С 2022 года в Казахстане возраст выхода на пенсию для женщин увеличился еще на полгода и составляет 60 с половиной лет. Изменения, которые поэтапно вводят с 2018 года, оправдывают желанием гарантировать женщинам более значительные пенсионные накопления – на "безбедную старость". Сами они, работающие в тяжелых условиях, сталкивающиеся с трудными семейными обстоятельствами, считают, что в реалиях страны повышение работоспособного возраста для них равносильно пытке. Азаттык рассказывает их истории.
"ПРИХОДИТСЯ ВЫБИРАТЬ МЕЖДУ ЗДОРОВЬЕМ И ДОХОДОМ"
Вера Мухачева, 59 лет
Родилась и образование получила в Петропавловске. Там же окончила Северо-Казахстанский механический техникум, специальность – "технолог по обработке металлов резанием". Сразу же начала работать на керамзитном заводе Уральска – по распределению. Живу здесь с 1981 года.
Моя специальность востребована. Такое производство есть в Уральске и сейчас, но я ушла с завода, отработав 10 лет, потому что мне так и не выдали квартиру, положенную как молодому специалисту.
Вышла замуж, родила двоих детей. Жили в общежитии, в маленькой комнатке на 10 квадратных метров. Муж тоже долго добивался положенного жилья, получил "двушку" в 1992-м.
После того как ушла с завода, выпала из профессии. Работала вахтером, ночным сторожем, на временной подработке – подменяла продавцов. Потом устроилась к предпринимательнице, у нее было несколько точек по городу: продажа канцелярских товаров. Проработала около 10 лет, зарплата была минимальной, но в конце 1990-х – начале 2000-х любая работа была за счастье.
Потом устроилась в компанию по поставке продуктов в магазины. Должности как таковой не было, делала все там: от подписания бумаг с поставщиками до отгрузки товара. К сожалению, перспективной фирмой заинтересовались конкуренты и все там развалили изнутри, обанкротили хозяйку, отобрали имущество.
Открывала свой небольшой магазинчик, но развиться не получилось: нужны были постоянные вложения, а такой возможности не было. Затем были снова различные места работы, например вахтером.
Приходится выбирать между здоровьем и будущим доходом. Из-за страха потерять работу в предпенсионном возрасте многие так терпят.
Если бы не увеличение, я бы уже вышла на пенсию, на заслуженный отдых. Но у меня день рождения в конце июня. Соответственно, я теперь должна доработать дополнительно полгода. Выйду в декабре, когда исполнится 60 с половиной.
Сейчас работаю кладовщиком в магазине строительных материалов. У нас шестидневка, с девяти утра до шести вечера. Работа не из простых: приходится тяжелое поднимать, на морозе принимать и отпускать товар, весь день на ногах.
Прошлым летом перенесла коронавирус, попала в больницу с осложнениями, необходима операция. Для того чтобы встать в очередь на нее, нужно пройти обследования, сдать анализы. Когда работаешь шесть дней в неделю, это практически невозможно, и мое лечение затягивается на неопределенный срок. Я не могу отпрашиваться, потому что это грозит увольнением. А уволиться в моем возрасте чревато потерей в пенсии. Приходится выбирать между здоровьем и будущим доходом. Из-за страха потерять работу в предпенсионном возрасте многие так терпят.
"ГОСПОДИН ТОКАЕВ, НЕ МУЧАЙТЕ НАС!"
Жамиля Бектасова, 56 лет
Родом я с юга. По специальности инженер, химик-технолог. Окончила Казахский химико-технологический институт, и меня направили на Жезказганский медеплавильный завод. Вышла замуж, осталась жить в Жезказгане.
Много лет работала мастером смены. Сейчас из-за ухудшения здоровья – аппаратчиком-гидрометаллургом. В рениевом цехе, в котором я работаю, стоят большие баки, есть вентили. По технологии мы их поворачиваем, открываем и закрываем. За смену несколько раз поднимаемся и спускаемся по высокой лстнице.
Это производство, так что мы имеем дело с аммиаком, ртутью, свинцом, серной кислотой.
Жамиля Бектасова, химик-технолог
Я пришла на завод в 21 год. С тех пор прошло 35 лет. За это время у меня ухудшились зрение и слух из-за вредных химикатов, выпали все зубы. Страдаю от высокого давления, стою на учете у эндокринолога. У меня больные суставы, в левом колене – металлический искусственный. Скоро должны заменить сустав и в правом.
Сейчас я инвалид 3-й группы. Слезы наворачиваются на глаза от боли при ходьбе. Но мне нужно работать, потому что я не достигла пенсионного возраста. И с таким здоровьем я должна продержаться на заводе еще семь лет. Думаю, сил моих на это не хватит.
Некоторые могут подумать, что у меня изначально было слабое здоровье. Но это не так! Когда я оглядываюсь, вижу, как все женщины старше 50 лет буквально волочат ноги, но приходят на работу.
На вредном производстве сложно мечтать о старости. Я выхожу c ночной смены и часто засыпаю в автобусе. Потом на конечной остановке жду еще один. Если он подъезжает не быстро, в такие дни я с трудом добираюсь до дома.
Как человек, работающий в этой сфере 35 лет, я могу сказать без всякой статистики: среди людей, работающих на производстве, очень мало доживающих до 70 лет.
Есть те, кто говорит, что чем больше работаешь, тем больше у тебя будет денег в Пенсионном фонде. Если мы не получим от этого удовольствия в старости, то на что надеяться, какая радость от этих накоплений?! Как человек, работающий в этой сфере 35 лет, я могу сказать без всякой статистики: среди людей, работающих на производстве, очень мало доживающих до 70 лет.
В советское время женщина, проработавшая на вредных производствах восемь с половиной лет, могла выйти на пенсию в 45. Мужчины с десятилетним стажем – в 50. Я уже не говорю о 45, но прошу власти Казахстана отправлять женщин, работающих на предприятиях тяжелой промышленности, на пенсию хотя бы в 55!
Прошел год с тех пор, как я присоединилась к движению по поддержке снижения пенсионного возраста. За это время в нескольких городах прошли одиночные пикеты. Активисты куда только не пишут, обращаются в правительство, к президенту, но нас никто не хочет слышать.
Уважаемый господин Токаев, не мучайте нас! В условиях Казахстана заставлять женщин работать до 63 лет – это издевательство.
"В ЛЮБОЙ МОМЕНТ Я МОГУ ПЕРЕСТАТЬ ХОДИТЬ, КАК МОИ ДЕТИ"
Алмагуль Кенжетаева, 52 года
У меня трое детей. Двое – инвалиды 1-й группы с рождения. Старшему ребенку с инвалидностью 21 год, младшему – 20. Я мать-одиночка. С супругом развелись 15 лет назад. Муж бросил нас, когда узнал, что дети неизлечимы.
Старший сын здоров. Работает в сфере культуры. Молодой специалист, получает 65 тысяч тенге. Каждый мой ребенок-инвалид получает пособие в размере 68 тысяч в месяц. Мне как помощнику платят 96 тысяч. Помимо медикаментов и продуктов питания, есть расходы по оплате ипотеки – 121 тысяча. Не хватает. Мне стыдно, что часть пособия детей трачу на оплату ипотеки. Но такова правда.
Алмагуль Кенжетаева, 52 года, мать-одиночка, на руках у которой двое детей с инвалидностью, Туркестанская область
В кредит мы приобрели дом. Детям-инвалидам тяжело жить в многоквартирном доме, поэтому залезли в долги, купили частный. Родственники, спонсоры помогли завершить ремонт фасада. Хочу сделать ремонт и внутри. К сожалению, руки коротки.
Никто не знает, что будет дальше. Я проработала в сфере культуры около 10 лет. Руководила Домом культуры Шардаринского района. После того как двое детей родились инвалидами, пришлось уволиться. Прошло 20 лет. Каждый день матери с ребенком-инвалидом – это борьба. Я с утра до ночи нахожусь рядом с детьми. Стоит мне выйти, они сидят у двери в ожидании. Не могут ходить, говорить, есть самостоятельно.
Как будет жить женщина, которая 20 лет сидела дома и ухаживала за ним? Что делать ей, которая жила в изоляции от общества и не могла работать?!
Я не замечаю, как проходит жизнь, ухудшается здоровье. У меня грыжи в двух отделах позвоночника. Врачи говорят, что в любой момент я могу перестать ходить, как мои дети. Как подумаю об этом, сердце болит. Кто позаботится о них?
За инвалидами требуется постоянный уход. Помимо заботы они нуждаются в доброте. Из-за такой жизни вы отдаляетесь от общества. Мои возможности ограниченны, как и у моих детей. Живу в четырех стенах.
Правительство повысило пенсионный возраст для женщин до 63 лет. Мне это кажется издевательством. К примеру, кто захочет взять на работу меня, женщину за 50? Человек, который всю жизнь страдал и боролся с трудностями, не сможет работать до 63 лет.
Для женщин, воспитывающих детей-инвалидов, не предусмотрены никакие льготы по раннему выходу на пенсию. К примеру, ребенок-инвалид может умереть в любой момент из-за плохого состояния здоровья. Как будет жить женщина, которая 20 лет сидела дома и ухаживала за ним? Что делать ей, которая жила в изоляции от общества и не могла работать?!
"НУ КАК НАС ПОЙМУТ ТЕ, КТО СИДИТ В ТЕПЛЫХ И УЮТНЫХ ОФИСАХ"
Есниязова Нуржамал Султанбеккызы, 56 лет
В железнодорожной отрасли работаю с 1985 года. За 36 лет в этой сфере не осталось работы, которой бы я ни занималась. Сейчас являюсь дежурной станции Кушмурун Костанайской области. На работу хожу как на каторгу.
В свое время окончила Целиноградский железнодорожный техникум. Позднее училась в Костанайском университете. Сейчас думаю, что никакой разницы между производством и железной дорогой нет. Когда была моложе, ночные смены переносила легче. Сейчас буквально волочу свои кости, с трудом дохожу до дома.
К примеру, вчера я работала в ночную смену с 21:00 до 9:00. Так устала, что, вернувшись домой, не смогла даже выпить чашку чая. Глотнула воды и легла спать. Мне нужно отдохнуть 24 часа и снова выйти.
Есниязова Нуржамал Султанбеккызы, 56 лет (справа), дежурная железнодорожной станции Кушмурун, с коллегой, Костанайская область. Фото – из личного архива
Работать дежурным на станции — большая ответственность. Сигнализируем поездам и подготавливаем маршруты. Сидя за пультом, пропускаем грузовые и пассажирские поезда. Общаемся с машинистами через постоянно звенящие рации. В результате ухудшился слух.
К тому же я заразилась ковидом, сижу на таблетках. Третий месяц пью горстями. Нарушена деятельность желудочно-кишечного тракта. Моя коллега — мы с ней одного возраста — едва не умерла от инсульта после перенесенного ковида. Она тоже работает дежурной станции. Не достигнув пенсионного возраста, дома не полежишь. Мы обе вынуждены ходить на работу. Очевидно, что, если и дальше так будет, мы не дотянем до 63 лет.
Я не понимаю, почему женщинам не дают выйти на пенсию в 58. Разве не пытка для 60-летней ходить в ночную смену?
Я постоянно смотрю канал «Хабар-24» в надежде, что услышу хорошие новости, потому что этот канал близок к властям. Но они молчат. Женщины в разных частях Казахстана протестуют, выходят на одиночные пикеты, требуя снижения пенсионного возраста. Но их никто не показывает.
Ну как нас поймут те, кто сидит в теплых и уютных офисах... Они бы поняли, если бы таскали уголь и выносили золу, как мы. Хорошо, если уголь качественный. Иногда задыхаемся от дыма, когда уголь не горит.
Работаем днем и ночью, получаем 156 тысяч тенге в месяц. В целях экономии сажаем огород, держим кур. Тоже требует времени и сил. Думаем о доме, поэтому не можем съездить даже в санаторий, хотя путевки дают раз в два года. Слава богу, дети встали на ноги. Оба живут в городе. Единственное, из-за работы месяцами не вижу внуков.
Я постоянно смотрю канал "Хабар-24" в надежде, что услышу хорошие новости, потому что этот канал близок к властям. Но они молчат. Женщины в разных частях Казахстана протестуют, выходят на одиночные пикеты, требуя снижения пенсионного возраста. Но их никто не показывает.
Жительница Актобе Ольга Смирнова проводит одиночный пикет с требованием снизить возраст выхода на пенсию для женщин, 27 ноября 2021 года
Умоляю, заклинаю! Пусть правительство снизит пенсионный возраст для женщин в Казахстане!
В Казахстане, согласно данным Бюро национальной статистики, по итогам 3-го квартала 2021 года в трудоспособном возрасте находятся девять миллионов человек, в том числе 4,3 миллиона женщин.
Статья была впервые опубликована на сайте казахской редакции Радио Свобода – Азаттык