Художница и документалистка Марина Белобровая приняла осознанное решение стать матерью-одиночкой и зачать ребенка от мужчины-донора. Выбор "нетрадиционного" материнства становится отправной точкой для съемок фильма. Белобровая документирует свой собственный путь от момента зачатия до рождения и первых шагов дочери Нелли. И параллельно исследует тему неконвенциональной семьи, встречаясь с разными героями и героинями, которые не вписываются в традиционные представления о материнстве и отцовстве.
Фильм доступен на сайте Настоящего Времени.
Марина Белобровая родом из Украины. Когда она была подростком, родители переехали из Киева в Израиль. Теперь она живет в Цюрихе и общается с родственниками по видеосвязи. В фильме она одновременно является и главной героиней, и оператором, и режиссером. Белобровая рассказывает свою историю откровенно, с предельно близкого расстояния.
Фильм начинается с видеозвонка бабушке, в котором она сообщает, что ждет встречи с донором. Марина выбрала частично анонимного донора и естественный способ зачатия. В будущем ее дочь сможет узнать, кто он. Однако биологический отец отказывается от права на отцовство и не принимает участия в воспитании. Этот мужчина остается за кадром, но в анонимном интервью рассказывает о своих взглядах на донорство. Оказывается, что дочь Марины – маленькая Нелли – одна из 60 детей, которым он помог появиться на свет!
Один из главных вопросов, которым задается создательница фильма: как относятся к вопросу донорства сами дети, зачатые от анонимных отцов? В поисках ответа она обращается к Анне и Свену, которые узнали правду о своем рождении, уже будучи взрослыми. Интервью с Анной – один из самых тревожных моментов фильма. Героиня не может простить родителей за сделанный выбор, на который она никак не могла повлиять. Она болезненно переживает свое происхождение и сожалеет о том, что родилась не в "традиционной" семье.
Свен, напротив, не считает, что вариант "мама, папа, я" – единственно возможный. Родители скрывали от него правду. Он догадался, что был зачат от анонимного мужчины, уже воспитывая собственного сына. Он решает исправить "ошибки прошлого" и становится отцом для ребенка лесбийской пары. Все трое родителей собираются поддерживать общение, у будущего ребенка будут две мамы и один папа. А также братья и сестры от предыдущих браков.
Кадр из фильма
История Сандры и Антона еще более необычна. Сандра – убежденная чайлдфри, Антон, напротив, хочет детей. Подруга предложила ему стать донором для близких подруг-лесбиянок, которые мечтают о ребенке. Антон тоже не останется анонимным для будущего сына или дочери, он сможет принимать участие в воспитании, но должен отказаться от отцовства в пользу матерей ребенка. В этом плане Сандру беспокоит то, что в этом квартете только она одна не будет связана с ребенком родственными узами. Сможет ли она следовать своим принципам и сохранять равновесие в этих отношениях?
В фокусе исследования также и то, как относится к "нетрадиционным" семьям само общество, казалось бы, очень толерантное. Тем не менее в разговорах не раз прозвучит утверждение о предпочтительности гетеронормативной семьи, в которой оба родителя являются биологическим. Марина признается, что ее выбор быть матерью-одиночкой по-разному воспринимается в Цюрихе, где она живет, и в Израиле, где остались ее родители. Христианская культура по-прежнему влияет на европейское общество – роль отца, как отражения Бога, многим кажется важной и смыслообразующей. При этом в иудаизме важна в первую очередь мать, по линии которой наследуется принадлежность к еврейской нации.
Кадр из фильма
Фильм Марины Белобровой "Мое дитя" отнюдь не является манифестом. Это не радикальное высказывание, не вызов гетеронормативности и патриархальным ценностям. В картине Белобровой неконвенциональные семьи выглядят совершенно обычными, а решения, которые они принимают, – естественными.
Это прежде всего семейный фильм, который располагает к совместному просмотру с родителями, детьми, бабушками и дедушками. Однако на фоне принятия дискриминационного закона "о пропаганде ЛГБТ+" в России возрастает важность каждого альтернативного высказывания об ЛГБТ-семьях, групповом браке, чайлдфри, социальных ролях, материнстве и отцовстве. По стечению обстоятельств фильм "Мое дитя" звучит гораздо громче, чем, вероятно, задумывала его создательница.
Мнение обозревателя Настоящего Времени может не совпадать с мнением редакции