Продюсер интернет-проекта "Наливкин" Андрей Клочков и его коллеги – оператор и продюсер – стали фигурантами уголовного дела. Следствие усматривает хулиганство с применением взрывчатки при съемках последнего эпизода сериала про вымышленного главу исполнительного комитета Уссурийского района. В ролике "Виталий Наливкин предотвратил теракт" фейковый чиновник стреляет из гранатомета по якобы заминированной автобусной остановке, но падает рекламный щит с логотипом "Единой России". Клочков настаивает на своей невиновности: при съемках, по его словам, использовался реквизит.
В сентябре, вскоре после выхода этого ролика, в Уссурийске был арестован Андрей Неретин – исполнитель роли Виталия Наливкина. Ему вменили в вину нецензурную брань в общественном месте. Кроме того, десять суток ареста получила Лариса Кривоносова, исполняющая роль официального представителя МВД Уссурийского района Марины Вульф. В октябре Уссурийский районный суд признал 43-летнюю Кривоносову виновной в уклонении от административного надзора и приговорил к трем месяцам колонии общего режима.
За семь недель ролик с их участием собрал 1,5 млн просмотров на ютубе, но это еще не самая популярная часть саги про Наливкина: "Дворец Наливкина" – пародию на расследования Алексея Навального – посмотрели уже 5 млн раз.
Отвечая на вопрос о Наливкине, пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков заявил, что в России политическая сатира не преследуется, если "остается политической сатирой и не переходит в сферу оскорблений представителей власти или политических сил". Так ли это и где грань между сатирой и оскорблением – об этом мы поговорили с продюсером "Наливкина" Андреем Клочковым и российским публицистом и драматургом Виктором Шендеровичем.
Андрей Клочков: "Мы дарим людям положительные эмоции, а на нас заводят дела"
Ваш браузер не поддерживает HTML5
"В каком месте сатира не преследуется?" Создатель "Наливкина" Андрей Клочков – об уголовном деле за съемки ролика о вымышленном чиновнике
"Четвертого ноября в нашу творческую студию ворвались сотрудники ОМОНа, положили всех лицом вниз, конфисковали у нас все съемочное оборудование, все телефоны, компьютеры и зачитали нам постановление о возбуждении против нас страшного уголовного дела по факту совершения хулиганских действий, – рассказывает Клочков. – Хотя по большому счету никакого общественного порядка там нарушено не было, потому что это пригород и там вообще никого нет. Там есть железная автобусная остановка, которая используется, может быть, раз в неделю, и все.
Причины [обыска и уголовного дела] могут быть, конечно, разные. Но, как говорится, все всё понимают
Мы рассматриваем это как давление на нас. Мы уверены, что никакая остановка, никакая пиротехника их по большому счету не интересует, потому что нами и ранее использовалась эта пиротехника. Эта пиротехника применяется и при съемках других произведений – фильмов и так далее.
У нас совершенно другая ситуация. Кому-то, может быть, не понравились те персонажи, которых мы используем, хотя у нас никогда не было указано, что это напрямую к кому-то относится. В общем, причины могут быть, конечно, разные. Но, как говорится в одном издании одним известным журналистом [Алексеем Пивоваровым], все всё понимают".
Марина Вульф появлялась в нескольких эпизодах сериала, периодически меняя погоны на форме: от подполковника ее повышали до генерал-майора
В России наказывают за сатиру?
"Мы на собственной шкуре прочувствовали: тебя кладут лицом вниз и конфискуют у тебя все твое оборудование за то, что ты снял видеоролик на околосатирическую тематику, – продолжает Андрей Клочков. – Естественно, возникают вопросы – а где тогда эта политическая сатира, в каком месте она не преследуется? Хотя у нас никакого указания на конкретных политиков никогда не было. У нас свои персонажи и своя собственная вселенная, где варятся эти персонажи, крутятся и придумываются истории. То есть мы снимаем свое кино, свою комедию, которая дарит людям положительные эмоции. А на нас заводят уголовные дела".
Шендерович о том, возможна ли сатира при Путине
Ваш браузер не поддерживает HTML5
Есть ли в России спрос на политическую сатиру – размышляет Виктор Шендерович
"Жесткая политическая сатира – это примета свободной страны, – считает Виктор Шендерович. – С приходом Путина, который символизирует несвободу, этого не может быть. Мы такая разновидность – Туркменистан-лайт – сегодняшняя путинская Россия. Поэтому сатиры быть не может. Есть довольно жалкие потуги казаться сатириками. Красная линия проведена довольно ясно, и если раньше это касалось самого Путина, то теперь, как вы видите, уже нельзя улыбаться даже по поводу представителей власти, депутатов. Кстати, у нас в программе "Итого" (выходила на НТВ и ТВ-6 в 1997-2001 годы – НВ) был сенатор Ельцов, глава региона Федотова – мы играли в эти игры 20 лет назад. Это было на федеральном телевидении, никому в голову не приходило заводить уголовные дела.
Дистанция, которую страна прошла в сторону Узбекистана, за 20 лет очень хорошо видна как раз по статусу сатиры, по положению сатиры и сатириков. Начиналось все с атаки на федеральную независимую телекомпанию, а заканчивается просто уголовным прессом по всему периметру до Уссурийска включительно".
Кого власти видят в образе Виталия Наливкина
"Они видят представителя власти, они видят собственную элиту, – продолжает Виктор Шендерович. – И очень важный вопрос: кто они. Не думаю, что Путин принимал решение по Наливкину, по этому шоу. Благодаря Путину создана атмосфера страха, нетерпимости по отношению к любой свободе. Вы видите, что улыбка, ирония уже не приживаются при Путине, несовместимы с путинской властью, с путинской Россией. Это уже система, и для работы этой репрессивной системы уже не нужно никакой путинской отмашки, это делают по его идеологической отмашке, это делают уже совершенно на других этажах".
Есть ли спрос на сатиру в российском обществе
"Спрос на сатиру, спрос на свободу есть. Спрос на свободу есть и в Узбекистане, уверяю вас, только кто же позволит", – сетует Виктор Шендерович.
В 2009-2013 годы на российском Первом канале выходила программа "Мульт личности" с анимированными пародиями на политиков из России, Украины, США и других стран. По мнению Шендеровича, это была "симуляция сатиры" и попытка "притвориться свободными людьми".
"В "Мульте личности" бесстрашно критиковались западные лидеры, бесстрашно критиковалась оппозиция, и максимум, до чего они поднимались, – это депутатский уровень, – вспоминает Шендерович. – [Дмитрия] Медведева у нас можно, Медведев у нас мальчик для битья, такая специальная куколка. За километр до фигуры Путина раздавался страшный скрип тормозов, и огромный тормозной путь возле этой красной линии. Все всё понимают.
За километр до фигуры Путина [на Первом канале] раздавался страшный скрип тормозов – все всё понимают
Мне кажется, что симуляция сатиры – вещь еще более позорная, чем ее отсутствие: не надо притворяться свободными людьми, если вы вассалы. Мне кажется, что лукашенковские стандарты по крайней мере гораздо честнее, чем изображение свободы. Свободу симулировать нельзя, как говорил [польский поэт и писатель] Станислав Ежи Лец. Либо ты свободен, либо уже не симулируй по крайней мере. Никакой сатиры ни в каком авторитарном государстве, а мы авторитарное государство сегодня в России, быть не может. Это было бы очень странно. А спрос есть, разумеется: спрос есть на свободу, спрос есть на свободные СМИ, на независимое правосудие, на политическую конкуренцию – спрос есть везде, только где-то он реализуется, а где-то это все закатывают под асфальт, как у нас".
Насколько смешна российская власть в 2021 году
"Смеяться уже невозможно. Как говорил [немецкий философ и композитор Теодор] Адорно, писать стихи после Освенцима – это варварство. Конечно, можно, но мысль очень понятна: меняется интонация. Невозможно шутить так, как мы шутили в "Куклах", после Беслана, после политических убийств, после фильтрационных лагерей [чеченских войн], после всего, что мы наворотили. Уже улыбаться не получается, и сменилась интонация, все стало жестче. Поэтому персонажи 1990-х, над которыми мы смеялись, Черномырдин и компания, – все это воспринимается с ностальгией на фоне той интонации, которая царит сегодня", – резюмирует Шендерович.