7 апреля 2019 года исполняется ровно 30 лет одной из крупнейших аварий советского и российского подводного флота. В 1989 году в этот день в Норвежском море затонула атомная подводная лодка К-278 "Комсомолец".
Субмарину еще на стадии конструирования называли уникальной: мощный атомный реактор, сверхпрочный титановый корпус, рекордная глубина погружения – до 1000 метров, плюс очень высокая скорость. Это была лучшая субмарина СССР, причем титановый корпус делал ее еще и самой дорогой подлодкой советского флота. Ее считали такой надежной, что в случае войны хотели использовать как командный пункт управления всеми советскими субмаринами.
Однако "Комсомолец" затонул 7 апреля 1989 года, всего через пять лет после спуска на воду. А обстоятельства того, как и по чьей вине это произошло, до сих пор точно не известны.
Виктор Терешкин – журналист издания "Беллона" и эколог. Он много писал об аварии "Комсомольца", говорил с членами экипажа подлодки, конструкторами и следователями. По его версии, гибель "Комсомольца" стала сочетанием двух роковых факторов: с одной стороны – неподготовленного к плаванию экипажа, а с другой – уникальности самой подводной лодки. Руководство советского флота не могло позволить себе потерять "Комсомолец" ни при каких условиях, а также не могло допустить, чтобы о нем узнали вероятные противники: Великобритания, США или другие страны.
"Лодку называли "бриллиантовой рыбкой", она стоила невероятных денег", – подчеркивает Терешкин.
По его версии, события разворачивались так. Изначально пожар начался в 11 утра 7 апреля в 7-м кормовом отсеке, когда лодка находился в Норвежском море в 980 км от советской границы. Причины, по которым возник пожар, до сих пор неизвестны, но первым погиб матрос Нодари Бухникашвили.
По одной версии, произошло возгорание электрооборудования (масляных сепараторов). По другой – Бухникашвили курил. Виктор Терешкин рассказывает также, что этот же матрос хранил в отсеке станок, на котором вытачивал дембельские знаки отличия, и от этой работы могла выскочить искра.
Важно было другое:
"Пожар возник в 7-м отделе лодки, где уже год не работал газоанализатор на кислород, – подчеркивает Терешкин. – Поэтому кислород в отсек подавали, что называется, "на глазок", и об этом знали все на флоте: начальники, химик первого экипажа, химик второго экипажа, который был в лодке. А когда кислород подают на глазок – это потенциально взрывоопасная ситуация".
Из седьмого отсека огонь перекинулся в 6-й, соседний отсек. Тогда капитан Евгений Ванин приказал герметично закрыть горящие отсеки, а лодку уже через 15 минут после начала пожара подняли на поверхность. Некоторое время команда боролась с огнем, но все было безуспешно: горение перекинулось сначала на 5-й, а потом и на другие отсеки. Сработала аварийная защита реактора, электропитание подлодки отключилось. После этого и после того, как несколько человек серьезно отравились угарным газом, команда все-таки подала сигнал бедствия.
В 12:43, более чем через полтора часа после начала пожара, в район бедствия вылетел самолет Ил-38 майора Геннадия Петроградского. С него на аэродроме сняли вооружение, а на его место установили сбрасываемые аварийно-спасательные контейнеры, в том числе два плота. Еще через 40 минут командование Северного флота передало координаты тонущего "Комсомольца" экипажу плавбазы "Алексей Хлобыстов", которая также вышла к месту аварии.
Добравшись на место, экипаж самолета почти час летал над медленно кренящейся подлодкой, ожидая прихода спасательного судна. Но в итоге в 16:30 стало окончательно ясно, что субмарина тонет. Самолет сбросил на поверхность спасательные плоты. Но на море был шторм: один плот перевернулся, а другой унесло волнами.
Вскоре лодка окончательно ушла под воду. А экипаж еще примерно полтора часа находился в ледяной воде, цепляясь за перевернутый плот. Спасти удалось лишь треть моряков – 27 человек. 42 человека из тех, кто находился на борту, погибли – кто от пожара, кто от переохлаждения, а кто-то просто от того, что не умел плавать.
Журналисты Настоящего Времени встретились с одним из выживших в аварии "Комсомольца": в 1989 году Игорь Калинин служил на лодке инженером-гидроакустиком. Он подтвердил, что когда моряки выбрались на поверхность лодки, раскрылся лишь один из спасательных плотов, сброшенных с самолетов. И выжившим членам экипажа несколько часов пришлось провести в ледяной воде, цепляясь за этот небольшой и к тому же перевернувшийся плот:
Ваш браузер не поддерживает HTML5
Гидроакустик подлодки "Комсомолец" вспоминает, как она утонула
Когда обстоятельства гибели моряков стали известны, родные погибших и многие гражданские эксперты резко раскритиковали руководство флота за то, что те сразу не обратились за помощью к Норвегии. Они указывали, что с 1988 года у СССР и Норвегии был подписан договор о взаимопомощи. И что у Норвегии были тяжелые вертолеты, которые могли бы успеть к месту гибели лодки и поднять с поверхности весь экипаж, не дожидаясь подхода спасательного судна.
Но Советский Союз к норвежцам за помощью не обратился.
"Как говорил уже после мичман Геращенко: начальникам был важен секрет, а наши жизни были для них ничто", – передает Терещенко слова одного из выживших моряков, с которым лично встречался.
Об этом же говорит Роза Маркова, мать погибшего младшего лейтенанта "Комсомольца" Сергея Маркова. По ее словам, на встрече с тогдашним главкомом ВМС адмиралом Владимиром Чернавиным командующему был задан вопрос: "Почему вы не подали сигнал SOS, чтобы их спасали?"
"И мне врезался в память его ответ навсегда. Он сказал: "Но вы же понимаете, это такая лодка...", – вспоминает Маркова ответ адмирала.
Ваш браузер не поддерживает HTML5
"Государство оценило жизнь моего сына в 400 рублей": рассказывает мать погибшего офицера "Комсомольца"
"Эта лодка считалась самой-самой необыкновенной, единственной в мире и самой надежной, – подчеркивает Маркова. – Ведь у нее был титановый корпус. Считалось, что уж эта лодка никогда не утонет, с ней никогда ничего не случится. Но вот случилось. Мне муж потом рассказал, что Сережа ему перед отъездом сказал: "Папа, ты знаешь, у меня какое-то настроение такое, что вот бывают всякие аварии. А отец ему ответил: "Да ладно тебе, сынок, у вас такая лодка!"
"Там были ребята, матросы которые не умели плавать", – отдельно замечает Маркова. И вспоминает, что когда ее сын погиб, государство оценило его жизнь, как и жизнь других младших лейтенантов, всего в 400 рублей.
******
Расследование катастрофы "Комсомольца" шло почти 10 лет, но потом дело закрыли, а следствие объявило, что так и не смогло установить виновных. Терещенко считает, что если бы следователи учли все обстоятельства катастрофы: недостаточную подготовку экипажа, технические проблемы в 7-м отсеке и многое другое – логичным и правильным решением была бы отставка всего руководства военно-морского флота СССР.
"Пока не копнешь, кажется что да, это была легендарная, непобедимая армия. Но как только начинаешь смотреть документы – удивляешься, – подчеркивает Терещенко. – Казалось бы, ну сколько стоит газоанализатор на кислород? Но он был неисправен год! Целый год! И никто ничего с этим не делал".
"Типичное советское разгильдяйство", – констатирует он.
Катастрофа "Комсомольца" привела не только к человеческим жертвам, но и имела экологические последствия: ведь лодка с ядерным реактором до сих пор – уже три десятилетия – лежит на дне Норвежского моря. На затонувшем "Комсомольце" остались торпеды с ядерными боеголовками, из-за чего много раз поднимался вопрос: не стоит ли поднять субмарину со дна? Но на данный момент подлодку просто накрыли саркофагом.
"Я надеюсь, что осознают, что это надо делать, что нельзя оставлять это потомкам. Потому что когда на "Комсомольце" пойдет разложение этих ядерных отходов, будет поздно", – предупреждает Терещенко.