Вечером 8 февраля на Настоящем Времени состоится премьера документального фильма Ольги Абрамчик "Мы не знали друг друга до этого лета" о массовых протестах в Беларуси. Ровно в 23:00 по Минску (23:00 по Москве и 22:00 по Киеву) фильм будет показан в эфире программы "Реальное кино", а уже 9 февраля он появится на нашем ютуб-канале с документальными фильмами.
Официальный постер фильма
Фильм рассказывает о событиях, которые произошли в день выборов президента Беларуси – 9 августа 2020 года – и в первую неделю после них.
Фильм смонтирован исключительно из кадров, которые были сняты участниками и очевидцами акций протеста. Их присылали в редакцию телеканала "Настоящее Время", белорусской службы Радио Свобода и телеграм-каналам "Мая краіна Беларусь" и "Беларусь головного мозга".
Ольга Абрамчик – молодой документалист из Беларуси и журналистка Настоящего Времени. После окончания Белорусской академии искусств она получила стипендию на обучение в Чехии. Вот уже пять лет она живет и работает в Праге. Во время августовских протестов на родине режиссер оказалась взаперти на карантине.
Ваш браузер не поддерживает HTML5
Режиссер Ольга Абрамчик – о фильме "Мы не знали друг друга до этого лета"
Не имея возможности выйти из дома и тем более поехать в свою страну, она приняла решение сделать фильм о событиях, изменивших историю современной Беларуси. В изоляции же родилась идея монтажного документального фильма "Мы не знали друг друга до этого лета", рассказывающего о семи днях жизни страны глазами ее жителей.
Картина полностью состоит из кадров любительских съемок. В фильме нет музыкального сопровождения и авторского комментария. Мы поговорили с Ольгой о картине и работе над ней:
– Откуда взялось название для фильма?
– Мы хотели, чтобы этот фильм состоял только из материалов, присланных белорусами. Они присылали нам сами, или мы искали что-то в телеграм-каналах. Там нет ни одного операторского кадра, ничего не снято специально для фильма. Название фильма мы искали на плакатах, которые несли протестующие. И так я нашла фразу "Мы не знали друг друга до этого лета".
– Но в фильме этот плакат не появляется.
– Да. Я увидела его на фотографиях. Эта такая искренняя фраза, которая говорит о единении, поэтому я решила ее использовать.
– По какому принципу вы собирали материал? Как фильтровали ненужное? Как долго вы работали над картиной?
– Сначала мы запустили поиск, критерием были даты. Видео должны были быть сняты в период со дня выборов 9 августа и до 16 августа, то есть в течение одной недели. Мы решили взять именно этот период и восстановить полностью хронологию событий по видео. Это и стало фильтром. На самом деле, нам присылали материалы достаточно разные, в том числе с других дней. Но мы их отсекали. Была цель точно воссоздать хронологию. Материал мы собирали 1,5 месяца, а монтировали три месяца.
Кадр из фильма "Мы не знали друг друга до этого лета"
– Почему именно до 16 августа?
На мой взгляд, этот фильм об объединении белорусов. А 16 августа, спустя неделю после выборов, состоялся Марш свободы. День, когда все объединились.
– Как и когда родилась идея снять фильм?
– Дело в том, что я нахожусь в Чехии, в Праге. Когда начались все эти события, я была подписана на всевозможные телеграм-каналы. День и ночь следила за тем, что происходит. Я видела, сколько материала люди присылают, как они им делятся друг с другом. И тогда у меня в голове возникла мысль, что из этого может получиться кино. Без закадрового текста и без дополнительных интервью. Именно живые комментарии за кадром, реальные диалоги могут быть гораздо выразительнее любого интервью.
– В фильме есть большое количество сцен, шокирующих не только насилием, но и пугающих своей абсурдностью юмором. Были ли у вас какие-то цензурные фильтры, может быть, связанные с насилием на экране?
– Нет. У нас не было цели показать что-то конкретное. В первую очередь мы хотели собрать воедино все материалы, которые нам прислали. Я была очень удивлена, когда мы получали съемки одного двора в спальном районе, одного момента, снятого одновременно с двух ракурсов. Но нам надо было объединить их с материалами, которые нам присылали со всей страны. Выбирать было сложно. Но как только мы начали, история сложилась самостоятельно. И эту историю сделали белорусы.
– А вы показывали авторам готовый материал?
– Нет. Они сейчас впервые увидят этот фильм.
– Как вы ними договаривались об условиях публикации и об авторстве?
– Мы создали форму, в которой у каждого спрашивали согласие на использование материалов, а также хочет ли автор сохранить анонимность или нет. Но большинство указали, что хотят сохранить анонимность. И это предсказуемо, потому что завели огромное количество уголовных дел, именно по 9 и 10 числам. В целях безопасности мы всех в титрах указали анонимами.
Кадр из фильма "Мы не знали друг друга до этого лета"
– Мне кажется, что титры – это кульминация фильма. Бесконечный список анонимов и жуткие крики производят сильное впечатление. В связи с этим опять вопрос по поводу насилия. Вы не оставили изображение из-за внутренней цензуры, или это такое творческое решение?
– Идея была закончить фильм Маршем свободы, митингом 16 августа, единением. Но на самом деле, после этого протесты продолжались, и было очень много насилия. И было бы нечестно закончить фильм радостно, поэтому на титрах мы снова окунаемся в насилие. Сначала мы хотели показать и видео, мы не боялись. Но потом мы поняли, что звук без картинки производит гораздо большее впечатление на зрителей.
– Как вы пишете в титрах, несмотря на недовольство общества, в Беларуси мало что изменилось за эти полгода на государственном уровне. Как вы думаете, может ли этот фильм как-то помочь и изменить текущую ситуацию? Какие у вас ожидания? Чувствуете ли вы, что белорусы готовы бороться дальше и выходить?
– Да. Я, безусловно, чувствую, что белорусы готовы выходить. Лично для меня первая неделя была очень важной, объединяющей всех. Я давно уже живу в Чехии, но я тогда в августе почувствовала, что у меня словно опять дом появился. Я такого никогда, как мне кажется, не чувствовала в своей жизни. И мне бы хотелось, чтобы белорусы тоже это почувствовали и вспомнили то, как это было в первую неделю. Прошло ровно полгода, уже столько событий случилось, но та первая неделя очень важна, потому что произошло объединение нации.
– Прямо сейчас в России, можно сказать, повторяется "белорусский сценарий". Особенно похоже поведение силовиков. Вы сопоставляете как-то эти протесты?
– В Беларуси все было какими-то волнами. Сейчас продолжают находить людей. До сих пор всплывает новая информация о 9 и 10 числах. Предсказать что-то очень сложно. Конечно, я об этом часто думаю. Удивительно смотреть, как долго продолжаются протесты в Беларуси.
Что касается России, я видела, что силовики действовали жестко, особенно 31 января. Именно такое отношение государства к своему народу провоцирует на то, чтобы люди продолжали выходить на улицу. И глядя назад на события в Беларуси, я могу сказать, что, судя по действиям силовиков, правительство России готово к таким продолжительным протестам.
– Ваш фильм – это, кроме всего прочего, еще такой коллаж из доказательств, свидетельств о насилии со стороны власти. Но вы в титрах пишете, что до сих пор ни одно уголовное дело в адрес силовиков не было возбуждено. Как вы думаете, почему?
– Вообще на ютубе, в телеграм-каналах видеодоказательств очень много, но личности силовиков очень сложно идентифицировать. Кто-то этим занимается, конечно. Была волна, когда кто-то распознавал лица, узнавал их телефоны, но до судов не доходило. Так что это все доказательства насилия системы, государства, а не конкретных людей.
Кадр из фильма "Мы не знали друг друга до этого лета"
– Протест в Беларуси приобретал очень интересные формы, особенно осенью, было очень много красивых художественных акций, как мне кажется, достойных того, чтобы сделать с ними фильм. Не собираетесь ли снимать, а точнее монтировать продолжение?
– Конечно, эти акции все о том же, об объединении, но нам не присылали достаточное количество видеодокументаций. Было очень много взаимопомощи, цветов, очень много добрых жестов, историй, как объединялись дворы, как жители сами устраивали концерты, знакомились. На это было бы очень интересно посмотреть, но материала от самих белорусов было недостаточно для фильма. И я это уже вижу как отдельную историю, снятую профессионально.
– Были ли сложности с форматом? Все материалы сняты на любительские камеры, телефоны чаще всего. Какие технические сложности возникли?
– Этот проект самый сложный как с эмоциональной, так и с технической стороны. Приступая к монтажу, я всегда доверяла эмоциональной реакции, отклику. В целом, когда я уже показывала материал кому-то, я понимала, что качество звука и изображения не мешает совсем. Главное, принять данный формат и не ожидать идеальной картинки. Сама история воздействует на зрителя больше, чем технические характеристики материала.
– Находили ли вы какие-то интересные частные истории в присланном материале? Может быть, хотелось рассказать о какой-то конкретной истории, дать фильму персональный взгляд?
– Это собирательный образ белорусов, не хотелось делать акцент ни на каком конкретном человеке. Потому что здесь важен коллективный портрет.