Дело Алексея Навального достигло значительно большего масштаба и уже не является внутриполитической историей. Сам оппозиционер находится в Германии и оттуда делает свои громкие заявления и расследования.
Все это влияет на отношения Москвы с Западом. Российский МИД сообщает, что на "недружественные шаги" со стороны ЕС, санкции, он отреагирует расширением своего "черного списка". Сам Кремль посылает Алексею Навальному четкие сигналы, что ему лучше не приезжать домой из-за границы. Оппозиционный политик особенно неудобен российским властям перед выборами в Госдуму в 2021 году. А в них команда Навального намерена принять активное участие.
Об этом мы поговорили с политологом Дмитрием Орешкинным.
Ваш браузер не поддерживает HTML5
Политолог Дмитрий Орешкин – о возможном возвращении политика в Россию
– Как вам кажется, как скоро после своего возвращения в Россию Навальный станет фигурантом какого-нибудь уголовного дела?
– Я думаю, практически сразу. Ему уже сейчас можно очень легко предъявить распространение персональных данных, которые связаны с возможной угрозой личности. Они найдут формулировку, тем более что здесь есть за что зацепиться. Он же опубликовал, кто такой господин Кудрявцев, кто такой господин Макшаков. Их адреса известны. Ясное дело, что у значительной части сограждан их деятельность не вызывает бурного восторга. Так что слепить ему уголовное дело совершенно несложно. И наверняка этим займутся. Потому что стратегия ставится на запугивание.
Понятно, что Навальный в России в три раза опаснее, чем Навальный за рубежом. Хотя он и за рубежом не сахар.
– Но он полон решимости вернуться. Зачем ему тогда это нужно?
– Зачем вернуться? Ну, конечно, нужно. Навальный уникальная личность в нашей политике, как к нему ни относись, обладающая уникальным набором ума, решительности и мужества. Я думаю, 99% людей на его месте уже перешли бы к обороне. Во всяком случае, уже бы не спешили возвращаться назад. Взять ту же, не в обиду ей будет сказано, Светлану Тихановскую. А Навальный на 120% боец. Я представить себе не могу, что он пойдет в такую смелую атаку после того, как его только откачали от отравления. А он организовал просто замечательное шоу со звонком господину Кудрявцеву, которое потрясло не только Россию, но и, по-моему, весь остальной мир тоже.
Это человек, приспособленный к борьбе за власть. Это очень сильный политик, удивительно сильный политик. Таких людей у нас в стране наперечет. По характеру он мне довольно сильно напоминает Бориса Николаевича Ельцина. Правда, он моложе и не такой замшелый, как был Ельцин. И слава богу. Очень интересный человек и очень опасный для Кремля.
– Вы сказали, что в России он опаснее, чем за границей. А в России он опасен сейчас чем? Сейчас, накануне выборов в Госдуму, именно этим?
– Он лидер. Любое политическое движение нуждается в лидере. Он распространяет вокруг себя уверенность и обладает талантом вдохновлять людей. И у него всегда есть конструктивная программа.
Да, он много раз ошибался. С моей точки зрения, он ошибался, когда пытался реализовывать стратегию бойкота выборов. Это негативная стратегия. Мы ей не пойдем. А сейчас он придумал позитивную, которая называется "Умное голосование". И эта штука очень серьезно работает. Потому что к Навальному у его избирателей есть доверие. И если он говорит: "Голосуйте за второй номер, за господина Б. вместо господина А. от "Единой России", то вполне реально, что избиратели так и поступят. А это серьезнейшая угроза самой принципиальной основе вертикализации. Которая исходит из того, что население должно сидеть под лавкой и не высовываться, получать блага или наказания от вышестоящего руководства.
Навальный из этой системы выламывается. И когда он находится в России, он делает это значительно эффективнее, чем когда он пребывает за рубежом.
– Мы увидели, что ни сам факт отравления Навального, ни результат расследований об отравителях из ФСБ не привели в России к какой-либо общественно значимой реакции. Во-первых, почему, а во-вторых, что это значит для самого Навального и его личного будущего, как вам кажется?
– Во-первых, я бы не сказал, что не привели к значимой реакции. Будь здоров все-таки. Два десятка миллионов просмотров в ютубе – это значительно больше, чем те же самые просмотры в ютубе выступления Владимира Путина.
– Но при этом десятки людей стояли возле Лубянки и один Манский – с трусами возле ФСБ.
– А что проку выходить на уличные шествия, когда нет ясной программы? Прошлым летом были массовые протесты против того, что людей Навального поснимали с регистрации на выборы. Да, мы получили социальный опыт. В Беларуси были гораздо более массовые протесты. При отсутствии политического лидера, при отсутствии ясной и исполнимой конкретно политической программы действий такого рода публичные акции демонстрируют негативизм и раздражение части избирателей, но они не сотрясают основы. Да, они очень неприятны для власти, но не критичны.
А вот Навальный как политический организатор, когда он говорит: "На выборах делаем вот так-то" – и люди так поступают, это гораздо опаснее. Манский пошел зафиксировать свою гражданскую позицию. Для него это было важно в персональном смысле. Так же, как в 1968 году для восьмерки отчаянных диссидентов было важно зафиксировать свое отношение к событиям в Чехословакии. От этого Советский Союз не рухнул. Во всяком случае, рухнул не сразу. Сейчас примерно такая же ситуация.
Но если прилетает Навальный, я уверен, что десятки тысяч людей придут его встречать. Соответственно, появится и группа людей, которые готовы его защищать. И это очень отдаленно, но напоминает приезд Владимира Ильича Ленина в 1917 году.