Украина выбрала новый парламент, побив как минимум два рекорда. Впервые после 1991 года одна партия – пропрезидентская – получила абсолютное большинство в парламенте, а явка оказалась очень низкой – на участки пришли менее 50% избирателей.
"Слуга народа" получает контроль над парламентом. Чем это грозит стране и какие возможности появляются у Владимира Зеленского и его соратников? На эти вопросы в студии Настоящего Времени ответили кандидаты от партий "Слуга народа" и "Оппозиционной платформы – За жизнь" (она заняла второе место по партийным спискам), а также политолог Владимир Фесенко.
"Курс молодого депутата". Кандидат от "Слуги народа" Егор Чернев
Ваш браузер не поддерживает HTML5
Кандидат от "Слуги народа" Егор Чернев рассказывает, чем его партия будет заниматься в Раде
— Что будут делать в парламенте свадебный фотограф, тамада, ведущий каких-то церемоний и так далее?
— То, чем и должны заниматься депутаты, – законотворческой деятельностью. У нас есть достаточно много экспертов по направлениям в нашем списке. Мы сейчас уже работаем по условным комитетам, в которых работают депутаты в Раде. Мы понимаем, что да, есть люди разных профессий у нас, но мы будем их включать в ту работу, которой занимаемся мы. Более того, у нас сейчас уже идет подготовка, обучение депутатов.
— Я не уверена, если сказать свадебному фотографу: "Вы знаете, у вас нет императивного мандата" – не ввергнет ли это его [в шок]?
— Мы тоже когда-то с вами не знали, что такое императивный мандат. Поэтому я думаю, что всему можно научиться. У нас сейчас уже идут достаточно плотные курсы обучения: это курс молодого депутата, курс молодого бойца о том, что такое законотворчество, как пишутся законы, что такое бюджетный процесс и так далее. Вплоть до экономического блока.
— Вы знаете, какая у вас будет зарплата?
— Да, знаю.
— Какая?
— Тридцать тысяч [гривен].
— Проживете на это? Вы до этого занимались IT-бизнесом, наиболее развивающейся отраслью в стране, там высокие зарплаты всегда. А 30 тысяч – для наших зарубежных зрителей переведу – это $1500.
— Где-то так, да. На самом деле для меня лично деньги никогда не были каким-то стимулом. Это можно посмотреть по моей биографии: я выходил из зоны комфорта, точно так же в 2014 году вышел из бизнеса, пошел в АТО, потом занимался больше общественной деятельностью, чем бизнесом. Поэтому для меня здесь вопрос не стоит. Этого достаточно для того, чтобы прожить в Киеве.
— А достаточно ли это для того, чтобы мотивировать условного свадебного фотографа (не хочу ни в коем случае обидеть кандидата от вашей партии, с которым я еще не успела познакомиться) отказаться от взяток, которые ему наверняка будут предлагать более опытные ваши коллеги из других фракций, чтобы проголосовать за те или иные, например, бюджетные изменения? Придет условный старый депутат и скажет: "Вот тебе, парень, $500 тысяч".
— Мог бы поиграть в эту игру о том, что мы можем себе представить эти истории. Но на самом деле в случае 252 людей от партии "Слуга народа" один депутат, два депутата и даже десять депутатов, по $500 тысяч которые получат, не сыграют большой роли. Потому что у нас и так будет большинство. Купить тридцать депутатов по $500 тысяч как-то, наверное, дороговато будет любому из наших олигархов или кто это попытается сделать. Поэтому у нас здесь опасений абсолютно нет. У нас есть большинство, оно стабильное, оно значительно перекрывает 226 депутатов.
— А вас это большинство не пугает как гражданина? Монополизация одной политической силой всей власти в стране не пугает вас?
— Риски есть всегда, риски есть везде. Я за то, чтобы была система сдержек и противовесов. У нас есть еще четыре партии, которые зашли. С одной из них, наверное, мы готовы все еще рассматривать возможность коалиции.
— "Голос"?
— Да, в принципе мы говорим о том, что мы готовы сотрудничать с новыми партиями, нового типа. Мы понимаем, что это риски, но это также большая ответственность. Мы понимаем, что мы берем на себя управление полностью государством и, соответственно, несем ответственность за те результаты, которые будут.
— Обещаете, что, например, через два года придете ко мне в эфир и так же ответите со всей полнотой ответственности, которую вы взяли сейчас на себя, скажете: "Да, вот здесь мы виноваты"?
— Пригласите – приду.
— Сегодня актуальный вопрос: инициирование возможных местных выборов внеочередных. Как вы к этому относитесь? Чтобы разогнать все местные советы в стране.
— Я думаю, что это сейчас не к месту пока – говорить о местных выборах.
— Допустил такую возможность представитель президента в парламенте Руслан Стефанчук.
— Это пока не позиция. Это возможность. Мы понимаем, что, конечно, нужна полная перезагрузка власти, в том числе и на местах. Потому что мы поездили по регионам во время предвыборной кампании, понимаем, что [есть] местные феодалы так называемые, местные князьки, которые подмяли под себя город, подмяли под себя городские советы. За счет децентрализации достаточно большое количество полномочий сейчас отдано на местные советы, не решается очень много вопросов. В том числе экологических.
— По крайней мере, диалог в партии идет.
— Позиции пока нет, но такая возможность есть.
"Однозначно это будет оппозиция". Кандидат от "Оппозиционной платформы – За жизнь" Юрий Мирошниченко
Ваш браузер не поддерживает HTML5
Кандидат от "Оппозиционной платформы – За жизнь" Юрий Мирошниченко об амнистии и статусе Донбасса
— Проходите [в парламент]?
— Нет, я не прохожу.
— Расскажите нам как еще действующий депутат и как член партии, какую роль в новом парламенте будет играть эта политическая сила?
— Я думаю, однозначно это будет оппозиция. Я очень надеюсь, что будет возможность свои законопроекты регистрировать, надеюсь, что они будут ставиться на рассмотрение в пленарном зале, собственно говоря, представлять позицию тех избирателей, которые голосовали за ОПЗЖ.
— Давайте с вами поговорим об амнистии и федерализации, которая, я так понимаю, существует в этом мирном плане так называемом.
— На самом деле это никакой не новый план, это то соглашение, которое заключено в Минске.
— Что предполагает федерализация, которую предлагаете вы?
— Я не слышал о федерализации. Мы говорим об особом статусе Донбасса, который как раз и был зафиксирован Минскими соглашениями.
Я скажу больше: уже законопроект принят, он просто не подписан президентом. Поэтому ничего нового, по сути, не предлагается. Речь идет только о том, чтобы исполнять уже взятые Украиной на себя обязательства.
— Предполагает этот план, что эти регионы будут иметь возможность влиять на внешнюю политику?
— Уже есть закон, который прописывает все это.
— Вы не знаете ответа?
— Просто вы позиционируете это как нечто новое, как какой-то особый план, который родился в "Оппозиционной платформе – За жизнь" и который каким-то образом пересматривает ситуацию, которая была до этого. Ничего нового не предлагается. Речь идет только о том, чтобы то, что было результатом компромисса в Минске, чтобы оно начало реализовываться.
— Ни я, ни наш зритель так и не понял, есть ли в этом проголосованном законопроекте или в плане, о котором говорил Виктор Медведчук, возможность, что эти регионы будут влиять на внешнюю политику Украины?
— Нет.
— Амнистия – для каких людей? Для тех людей, кто брал в руки оружие и стрелял по военным украинской армии, предполагается амнистия?
— Я еще раз говорю. Есть принятый законопроект, который предполагает, что те граждане, которые принимали участие... Опять-таки, я очень аккуратно и корректно пытаюсь донести до наших зрителей ту мысль, что парламент восьмого созыва, который состоял из многих депутатских фракций, которые представляли и бывшую власть, коалицию, они голосовали за этот закон, и он предполагает, конечно, амнистию, потому что она – часть Минских соглашений.
И речь идет не о военных преступниках. Речь идет о тех гражданах, которые, например, принимали участие в управлении ОРДЛО, которые состояли в этих акциях, которые там проходили.
— Каких акциях?
— Митинги и так далее, которые проходили на той территории. Но не идет речь о тех, кто совершал военные преступления.
— Если человек брал в руки оружие и с ним, например, стоял на блокпостах, принимал участие в боевых действиях, сидел в окопах?
— Каждому конкретному случаю будет даваться правовая оценка нашей правовой системой, украинской.
— Для людей, которые брали в руки оружие, предполагается амнистия или нет?
— Еще раз говорю: брали в руки оружие – это общая характеристика. Если мы говорим о военных преступлениях, которые совершались при помощи этого оружия...
— Ну мы же сейчас будем ходить [вокруг да около]. Военное преступление – для этого должна быть война признана.
— Еще раз говорю: я настаиваю на том, что закон дает возможность провести амнистию для тех людей, которые не совершали военных преступлений. Вот так это сформулировано. Трактовка этой формулировки будет реализована правоохранительными органами Украины.
— Поездка Медведчука в Страсбург. Каналами, близкими к вашей партии, это подавалось как: "Медведчук представил Европарламенту свой мирный план". Что это было? Это же не было заседание Европарламента. Что это были за встречи?
— На самом деле для украинских политиков формат встреч с парламентариями Европейского парламента, Парламентской ассамблеи Совета Европы, парламентариями европейских стран – это абсолютно нормальная практика, и в качестве политика и одного из лидеров политической силы как раз и проходила [эта встреча].
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ: Виктор Медведчук о мирном плане для Донбасса и встрече с Владимиром Путиным— Как вернуть Крым? Есть ли вообще в планах вашей партии вернуть Крым?
— Я думаю, что это должны быть планы не отдельной партии, это должно быть целенаправленное действие государства.
— А в программе вашей партии есть?
— Я уверен, что любой украинский политик, к какой бы партии он ни относился, он обязан приложить все усилия для того, чтобы Украина вернула все свои территории, в том числе и Крым.
— Но плана нет?
— Что касается плана, то он должен разрабатываться при помощи офиса президента и Министерства иностранных дел.
"Инициативы по изменению Конституции могут появиться". Политолог Владимир Фесенко
Ваш браузер не поддерживает HTML5
"Инициативы по изменению Конституции могут появиться". Политолог Владимир Фесенко о новом составе Рады
— Нынешнее монобольшинство в парламенте – это хорошо или плохо для страны?
— Для партии Зеленского это самый простой и удобный вариант с точки зрения техники голосования: не надо договариваться, гарантированный результат. Все, что можно, кроме конституционных изменений, можно провести через Верховную Раду.
Здесь какие риски возникают. Риск первый связан с тем, что не надо будет договариваться с партнерами – и таким образом есть соблазн моновласти. Когда ты ничего не должен согласовывать, все принимаешь сам, игнорируешь чужую позицию и интересы. В принципе искусство политики – это согласование разнообразных общественных и политических интересов. А здесь на уровне подсознания есть желание уйти от этого. "Только наша точка зрения" – это самое опасное. И это может вызывать неприятие как у наших зарубежных партнеров, так и внутри страны.
Плюс риски монополизации власти. Иногда говорят "узурпация", но никакой узурпации [нет], потому что тут законный приход к власти. А вот монополизация очень опасна.
— Про монополизацию в данном случае согласна. А вот про узурпацию: всерьез говорят о том, что существует идея – об этом говорил представитель президента в парламенте Руслан Стефанчук, – распустить нынешние местные советы, чтобы провести досрочные выборы там. Хотя поводов для этого, юридических оснований нет никаких.
— Я могу вам сказать одно: желание, намерение есть досрочных местных выборов. Слухов об этом много. Более того: такой результат победный, эйфорический с точки зрения эмоций на парламентских выборах наверняка усилит настроения провести, что называется, на этой победной волне еще и выборы местные.
Каким образом? Единственный вариант, на мой взгляд, – это изменение законодательства. Может быть, даже изменение Конституции. Тогда меняются полномочия всех местных органов самоуправления – и [можно] записать там в связи с изменением полномочий новые сроки очередных выборов.
— Тогда уже можно будет говорить об узурпации власти, а не о монополизации?
— Нет – опять-таки, если это будет принято по закону. Это можно оспаривать в Конституционном суде. Хотя у нас уже такое неоднозначное отношение к решениям Конституционного суда, но это будет более-менее легальный вариант. Это не будет сомнительное решение, как в свое время изменение Конституции через Конституционный суд в 2010 году.
— Когда Украина превратилась снова из парламентско-президентской в президентско-парламентскую [республику], власть бывший президент [Виктор] Янукович получил практически неограниченную – ну и, собственно, это закончилось Майданом.
— Да-да. Я, кстати, не исключаю, что инициативы по изменению Конституции могут появиться в этом парламенте. Но тут уже придется договариваться с партнерами – тут своего монопартийного большинства будет недостаточно.
— Для каких изменений? Для снятия неприкосновенности?
— Не только. Уже упомянутый Руслан Стефанчук, главный идеолог законодательной работы в партии "Слуга народа" и в команде Зеленского, у него есть уже такие "суперидеи" по поводу двухпалатного парламента. А если меняется структура парламента, полномочия парламента – могут меняться и полномочия президента и кабмина. В той или иной форме мы можем вернуться и к усилению президентских полномочий. В конце концов, можно же и референдум провести: хотят избиратели дать больше полномочий президенту или нет?
Я думаю, нас ожидает немало очень интересных инициатив и неоднозначных последствий этих инициатив.
— Как долго просуществует эта Верховная Рада?
— Бесполезно загадывать. В украинской политике бессмысленно загадывать больше чем за год. Я знаю из разных источников, что Зеленский и его команда не думали, что выиграют президентские выборы еще осенью прошлого года. А вот как оно сложилось.
— Какие непопулярные первоочередные реформы нужно провести?
— Я не думаю, что они пойдут на непопулярные реформы. Единственное предположение, которое возможно в этой сфере, – создание рынка сельскохозяйственных земель.