Более полумиллиона жителей Донбасса – 527 тысяч человек – получили российские паспорта. Об этом сообщило МВД России в ответ на запрос агентства ТАСС. Речь идет о тех, кто живет в так называемых "ДНР" и "ЛНР". Глава МИД Украины Дмитрий Кулеба подчеркнул, что это является частью гибридной войны, которую ведет Кремль, нарушая тем самым суверенитет Украины.
Для чего Россия массово раздает этим людям документы и как на это могут реагировать Киев и западные страны, мы спросили у украинского политолога Олега Саакяна.
Ваш браузер не поддерживает HTML5
Политолог Олег Саакян о выдаче российских паспортов жителям Донбасса
— Олег, какова ваша версия: для чего Россия массово раздает гражданство на территории "ДНР" и "ЛНР"?
— Кроме поднятия ставок дипломатических, того, о чем сказал господин Кулеба, и фактически элемента шантажа, это также несколько символических "позитивов" для России либо целей. С одной стороны, это отдаление от Украины среди местного населения, ощущение отдаления в целом от Украины.
А также это замещение картинки будущего. Поскольку люди ожидали – те, которые действительно ратовали за Россию, это далеко не большинство на территориях, но тем не менее активное меньшинство, – они ожидали хотя бы крымского сценария либо какого-то другого. Его не произошло. Война, разруха, распиливают заводы. Соответственно, хотя бы паспорта – это некий пропуск в будущее, скажем так, какое-то хотя бы будущее всероссийское. Поэтому это такой себе эрзац, картинка будущего для них.
С другой стороны, это, конечно же, решение вопроса размытия присутствия российских граждан там. Поскольку и в военном контингенте, и в управленческой структуре вводилось достаточно большое количество россиян. И, соответственно, когда это была лишь горстка людей из России, приехавших с российскими паспортами, то они ярко выделялись на фоне всех остальных. А теперь получается, что в общей массе русских граждан если кто-то будет с российским паспортом, выданным, условно, в Воронеже, то, понятное дело, ну а как же, там еще сотни тысяч таких же.
Это элемент дипломатической игры, не говоря уже о замедлении потом реинтеграции для Украины. Это создание огромной проблемы на будущее, которая будет фактически способствовать дезинтеграции территории на многие годы вперед, даже после завершения военной фазы конфликта.
— А 500 тысяч – это много?
— Это очень много. Это уже значительный процент от всех людей, которые остались на оккупированных территориях. Хотя я бы, честно говоря, поставил под сомнение данную цифру, поскольку мы не знаем, подпадают ли туда те люди, которые выехали на территорию Российской Федерации из отдельных районов Донецкой и Луганской областей Украины. Вполне вероятно, что часть этих людей уже просто живет постоянно в России, они легализовались таким образом для того, чтобы не оформлять себе документы на временное пребывание в России.
С другой стороны, и сама цифра [выданных паспортов] на оккупированных территориях – также неизвестно сейчас, насколько она соответствует действительности. Но даже если это несколько сотен тысяч – это уже десятки процентов от общего населения неподконтрольных территорий.
— Как это вообще видится из Киева, что Россия хочет сделать с этими регионами? Это будет некий аналог Приднестровья, Абхазии, Южной Осетии?
— Вы абсолютно правы. Это будет некий аналог. Это не будет точная копия. Ни один из сценариев, уже реализованных в Осетии или Приднестровье, Абхазии, невозможен на территории Украины. Ситуация часто вообще начинается, скажем, с конца: потому что паспортизация в той же Осетии происходила, например, раньше, нежели оккупация.
Поэтому в данном случае это будет некий такой гибридный сценарий, скажем, он будет тяготеть между Приднестровьем и Осетией. Эти два сценария наиболее близки. С попыткой вталкивания этой территории в Украину на собственных условиях – через попытку сначала признать их, скажем, субъектность в переговорном процессе.
Фактически сейчас Россию не удовлетворяет возможность контроля только этих территорий, не отыгрывая стратегических целей никаких. Но при этом и отдавать их Россия также не может, поскольку это будет стратегическим поражением. Тогда, собственно, зачем все это было?
— Вообще на какую реакцию стоит рассчитывать со стороны западных стран, как вам кажется? Понятно, что эта так называемая паспортизация идет уже давно, но тем не менее сейчас есть уже и некая значимая цифра: вы сами говорите, что 500 тысяч – это много.
– Где-то одна пятая от всего населения неподконтрольной части Донецкой и Луганской областей, то есть это очень значительное число. Я не думаю, что Запад сейчас отреагирует жестко. Россия, конечно, моделировала, какие могут быть реакции. Запад не является, скажем, монолитным, и европейские страны озадачены сейчас коронавирусом.
Поэтому в ближайшее время я не думаю, что будут какие-то реакции. Но как только Россия на каком-то процессе переговорном либо международном поднимет этот вопрос, то, конечно же, это сыграет злую шутку.