. Думаю, что мы этим должны воспользоваться. И, конечно же, Токаев как специалист-международник, тем более китаист, вполне подходит на роль такого человека, который может каким-то образом оптимизировать сегодняшнее двустороннее взаимодействие наших стран.
— Цифра в $12 млрд – как вы думаете, есть почва для того, чтобы ее значительно увеличить?
— Я думаю, что это сегодня не предел. Есть большие возможности для Казахстана, как я уже сказал, связанные, например, с уходом американских компаний с китайского рынка.
Ваш браузер не поддерживает HTML5
Сколько страны Центральной Азии должны Китаю?
— Визит Токаева в Китай прошел на фоне многочисленных антикитайских акций протеста. Они начались в Жанаозене, затем протестные настроения подхватили другие крупные города страны. Люди выступали не только против строительства 55 китайских заводов, но и против визита Токаева в Китай. Могли ли митинги как-то помешать этой поездке, как вы думаете?
— Думаю, что митинги никак не могли бы этому помешать. Вообще в нашей политической традиции государство и общество живут как бы в двух разных измерениях и, я бы сказал, таких ценностных мирах. Это, конечно, не способствует социальной гармонии в стране. Но сейчас, как я понимаю, Токаев искренне стремится сблизить эти два полюса интересов, создать возможности для общественного доверия властям.
Что касается Китая, хотим мы того или нет, на данный момент он является наиболее состоятельным и перспективным внешнеэкономическим партнером для практически всего постсоветского пространства и, конечно же, для стран Центральной Азии. В этом отношении я бы даже сказал, что существует определенная конкуренция за получение инвестиций, возможностей, использования транспортно-логистических коридоров через свои страны. Есть конкуренция этих коридоров между странами Центральной Азии.
Мне кажется, в этом отношении нужно подойти не эмоционально, а достаточно прагматично, пытаясь использовать возможности, конечно, в национальных интересах наших стран.
— Как вы считаете, требования людей, страхи людей на митингах — они обоснованы? Действительно разговоры о синофобии появились не на пустом месте?
— Вопросы синофобии имеют историко-культурное содержание, с одной стороны. С другой стороны, речь идет также и о внешнем факторе, поскольку в информационном пространстве существует определенная гибридная война между основными внешними силами, которые конкурируют между собой за влияние на Казахстан. И, конечно, синофобия является одним из таких технологических инструментов гибридной войны.
Второй момент: говоря об индустриальном соглашении, о создании 55 предприятий при поддержке Китая, я совершенно согласен с теми, кто настаивает на прозрачности и контроле со стороны общества и со стороны экспертов над содержанием этих проектов. Но я считаю, что привлечение китайских инвестиций, например, в индустриальную отрасль, сферу услуг, транспортно-логистический сектор – они полезны для Казахстана. Я посетил ряд предприятий, которые были созданы, и своими глазами видел, что это совершенно новые заводы, они предоставляют работу нашим казахстанским рабочим в абсолютном большинстве.