В сентябре 2019 года в Иркутске сотрудники патрульно-постовой службы (ППС) обвинили в воровстве и задержали двух подростков, Максима Кокорина и Максима Горского. Их заперли на заднем сиденье полицейской машины.
Один из подростков, сидя в машине, уронил телефон, а второй зажег зажигалку, пытаясь осветить салон. В отсеке оказалась бутылка с горючей жидкостью, которая воспламенилась, из-за чего на подростках загорелась одежда, сообщает Сибирь.Реалии. Полицейские при этом, по словам самих подростков и их родных, вернулись к машине лишь через некоторое время и не пытались погасить огонь на задержанных. Наоборот: они смеялись над катавшимися по земле юношами и снимали все происходящее на телефоны. Лишь через некоторое время полицейские вызвали скорую помощь.
17-летний Максим Кокорин провел несколько месяцев в больнице и перенес операцию по пересадке кожи. 16-летний Максим Горский также сильно обгорел. Но требования родителей подростков завести дело на полицейских о превышении полномочий и неоказании помощи ни к чему не привели. В ответ полицейские сначала попытались обвинить подростков в поджоге машины, а после отказа в возбуждении дела по этому обвинению завели на них уголовное дело о распространении и хранении наркотиков по статье 228 УК РФ. По ней Горскому и Кокорину грозит до 20 лет тюрьмы.
Мать Кокорина Инна Васильева заявила, что у них есть "объективные опасения", что сотрудники патрульно-постовой службы пытаются подменить вещественное доказательство – загоревшуюся бутылку с горючим веществом. Также она обращает внимание, что основанием для заведения дела по статье о наркотиках в отношении ее сына стал результат анализа в наркодиспансере. А он был взят сразу после того, как Максиму в больнице скорой помощи вкололи обезболивающий препарат трамал.
Максим Кокорин, обожженный в машине полиции подросток из Иркутска, после операции
"Экспертиза бутылки с горючей жидкостью, которая воспламенилась в машине ППС, дает странные результаты: якобы там ничего не нашли, никаких следов. Мне кажется это очень странным, – говорит Васильева. – В тот вечер, когда парни чуть не сгорели, полицейские сами вытащили эту бутылку и несли ее в отделение мимо ребят. Они громко говорили, что, видимо, следы горючего на ней остались, раз так вспыхнула. То есть там следы и запах соответствующие были, а сейчас что выходит – никаких следов! Не может сама по себе загореться бутылка, если там ничего не было".
"Эту подозрительную емкость вытащили сами ППСники без каких-либо протоколов – схватили и унесли куда-то. А какую емкость позже выдали следователю? Точно ли ту самую?" – сомневается мать Кокорина.
"Мы просили также назначить экспертизу по тому факту, что на несовершеннолетних подростков, не оказывавших никакого сопротивления, надели наручники. Мне сказали, что такую экспертизу не делают, – говорит Васильева. – Также ни один из сотрудников не приехал в больницу опросить Макса, при каких обстоятельствах он получил такие страшные ожоги".
Тем не менее на Горского и Кокорина завели дело о распространении наркотиков – на основании экспертизы, которую подросткам провели в наркологическом диспансере. Следователи, уверена мать, при этом знали, что Кокорину в больнице вкололи наркотический препарат трамал: информация об этом есть в выписке Максима Кокорина из больницы скорой помощи. Но силовики все равно решили использовать данные экспертизы для того, чтобы иметь основания завести дело.
Трамал в акте медосвидетельствования Максима Кокорина из Иркутского психоневрологического диспансера
"Экспертизу брали с нарушениями – без представителей несовершеннолетних. В ней указано, что Максим Кокорин употреблял психотропные вещества, трамал, – подчеркивает мать. – Но когда следователь Макса опрашивал про трамал, сын объяснил, что это то самое обезболивающее, которое ему поставили в больнице. Повезло, что я начала листать его медкарту, а там как раз вкладыш о том, что его скорая помощь привезла и был введен ему трамал в качестве обезболивающего. Хорошо, что у меня первое медицинское образование и я по-латыни читаю".
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ: В Петербурге полицейским вынесли приговор за избиение подростка. Его подозревали в краже семечек
Пресс-служба МВД по Иркутской области на запрос редакции Сибирь.Реалии об уголовном преследовании Максима Кокорина и Максима Горского не ответила. Но председатель правозащитной организации "Сибирь без пыток" Святослав Хроменков в ноябре получил ответ на аналогичный запрос по делу подростков из главного управления МВД по Иркутской области. В нем сообщалось о том, что руководство сотрудников ППС, незаконно задержавших Кокорина и Горского, признали виновными в "недостатках ведомственного контроля". Семерых полицейских после этого привлекли к строгой дисциплинарной ответственности "за допущенные нарушения нормативных правовых актов Российской Федерации".
Но при этом в пожаре, который произошел в служебном автомобиле, автор ведомственного документа назвал виновными самих пострадавших подростков.