Главный редактор российского издания "Псковская губерния" Денис Камалягин, признанный властями "иностранным агентом", перечислил деньги местным чиновникам. А именно: губернатору Псковской области и депутату Госдумы от региона. Обоим – чуть больше одного доллара.
В интервью Настоящему Времени журналист рассказал, что перевел деньги через мобильный банк еще в январе, после того как получил статус "СМИ/физическое лицо – иностранный агент". Затем в отчете для Минюста он написал, что чиновники получили финансирование от "иностранного агента". Как раз в этот момент Госдума России приняла закон об "аффилированных с "иностранными агентами" лицах". По нему участвующие в выборах должны указывать в своей рекламной кампании, что они связаны с "иноагентами". Чиновники вернули деньги Денису Камалягину.
Ваш браузер не поддерживает HTML5
Признанный "иноагентом" журналист Денис Камалягин рассказывает, зачем переводил деньги чиновникам
– Зачем вы перевели деньги чиновникам?
– Я, кстати, не думал, что это вызовет такую реакцию, потому что сделал я это еще в январе, мы у себя немножечко в локальном сообществе пообсуждали и как-то позабыли об этом. Но после материала "Медузы" прямо куча восторга и одобрения со стороны федеральных коллег и многих людей в соцсетях, которые пишут: "Отлично, так и нужно поступать с чиновниками". Получил я интересный фидбэк. Почему я это задумал изначально? На мой взгляд, это очевидно, потому что закон об "иностранных агентах" сам по себе идиотский – это во-первых. Второе – когда физические лица, то есть персоны как я, как моя коллега Людмила Савицкая, признаются СМИ – "иностранными агентами", то есть, грубо говоря, редакциями, это вообще полный бред, полный сюр, и чтобы этот сюр доказать, я решил, соответственно, так же поступать. Они там пишут эти странные законы, и, соответственно, я им показываю, насколько они действительно странные и как можно все извратить и довести до бреда. То есть, когда я это делал в январе, еще не было поправок о лицах, аффилированных с "иностранными агентами", никто и не думал, что еще такая странная поправка появится. Но вот она появилась, и теперь эти люди, соответственно, которым я перевел деньги, относятся к лицам, аффилированным с "иностранными агентами".
– Относятся ли? Ведь закон об участии в выборах физлиц-"иноагентов" приняли совсем недавно.
– Ну как же, конечно, относятся, потому что меня же признавали. Вот, например, мои какие-то тексты, мой один гонорар внесен был в отчет Минюста, точнее, в отчет Министерства иностранных дел. Поэтому да.
– Где вы нашли контакты, банковские данные чиновников?
– Да все было просто, я на самом деле предположил, что я, возможно, могу перевести им на счета, если найду их номера телефонов. То есть я нашел все номера телефонов, но не был уверен, и только когда я начал вбивать в личном кабинете "Сбербанка" их номера и стали выскакивать их имена и отчества и первые буквы фамилий, я понял, что вот какой косяк-то. Соответственно, я перевел деньги губернатору Псковской области Михаилу Ведерникову, депутату Госдумы от "Единой России" Александру Козлову. Губернатору – 99 рублей, депутату, человек-то поважнее, – 100 рублей. Главе администрации Пскова, по-моему, 60 рублей. Я переводил специально разные суммы, чтобы знать, если они будут возвращать назад, у меня же не будет подписано, кто возвращает, чтобы я догадывался по определенной сумме, кто вернул, а кто – нет. Вот я им, соответственно, перевел.
– А как это вскрылось? Чиновники с вами связались?
– Через пару недель, может быть, даже чуть поменьше, мы об этом написали в своем телеграм-канале, приложили чеки об оплате, о переводе денежных средств. И после этого они, так скажем, подтвердили, формально подтвердили, что это те номера телефонов и что переводы были, потому что в провластных телеграм-каналах была такая критика и оскорбления в мой адрес: "Какой негодяй! Перевел эти деньги и еще опубликовал номер телефона губернатора Псковской области". Но он провисел на самом деле минут пять, после чего я его замазал, потому что совершенно у меня не было такой задачи, я забыл это сделать, я и свои телефоны периодически, адреса сдуру публикую в открытом доступе, потом уже замазываю. И поэтому они подтвердили. И спустя несколько дней до конца января, они успели уложиться в последний день, они вернули мне эти деньги назад, после чего отвязали свои банковские карты от номеров телефонов.
– После этого у вас были какие-либо проблемы, угрозы?
– Нет, им очень тяжело это делать, потому что все последние три года, как у нас сменилась власть, и Андрей Турчак со своей командой ушли в Москву, и у нас пришел новый губернатор, они вообще не общаются с независимой прессой, они общаются только со своей прессой, привели свою команду пиарщиков, которая выстраивает работу с провластной прессой, и общение государственных тел с журналистами – их нет вообще.
– А вы себя считаете "иноагентом"?
– Государство меня считает "иностранным агентом", я себя считаю журналистом, обычным простым журналистом.
– Что для вас вообще быть "иноагентом"?
– Хороший вопрос. Для меня вообще этот статус непонятен. Что значит "иностранный агент"? Наверное, это может быть, допустим, как это есть в США, когда СМИ или человек практически полностью существует на деньги из-за рубежа. И то, по-моему, это достаточно странная маркировка человека как иностранный контрагент, не просто иностранный агент, а контрагент. У меня эти переводы, грубо говоря, сколько было? 4 тысячи в 2019 году и 8 тысяч рублей в 2020 году, как указывает Минюст, я даже не могу сказать точно, было это или нет. Пусть так, я получил 12 тысяч рублей за два года, за 24 месяца, то есть 500 рублей в месяц составляет мое иностранное финансирование. Если от этого я становлюсь "иностранным агентом", окей, пусть так. Я государству могу сказать одно: я оспариваю этот факт включения меня в реестр "иностранного агента" только для того, чтобы впоследствии как пострадавшее лицо оспорить закон в той части, который говорит об "иностранных агентах". Меня все устраивает. Я не хочу рассказывать, какой я бедный пострадавший.
– Как вы относитесь к тому, что в России массово признают "иноагентами" независимых журналистов?
– Отвратительно я к этому отношусь, как к уголовным делам и обыскам у независимых журналистов. Очевидно, что последние, грубо говоря, наверное, с момента дела Светланы Прокопьевой, моей коллеги, Ивана Сафронова, последние год-полтора – это просто полное сумасшествие: и включение в "иностранные агенты", и уголовные дела, и обыски, прочие другие всевозможные способы выдавить людей из профессии.