Прошло уже четыре года со дня убийства российского оппозиционного политика Бориса Немцова: он был застрелен в спину в ночь на 28 февраля 2015 года на Большом Москворецком мосту в Москве в нескольких шагах от Кремля. Официально убийство раскрыто, и приговор по этому делу вынесен: непосредственный исполнитель убийства Заур Дадаев получил 20 лет тюрьмы, а четверо его сообщников – от 11 до 19 лет.
Но заказчик преступления до сих пор не установлен, а какое-либо эффективное расследование убийства Немцова в России сознательно тормозится, заявил Настоящему Времени адвокат семьи Немцова и других потерпевших Вадим Прохоров. По его словам, в части поисков организаторов и заказчиков самого громкого политического убийства XXI века в России следствие за четыре года не продвинулось ни на шаг.
– В каком сейчас состоянии дело о поиске организаторов и заказчиков убийства Бориса Немцова?
– Летом 2017 года группа из пяти человек (все – выходцы из Чечни и из близлежащего Малгобекского района Ингушетии) были осуждены за участие в исполнении убийства Немцова. Подчеркну – исполнении. Некоторые из них (как, собственно, Заур Дадаев) – выходцы из полка "Север". Он дислоцирован на территории Чечни и подчиняется, с одной стороны, Рамзану Кадырову, как и все, что находится в Чечне, а с другой стороны, по федеральной вертикали, подчиняется генералу Виктору Золотову, потому что этот полк входит в состав Росгвардии.
Из пяти осужденных у нас, у адвокатов потерпевших, есть сомнения в виновности Хамзата Бахаева, который был родственником и соседом остальных. По нему доказательная база была явно слабовата. Тем не менее, присяжные сочли, что он также виновен.
Но, вне зависимости от этого, все, кто осуждены, осуждены только за соучастие в исполнении. То есть, даже с официальной точки зрения, никто из них не осужден за организацию убийства Немцова.
– Что происходит со следствием в части поисков организаторов и заказчиков?
– Еще в январе 2016 года из основного "материнского" дела было выделено отдельное дело в отношении организаторов убийства Бориса Немцова, с длинным-длинным номером из целого ряда цифр. Оно расследуется по сей день. Как я понимаю, практически никаких действий в рамках этого не происходит. Только происходит периодически продление сроков расследования дела: мы получаем уведомления о том, что следствие продлевается, продлевается. Но никто по этому делу в отношении неустановленных организаторов не задержан.
Ваш браузер не поддерживает HTML5
Кара-Мурза: "Заказчиков убийства Немцова никто не ищет"
Вообще там пока фигурирует только одно имя – Руслана Мухудинова. Да, нам известен этот человек. Он является водителем Руслана Геремеева и близким человеком к части из тех, кто уже осужден за соучастие в исполнении. Но он точно не является организатором. Он в принципе не может быть организатором, потому что с очевидностью его роль ничуть не выше, чем ряда тех, кто уже осужден за соучастие в убийстве. Он такой же исполнитель. Либо организатор самого-самого низшего звена.
А вот тот человек, чьим водителем он являлся, Руслан Геремеев, по-видимому, да, он организатор низшего звена. Он, собственно являлся командиром батальона, выходцем из которого был осужденный Заур Дадаев.
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ: Кто такой Руслан Геремеев, и почему адвокаты считают его организатором убийства Бориса НемцоваРуслан Геремеев – близкий родственник братьев Делимхановых. Один из них – командир полка "Север", другой – правая рука Рамзана Кадырова и депутат Госдумы, которых мы также требовали допросить на предмет именно причастности к организации убийства. Равно как и Рамзана Кадырова, и генерала Виктора Золотова. Но все наши ходатайства были отклонены следствием. Решено было допросить только Руслана Геремеева, но его местонахождение, как и местонахождение Руслана Мухудинова, неизвестно. То есть круг замкнулся. Несколько человек осуждены за исполнение убийства. Но никто из организаторов не пойман, не установлен.
– Что вы, как адвокат семьи, делаете и вообще можете сделать, чтобы следствие все-таки продвинулось в этом направлении?
– Видя явную бесперспективность следствия в России, Жанна Немцова и ее представители, адвокаты (я, например, был адвокатом Бориса Немцова при его жизни 14 лет, я успел приехать на мост, когда он еще там лежал) пытаются как-то заставить российские власти все-таки проводить нормальное, эффективное расследование.
Конечно же, нам здесь необходима международная помощь. Но ничто не заменит эффективного российского расследования. И я убежден, что мы к этому еще придем. Сменится режим, сменится президент. Такое убийство не может кануть в лету, и, соответственно, будет дальнейшее следствие. Но для того, чтобы в дальнейшем иметь какие-то наработки, необходим определенный надзор, определенный контроль за следствием в рамках выделенного дела в отношении организаторов. В том числе, и международный.
– О каком именно контроле вы говорите?
– К сожалению, есть очень небольшое количество возможных шагов. Например, есть механизм международного расследования в рамках ООН. И, насколько мне известно, дважды он применялся. Один раз при расследовании убийства лидера пакистанской оппозиции Беназир Бхутто. Второй раз – при расследовании убийства Рафика аль-Харири, премьера Ливана. Это известные прецеденты, но тогда сами страны (и Ливан, и Пакистан) высказали заинтересованность в международном расследовании.
Нам же говорят российские власти: да мы сами компетентны, мы все расследуем. Если так, то извините – где организаторы, где заказчики? При сверхмощном финансировании специальных служб вы не можете за 4 года найти ни организаторов, ни заказчиков? Конечно, это сознательная позиция. В этих рамках приходится привлекать международные механизмы.
– Помимо механизма ООН, какие еще есть у вас возможности воздействия на российские власти?
– Их как минимум два. Один из них – специальный доклад в рамках Совета Европы, из которого мы [Россия] пока еще формально не вышли, хотя наша делегация в рамках ПАСЕ уже не участвует в работе. Но тем не менее, Парламентская ассамблея Совета Европы назначила специального докладчика по делу Немцова – это Эмануэлис Зингерис, известный литовский депутат. Его доклад должен быть готов в течение ближайших месяцев.
Буквально на днях, 21-22 февраля, проходила сессия парламентской ассамблеи ОБСЕ. Ее председатель, представитель Грузии Георгий Церетели, заявил о назначении докладчика по теме расследования убийства Немцова – это известный шведский депутат Маргарет Седерфелт. Этот спецдокладчик должен объективно изучить имеющиеся материалы и представить на суд парламентской ассамблеи ОБСЕ какие-то выводы.
Главные выводы, с моей точки зрения, – это то, что в России сознательно тормозится какое-либо эффективное расследование убийства Бориса Немцова, а общественности пытаются внушить, что вот несколько человек посадили в 2017 году, и забудьте.
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ: СКР: дело Немцова раскрыто, оставьте "глумливые намеки из-за океана"Нет, мы не забудем, потому что российские власти совершенно сознательно забалтывают ход расследования, совершенно сознательно его тормозят. Мне достоверно известно, что дважды представителям следственной группы просто не дали предъявить заочные обвинения Руслану Геремееву. Это собирались сделать в июле и сентябре 2015 года. Оба раза глава СК Александр Бастрыкин запретил это делать. Как я понимаю, по одной простой причине: Руслан Геремеев – это человек, вхожий в самый близкий круг Рамзана Кадырова. И если предъявляется обвинение Руслана Геремееву, тут уже совсем очевидно, кто стоит за всем за этим. Хотя, по-моему, это очевидно и сейчас.
– А что все эти три механизма могут дать в конечном счете? На основе этих докладов международные лидеры смогут задавать вопросы президенту России Владимиру Путину?
– Конечно. Это будет уже не какое-то экспертное мнение или, допустим, мнение представителя потерпевших. Это будут официальные документы полномочных международных органов. Но на ООН мы не очень надеемся, потому что должна быть позитивная реакция самой страны, а у нас, по сути, говорят: следствие закончено – забудьте. Но официальные доклады, которые будут подготовлены в рамках ПАСЕ и ОБСЕ – это то, с чем мировые лидеры смогут обращаться к Путину. И ему нечего на это ответить. Не надо давать ему возможность сделать вид, что преступление раскрыто. Конечно, оно не раскрыто.
Если Путину и руководителям страны всегда и везде, на каждой встрече, задавали бы очень простой вопрос, который занимает несколько секунд: "А что у вас с организаторами и заказчиками убийства Немцова?" Не просто "Что у вас с расследованием?" – на это Путин отвечал бы, что, вот, кто-то находится в местах лишения свободы и так далее. А именно: "Что с организаторами и заказчиками убийства Немцова?"
У него нет ответа на этот вопрос, потому что организаторы и заказчики не задержаны и формально даже не установлены. Хотя в какую сторону необходимо двигаться – это ясно, и мы неоднократно требовали от СК провести следственные действия в отношении ряда лиц. Привлечение международного внимания, международного контроля – пока то немногое, что мы можем сделать и будем делать.
– У вас нет ли ощущения, что власть пытается замять это дело? Словно исполнителей нашли, и на этом хватит?
– Ясно одно: следствие буксует. И это совершенно сознательная позиция властей. У меня нет никаких сомнений, что если бы дали возможность проводить необходимые следственные действия, то уже был бы задержан и допрошен и Руслан Геремеев, и многие из тех, кого я ранее назвал.
Но, очевидно, есть указание с самого верха господину Бастрыкину (главе СКР РФ) не проводить следствие слишком близко в отношении Рамзана Кадырова, в отношении Виктора Золотова. А кто может быть конечным заказчиком – вообще можно только догадываться. Во всяком случае, надо идти по шагам в этом направлении.
В России так сформулировано законодательство, что права потерпевших очень сложно защищать. По сути все отдано на откуп правоохранительным органам. Когда они хотят, в меру собственных сил, – они что-то пытаются расследовать. Когда они не хотят – они все это тормозят. У нас практически невозможно проводить собственное расследование, что имеет место во многих развитых странах.
Но какие-то рычаги у нас есть: обращаться с заявлениями и ходатайствами на имя руководителя следственной группы. Например, недавно я представил туда материалы допросов Ахмета Закаева и Андрея Пионтковского, которые были опрошены мной, которые были приобщены к материалам вот этого выделенного дела. Тем не менее, на подавляющее большинство наших ходатайств мы получаем отказные постановления.
Мы работаем и в Европейском суде, жалоба уже лежит там. Но Европейский суд – это очень долгое дело, это на годы и годы. И мы используем механизмы международного контроля и в рамках ПАСЕ, и в рамках ОБСЕ – очень важно привлечение внимания.
– Есть ли какие-то сроки давности у этого дела, до которых (возможно) следствие пытается дотянуть, чтобы потом совсем бросить дело об организаторе и заказчике?
– Вы понимаете, в чем дело... Я и моя коллега адвокат Ольга Михайлова с самого начала требовали переквалифицировать дело со статьи 105 часть 2 п. ж, з УК РФ (убийство, совершенное группой лиц по найму). Эта статья включает в себя и обычные бытовые убийства (на почве ревности, коммерческие и т.п.), на другую. Есть же специальная статья 277 "Посягательство на жизнь государственного и общественного деятеля", которая наилучшим образом подходила бы к данной квалификации. Но власти России совершенно сознательно в лице Следственного комитета отказали в этой переквалификации, и расследование шло и сейчас идет по статье 105.
Статья 277 УК РФ "Посягательство на жизнь государственного и общественного деятеля" в принципе не имеет срока давности. По статье 105 "Убийство" в принципе теоретически срок давности может быть применен на усмотрение суда, по истечении, если мне память не изменяет, 15 лет. Но может быть и не применен. В любом случае ст. 277 просто не предусматривает срока давности. Очень надеюсь, что еще настанет момент, когда мы и это дело переквалифицируем. Но в общем-то и по 105-й срок еще не вышел – все-таки еще прошло только 4 года, а не 15 лет.
– Есть ли у вас информация, как отбывают свой срок пять осужденных по делу об исполнителях? После вынесения приговора были опасения, что их могут отправить отбывать наказание в Чечню.
– По моим данным, все они отбывают наказание вне Чечни. Это Иркутская область, это Кировская область и так далее. Я скажу так: была информация, что с ними проводится какая-то работа, какое-то давление оказывается, как сообщали прессе их адвокаты, чтобы они дали какие-то показания… Но я думаю, что это полная чушь, потому что надо понимать, что в Чечне круговая порука.
Руководство Чечни воспринимает родственников тех, кто находится вне республики, как заложников. Поэтому даже если эти осужденные и захотели бы что-то рассказать и дать какие-то показания, они бы не смогли это сделать, потому что их родственники по сути находятся на положении заложников в республике. Это то, что неактуально в Москве и других больших городах. Поэтому пытаться сейчас их разговорить не слишком продуктивно. Кроме того, следствию и так есть, чем заняться.