Режиссер Рейд Девенпорт живет в Окленде, Калифорния, и имеет тяжелую форму инвалидности, вызванную церебральным параличом. Снимает с 2015 года. Все его фильмы посвящены проблемам людей с ограниченными возможностями. В картине "Я тебя там не видел" режиссер показывает мир с позиции человека в инвалидной коляске и его взаимодействие с недружественной средой.
Рейд сталкивается с преградами как физическими, так и социальными. Кроме хроники ежедневной борьбы за существование, Девенпорт ведет совершенно иное повествование с помощью камеры, которую можно прикрепить к коляске.
Девенпорт направляет объектив на тротуар, на стену или на ограду. Он выявляет узоры в городской среде, большинством прохожих не замечаемые. Он принадлежит к тем художникам, которые останавливают повествование, чтобы полюбоваться кружевами паутины в солнечных лучах или отражением в луже или устроить гипнотический калейдоскоп из крыш домов, верхушек деревьев и линий электропередач, направив объектив в небо. В какой-то момент Рейд просто мчится, нацелив камеру в мостовую. На звуковой дорожке рассыпается стремительная перкуссия, вызванная, кажется, самим этим движением. Детали города сливаются в абстрактный фильм внутри фильма, похожий на работы классика авангарда Стэна Брэкиджа.
Так, превратив свое ограничение в преимущество, Девенпорт сочетает прозу активизма и поэзию наблюдения. Но есть то, что особенно прочно связывает эти два взаимно противоречащих нарратива: цирк-шапито на ближайшем пустыре. Этот красный шатер является для Рейда прямым напоминанием о традиции фрик-шоу, где в качестве диковинок показывали не только людей с инвалидностями, но также геев и лесбиянок, небелых женщин и мужчин. И по недоброму совпадению город Бетель, откуда режиссер родом, является местом рождения "короля цирка" Ф. Т. Барнума, немало сделавшего для популяризации фрик-шоу.
Рейд признается, что и сам чувствует себя чудищем из цирка, потому что на него смотрят, но не видят. Он обходит шатер стороной, но это сооружение словно преследует его. И все же последнее слово Рейд оставляет за собой – самым что ни на есть кинематографическим образом. Уже в развязке, приближаясь к цирку, он объезжает забор, и, когда выкатывается туда, где пустырь хорошо виден, шатра там нет. Никаких признаков монтажа, никаких спецэффектов. Дух кино все-таки берет верх над материей несправедливости.
"Я тебя там не видел" отмечен призом за лучшую режиссуру в конкурсе американской документалистики на кинофестивале "Сандэнс" и наградой Truer Than Fiction на церемонии Film Independent Spirit Awards.
Мы поговорили с Рейдом Девенпортом вскоре после украинской премьеры фильма.
Рейд Давенпорт
– Рейд, как вы заинтересовались кинематографом?
– Я должен был учиться в Европе. Но обучение было недоступно для человека на инвалидной коляске. В тот же семестр я поступил на кинокурсы. Так что через год я приехал в Йорк в штате Пенсильвания и снял свой первый фильм о инвалидности.
– Был ли у вас наставник в кино?
– Да, Джейсон Айстер помог мне снять мой первый фильм.
– Уместно ли спросить вас о вашем заболевании?
– Нет. Потому что в фильме я говорю о том, как общество дискриминирует людей с инвалидностью. Речь не идет о конкретном заболевании.
– Вот, собственно, об этом. В одном из своих ранних фильмов вы исследуете инклюзивность в разных странах. Но если говорить о США, то достаточно ли хороша ситуация сейчас?
– Нет, она может быть намного лучше. США могли бы сделать намного больше.
– А если посмотреть на положение вещей во времени – насколько оно изменилось сравнительно с тем, что вы помните о своем детстве?
– Трудно сказать. Я был ребенком, поэтому не всегда обращал на это внимание. Я думаю, что изменения происходили очень медленно, нужно еще много улучшений.
Кадр из фильма
– А эти улучшения происходили только благодаря государственному аппарату или из-за давления общества?
– В 1990 году был принят "Закон об американцах с ограниченными возможностями". Это был большой шаг вперед. Но я думаю, что сейчас нет достаточного давления для принятия улучшенных законов и поправок. Похоже, что люди в Конгрессе беспокоятся о переизбрании и не видят смысла в тех законах, которые принесут пользу людям с ограниченными возможностями.
– Когда вы начали делать "Я тебя там не видел"?
– Неподалеку от моего дома появился цирковой шатер, и я много снимал его. Изначально я не знал, будет это фильм или нет. Просто начал снимать и хотел посмотреть, что получится. Это был очень постепенный процесс.
– Интересно, что вы говорите о цирке, но все время обходите его стороной. Цирк становится не физическим объектом, а неким символом.
– Именно так.
– Но как вам удалось заставить эту конструкцию исчезнуть? Потому что монтажной склейки просто нет.
– Это все же монтаж. Знаете, у меня были кадры, когда цирк был там, и были кадры, когда его уже не было, просто я соединил их вместе.
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ: "Все как всегда, но стало еще хуже". Премьера картины победителя "Сандэнса" Ирины Цилык "Земля голубая, будто апельсин"– Награда на "Сандэнсе" стала большим сюрпризом?
– Огромным! Было трудно, даже нереально осознать, что мой фильм покажут на "Сандэнсе". А получить приз жюри было еще более немыслимо.
– Вопрос, скорее, историографический. Что вы думаете о фильме Тодда Браунинга "Уродцы"?
– Я думаю, что для своего времени он был трансгрессивным в том смысле, что мы видим на экране, что инвалиды думают о самих себе. Сейчас много людей, не являющихся инвалидами, играют персонажей с инвалидностью. В то время инвалиды были еще больше маргинализированы.
– Вы до сих пор чувствуете себя артистом фрик-шоу – на которого смотрят, но не видят?
– Да, время от времени. Я думаю, что так будет всегда.
– Но ведь мы живем, кажется, в более цивилизованную эпоху.
– Надеюсь, что да, но для перемен нужно время.
– В разговоре с матерью в "Я тебя там не видел" вы говорите, что это ваш последний фильм о себе. Что вы собираетесь делать дальше?
– Снимать документальный фильм о том, как общество сеет смерть среди людей с инвалидностью.
– Уже понимаете, что получится в результате? Будет ли это более злое кино или нет?
– Не знаю. Я еще не решил.
– Есть ли у вас какое-нибудь хобби, не связанное со съемками?
- (С улыбкой.) О, я бы хотел сыграть в Shrapnel. Бум!