Анна Павликова, самая молодая фигурантка дела "Нового величия" (сейчас ей 20 лет), 6 августа 2020 года была приговорена к четырем годам лишения свободы условно. Это самый легкий приговор из всех: три других участника группы получили реальные сроки до семи лет колонии, а еще трое – условные сроки до шести лет.
Павликова была арестована в 2018 году и отправлена в СИЗО, несмотря на то, что ей тогда еще не было 18 лет и ее не имели права по российским законам помещать под стражу. Вскоре после ареста у девушки, которая провела несколько часов в неотапливаемом помещении, обострилось серьезное гинекологическое заболевание и в целом ухудшилось здоровье. Лишь благодаря вмешательству правозащитников и масштабной кампании в поддержку арестованных Павликову и еще одну фигурантку дела, Марию Дубовик, удалось перевести под домашний арест.
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ: Все о деле "Нового величия"Мы поговорили с Анной сразу после того, как она услышала приговор и узнала, что ее не отправят снова тюрьму.
– Какие от сегодняшнего дня у вас впечатления? Час назад прошел приговор.
– Мы очень расстроились. Потому что все равно можно было хотя бы условный [срок дать] или за отсиженное – как-то переделать сроки. Сроки у ребят очень большие, а они уже больше двух лет сидят в СИЗО. Это тоже тюрьма, очень страшно. Очень расстроились. Мама Славы (Вячеслава Крюкова, получил шесть лет колонии общего режима) была – мне очень ее жалко. Сестра его. Руслан (Руслан Костыленков, получил семь лет колонии общего режима) тоже. Тяжело очень: они уже два года сидят, и их не отпускают.
– Твоя мама сказала, что ты очень соскучилась по телефонным звонкам.
– Не то чтобы по телефонным. Я вот люблю всякие научно-популярные книги. Обычно читаешь – что-то нашел, или рекомендуемая литература, – сразу вбил в интернет, посидел. А сейчас я книгу читаю и не могу открыть телефон, потому что мне было нельзя пользоваться интернетом.
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ: "Понял, что дальше жить не смогу, если сдам ребят". Фигурант дела "Нового величия" Гаврилов – о допросах в прокуратуре и статусе беженцаУ меня был блокнотик, я себе записывала то, что потом надо в интернете посмотреть, прочитать: названия книг, какие-то термины. Теперь я буду сидеть заниматься через интернет.
– А есть понимание, чем сегодня вечером ты будешь заниматься?
– Вроде во ФСИН отправили бумаги, и мы можем сами поехать. Я думаю, поедем на метро, отправим на почту открытки. И я бы зашла в магазин что-нибудь купить, хотя бы воды, а то мне нельзя было.
Я думаю, что нас бы на домашний арест не отпустили бы из СИЗО. И вообще если бы люди не помогали, нас бы просто всех за полгода посадили, потому что все предпосылки были к этому – судя по тому, что говорил и делал следователь. Мы бы давно уже все сидели, я думаю, на больших сроках – по 10 лет, я думаю.
– Два года почти прошло. Ты чувствуешь в себе личные изменения за это время? Все-таки тебе еще не было 18 лет, когда все это случилось.
– Да, я думаю, все подросли во всех смыслах. Наверное, надо как-то меньше верить людям. Но у меня по жизни такое, что если человек к тебе хорошо относится, то ты для него стараешься все делать, и поэтому у меня так получилось. Наверное, буду все так же стараться идти на контакт, но, может быть, в более узких кругах.
– Как думаете, когда вы с Костей сможете увидеться лично? (В октябре 2019 года Павликова и осужденный по "московскому делу" Константиин Котов поженились в СИЗО. Котов получил четыре года колонии по "дадинской" статье за неоднократное нарушение правил проведения массовых мероприятий.)
Ваш браузер не поддерживает HTML5
Свадьба в СИЗО
– Я надеюсь, как можно скорее.
– Удивительная у вас история.
– Вообще да. Мы познакомились – я сидела в СИЗО, и он мне стал писать письма. А потом он помогал маме с передачками. Он мне писал, писал, и однажды мне приходит огромнейший заказ из магазина. Камера у нас была маленькая – нас там два человека, – и вся камера [была] в еде. И непонятно, от кого это, потому что мама мне не могла такой заказ сделать – я не ем все подряд. Оказалось, это от Кости. Мы с ним общались. Он ездил на Алтай, скидывал мне фотографии, мы переписывались. На суды все время приходил.
Мы лично познакомились, когда меня уже отпустили. Он был рядом, но особо подходить не стал – боялся, потому что непонятно было: можно, нельзя. А когда был первый суд – Дорогомиловский, по-моему, это было продление, он уже приехал, мы познакомились. Я даже не знаю, что еще рассказать.
– Пока непонятно, когда получится к нему поехать?
– Пока что да.