Встреча Владимира Путина и Александра Лукашенко в Сочи продлилась более пяти часов. По итогам встречи президенты договорились о втором транше российского кредита для Беларуси и об открытии новых рейсов "Белавиа" в российские города.
Как скажется на отношениях Путина и Лукашенко посадка самолета Ryanair и последующее задержания Романа Протасевича, до каких пор и на чем будет держаться поддержка Путиным Лукашенко, Настоящему Времени рассказал политолог Глеб Павловский.
Ваш браузер не поддерживает HTML5
Глеб Павловский об итогах встречи Путина и Лукашенко
— Судя по тому, как российские медиа и некоторые российские политики отбеливали Лукашенко на прошлой неделе по поводу того, как тот посадил самолет. И складывается такое впечатление, что Лукашенко приехал к Путину с отчетом: как прошла операция, что получилось, что нет. Или это все ошибочно?
— Я не думаю, что это совместная операция двух правительств или двух разведок. Это явно довольно безумная авантюра Лукашенко, который просто перестал понимать цену того, что он делает. Это нередко бывает, это бывает и с Путиным тоже. Но в данном случае Путин ясно видит разницу между нарушением европейских норм и нарушением европейской безопасности. Цена второго значительно выше. Лукашенко сделал именно это, но, несомненно, имея в виду, что затянет туда Путина. Вот это самое неприятное для нас в этой истории, потому что Лукашенко просто оценил то обстоятельство, что Путин никогда ни при каких обстоятельствах не может позволить себе потерять Беларусь. А значит, он будет прикрывать его, а значит, он будет финансировать его прямо или косвенно. Формально о дополнительных финансах речь не шла, но понятно, что Путин найдет способ подфинансировать Лукашенко.
Конечно, Путин ждал отчета и, наверное, устроил в мягкой форме, как он умеет, выволочку белорусскому диктатору. Но выволочки на него не действуют, поскольку он хорошо знает, что Путин далеко не уйдет. Возник тандем Путин-Лукашенко.
— Вы ранее говорили о том, что задача Лукашенко – прижать в смертельном объятии Путина навсегда. Объясните эти слова, что это значит?
— Будут ли эти объятия смертельными – это мы поглядим, но речь идет именно об этом: о навязанном союзе, в котором Лукашенко управляет внешней политикой Москвы по ряду направлений, а не Москва управляет ею. Лукашенко повесил перед Путиным виртуальную морковку, и у нас многие на этом фиксируются, что теперь ослабленная Беларусь сама по себе упадет в руки Москвы. Но слабеет Лукашенко, а не Беларусь. Не знаю, может быть, Путин верит в то, что так и произойдет в конце концов. И в конце концов, я думаю, Путин прикидывает для себя варианты с устранением Лукашенко от власти, но, конечно, не под давлением народных низов.
— То есть Путину будет выгоднее убрать такого Лукашенко, который может управлять внешней политикой России?
— Да, но важно, чтобы в этот момент Беларусь не получила свободу. Здесь речь идет, конечно, о какой-то спецоперации. Лукашенко это прекрасно понимает. Он мастер спецопераций, поэтому он боится Путина, несомненно. Но одновременно он знает, как ставить Путина, как прижимать Путина к стенке, что он и сделал в истории с самолетом. Фактически он сделал его подельником в этой истории. И Путину теперь очень трудно отмазываться. Но он, видимо, будет добиваться символической уступки, то есть освобождения Сапеги по амнистии, это наиболее вероятно.
— Вы говорите, что Лукашенко боится Путина. А Путин не станет теперь опасаться Лукашенко после этого самолета?
— Если мы предполагаем, что у Путина сохранился рациональный уровень стратегического мышления, то он должен бояться Лукашенко, потому что человек, который позволил себе то, что позволил, сделает, несомненно, еще более экстремальный следующий шаг, и опять России придется проглотить этот шаг – вот в чем дело. Моя точка зрения, что Путин должен ускорить устранение Лукашенко от власти.